Ее лицо выражало радость и облегчение. Какая красавица, снова отметил комиссар.
Тихим голосом она рассказала ему, что Микелис очень испугался. Он понял, что ставит на карту всю свою милицейскую карьеру. Может, даже рискует жизнью. Но вместе с тем она почувствовала, что ему стало легче на душе.
— Он — один из нас, — заключила она. — Карлис не ошибся.
До того момента, когда Валландер мог начать действовать, оставалось еще много часов. Чтобы скоротать время, они погуляли по городу, назначили на всякий случай два места встречи и потом пошли к университету, в котором она преподавала. В пустынном кабинете биологии, где пахло эфиром, Валландер уснул, прислонившись головой к витрине со скелетом сизой чайки. Байба забралась на широкий подоконник и стала задумчиво разглядывать парк за окном. Им ничего не оставалось, кроме усталого молчаливого ожидания.
Без нескольких минут восемь они расстались у кабинета биологии. Байба уговорила сторожа, который делал обход, проверяя, все ли лампы погашены и все ли двери заперты, ненадолго выключить освещение у одной из задних дверей университета.
Как только погас свет, Валландер быстро выскользнул наружу. Он побежал по темному парку в направлении, которое ему показала Байба, и когда остановился, чтобы перевести дух, то был уверен, что свора ищеек осталась у университета.
Часы на колокольне за зданием Управления внутренних дел пробили девять, и через освещенные двери Валландер вошел внутрь. Байба подробно описала ему, как выглядит Микелис, и Валландер без труда нашел сержанта; его только поразило, что Микелис оказался очень молодым. Тот ждал шведского полицейского за стойкой, одному богу известно, как он объяснил начальству свое присутствие там, подумал Валландер, подойдя прямо к нему и начав разыгрывать свой спектакль. Высоким, пронзительным голосом он стал возмущаться по-английски, что его, невинного туриста, ограбили в Риге прямо среди белого дня. Эти отвратительные типы не только украли у него деньги, но и отобрали самое ценное из всего, что было, его паспорт.
И тут Валландер понял, что совершил роковую ошибку.
Он совершенно забыл спросить у Байбы, говорит ли Микелис по-английски. «А что, если только по-латышски? — подумал он в отчаянии. — Тогда почти наверняка позовут кого-нибудь, кто понимает по-английски, и пиши пропало».
Но на его счастье Микелис немного говорил по-английски, даже лучше, чем майор, и, когда другой дежурный милиционер подошел к стойке, чтобы попытаться избавить Микелиса от назойливого англичанина, его резко выпроводили. Микелис повел Валландера в соседнюю комнату. Остальные милиционеры проявляли любопытство и интерес, но едва ли Валландеру стоило опасаться, что кто-то заподозрит неладное и забьет тревогу.
Комната оказалась сырой и холодной. Валландер сел на стул, а Микелис серьезно смотрел на него.
— В десять часов на дежурство заступает ночная смена, — сказал Микелис. — До этого надо написать заявление о нападении. Я также вышлю машину на поиски нескольких человек, чьи приметы мы придумаем. У нас в запасе ровно час.
Микелис подтвердил, что архив действительно огромен. У Валландера не было ни малейшей возможности просмотреть даже малую часть всех материалов. Если Байба ошиблась и Карлис не спрятал свое завещание рядом с досье с ее именем на обложке, ничего не получится.
Микелис нарисовал Валландеру маршрут. По дороге в архив Валландеру надо будет пройти через три запертые двери, Микелис даст ему ключи. В самом низу, в подвале, перед последней дверью, должен стоять дежурный. Ровно в половине одиннадцатого Микелис отвлечет его телефонным звонком. Через час, в половине двенадцатого, Микелис спустится в подвал и под каким-нибудь предлогом уведет дежурного с собой. Тогда Валландер сможет уйти из архива. Дальше ему придется действовать в одиночку. Если он встретит в коридоре какого-нибудь милиционера, который что-то заподозрит, то придется самому выкручиваться.
Но можно ли полагаться на Микелиса?
Валландер подумал, что не знает. Но доверять все равно придется. Другого выхода нет. Он ведь велел Байбе сказать молодому сержанту правду, хотя не имел ни малейшего представления о том, что конкретно она сказала и какими словами. Но наверняка ее слова убедили Микелиса помочь Валландеру проникнуть в архив. Как бы то ни было, он — чужой в этой игре, которая закрутилась вокруг него.
Через полчаса Микелис вышел из комнаты, чтобы послать наряд милиции на поиски нескольких человек, которые предположительно имели отношение к нападению на английского туриста Стивенса. Это имя предложил Валландер, откуда оно взялось, он и сам не знал. Микелис сочинил приметы, которые подошли бы к большей части населения Риги. Одна из выдуманных примет напоминала самого Микелиса. Ограбление предположительно произошло недалеко от Эспланады, но господин Стивенс слишком взволнован, чтобы самому поехать вместе с нарядом милиции и показать место преступления. Когда Микелис вернулся, они опять посмотрели по схеме дорогу в архив. Валландер понял, что будет идти по коридору, где располагаются кабинеты полковников и его бывший собственный кабинет. При этой мысли он невольно вздрогнул. «Даже если кто-то из них сидит в своем кабинете, — подумал он, — я не смогу узнать, кто именно приказал сержанту Зидсу убить Инесе и ее друзей. Путнис или Мурниерс? Кