После того как Вера вернулась домой и обняла своих дочек, она закрылась в комнате с Валландером. Они сидели на ее кровати, и, похоже, эта ситуация ее внезапно смутила. Он дотронулся до ее руки, пытаясь высказать ей свою благодарность, но она неправильно истолковала его жест и отпрянула. Он понял, что не стоит делать попытки объясниться, и спросил, удалось ли ей связаться с Байбой Лиепой.
— Байба плачет, — ответила она. — Она оплакивает своих друзей. Больше всех она оплакивает Инесе. Она предупреждала их, что милиция усилила свое наблюдение, она просила их проявлять осторожность. И все же то, чего она опасалась, случилось. Байба плачет, но она полна гнева, точно так же, как и я. Она хочет видеть вас, Валландер, сегодня вечером, и у нас есть план, как это осуществить. Но сначала мы должны поесть, а потом я объясню, что делать дальше. Если мы отказываемся от еды, значит, мы уже потеряли всякую надежду.
Они сгрудились вокруг откидного стола в комнате, где лежал отец. Валландер подумал, что Вера с семьей живет как в фургоне. Чтобы всем хватило места, требовалась кропотливая организация пространства, и он поражался, как можно всю жизнь выдержать в такой тесноте. Вспомнил он и тот вечер, когда был на вилле полковника Путниса под Ригой. Чтобы защитить свои привилегии, один из полковников приказал своим подчиненным открыть охоту на таких людей, как майор и Инесе. Теперь он хорошо видел пропасть между жизнью одних и других. А все контакты между первыми и вторыми заканчиваются кровопролитием.
Они поели овощной суп, приготовленный Верой на крошечной плитке. Девочки подали хлеб грубого помола и пиво. Валландер понимал, что Вера страшно нервничает, но своим домашним она виду не подавала. Он опять подумал, что не имеет права подвергать ее риску, прося о помощи. Ведь если с ней что-нибудь случится, он никогда себе этого не простит.
После обеда девочки убрали со стола и помыли посуду, а отец опять лег на кровать.
— Как зовут вашего отца? — спросил Валландер.
— У него необычное имя, — ответила Вера. — Его зовут Антонс. Ему семьдесят шесть, и у него проблемы с мочеиспусканием. Всю жизнь он работал мастером в типографии. Говорят, у старых типографских рабочих иногда наступает свинцовое отравление, отчего они становятся рассеянными и отрешенными. Иногда он словно совсем в другом мире. Не знаю, может, он заболел этой болезнью?
Они опять сидели на кровати в ее спальне, дверь она задернула занавеской. Девочки шептались и хихикали на кухне, и он понял, что момент наступил.
— Вы помните церковь, где вы встретились с Байбой на органном концерте? Церковь Святой Гертруды?
Он кивнул. Конечно, он помнил.
— А как вы думаете, вы сможете найти туда дорогу?
— Отсюда не смогу.
— А от гостиницы «Латвия»? От центра города?
— Смогу.
— Я не могу проводить вас до центра. Это слишком опасно. Но не думаю, что кто-то подозревает, что вы у меня. До центра вы сами доедете на автобусе. Но не выходите на остановке у гостиницы. Выходите или раньше, или позже. Найдите церковь и ждите до десяти часов. Вы помните задние ворота кладбища, через которые вы уходили из церкви в первый раз?
Валландер кивнул. Вроде бы да, он помнит, хотя и не вполне уверен.
— Идите к воротам, когда убедитесь, что вас никто не видит. И ждите там. Если Байба сможет, она придет туда.
— А как вы связались с ней?
— Я ей позвонила.
Валландер недоверчиво посмотрел на нее.
— Я ей позвонила.
— Но ведь телефон наверняка прослушивается?
— Конечно, прослушивается. Я позвонила и сказала, что пришла книга, которую она заказывала. Тогда она поняла, что должна пойти в книжный магазин и спросить условленную книгу. В книге я оставила письмо, а в нем написала, что вы приехали и находитесь у меня. Через несколько часов я пошла в магазин, где один из соседей Байбы обычно покупает продукты. Там меня ждало письмо от Байбы, она пишет, что попытается прийти сегодня вечером в церковь.
— Но если ей не удастся?
— Тогда я больше ничем не смогу вам помочь. Сюда вы тоже не сможете вернуться.
Валландер понял, что она права. Это его единственная возможность встретиться с Байбой Лиепой. В случае неудачи ему останется только одно — найти шведскую миссию и попросить их помощи, чтобы выехать из страны.
— А вы знаете, где в Риге находится посольство Швеции?
Она задумалась:
— Я не знаю, есть ли здесь вообще шведское посольство.
— Но хотя бы консульство здесь есть?
— Не знаю, где оно.
— Они должны быть в телефонном справочнике. Напишите по-латышски «посольство Швеции» и «консульство Швеции». Телефонный справочник наверняка есть в каком-нибудь ресторане. А еще напишите по-латышски «телефонный справочник».
Она написала все, что он просил, на листке бумаги, вырванном из тетрадки одной из девочек, и научила Валландера правильно произносить эти слова.
Спустя два часа он попрощался с Верой и ее семьей и ушел. Она дала ему старую отцовскую рубашку и галстук, чтобы еще больше изменить его внешний вид, и немного мелочи на автобусный билет. Вряд ли он увидит этих людей когда-нибудь еще, подумал Валландер и понял, что уже начал по ним скучать.
Когда он сел в автобус, ему опять показалось, что за ним следят. Вечером в город ехало не так-то много пассажиров, и он сел на заднее сиденье, чтобы видеть перед собой всех. Время от времени он смотрел в грязное заднее стекло автобуса, но никакой машины преследователей не увидел.
И все равно он волновался. Чувство, что его нашли и теперь преследуют, не давало покоя. Он пытался сообразить, что ему делать. На раздумья у него было минут пятнадцать. Где ему выходить, как он сможет отделаться от возможного «хвоста»? Все это представлялось неразрешимой задачей, но внезапно ему в голову пришла мысль, достаточно дерзкая, чтобы быть осуществимой. Он исходил из того, что полковники следят не только за ним. Им не менее важно сопроводить его к Байбе Лиепе и затем ждать момента, когда они смогут заполучить завещание майора.
Чтобы выполнить свой план, Валландер нарушил инструкции, полученные от Веры, и сошел у гостиницы «Латвия». Не оглядываясь, вошел в гостиницу, подошел прямо к стойке администратора и спросил, нет ли свободного номера на одну-две ночи. Он громко и четко говорил по-английски и, когда администратор ответила, что свободные номера есть, подал ей свой немецкий паспорт и записался под именем Готфрида Хегеля. Он сказал, что его багаж прибудет позже, и добавил достаточно громко, но не нарочито, что просит разбудить его около полуночи, поскольку ждет важного телефонного звонка и боится проспать. В лучшем случае таким образом он выиграет четыре часа. Поскольку багажа у него не было, он сам взял ключ и пошел к лифту. Номер оказался на четвертом этаже. Теперь действовать — немедленно и без колебаний. Он попытался вспомнить, в котором конце длинного коридора располагается черная лестница, и, выйдя из лифта на четвертом этаже, сразу же понял, куда ему идти. Он направился вниз по темной служебной лестнице, надеясь, что полковники еще не взяли под наблюдение всю гостиницу. Затем спустился в подвал и увидел дверь, ведущую на задворки гостиницы. Он испугался, что не сможет открыть ее без ключа, но ему повезло — ключ торчал в замке с внутренней стороны. Валландер вышел на темную улицу, какое-то мгновение постоял неподвижно и огляделся, но вокруг не было ни души и нигде не раздавались торопливые шаги. Он побежал вдоль домов, сворачивая в переулки, и остановился, только когда оказался по меньшей мере в трех кварталах от гостиницы. Он запыхался и спрятался в подъезд, чтобы перевести дух и посмотреть, не гонятся ли за ним. Он попытался представить себе, как в то же самое время Байба Лиепа где-то в другой части города пытается оторваться от злобных ищеек, посланных кем-то из полковников. И подумал, что она наверняка справится: ведь у нее был самый лучший учитель, майор Лиепа.
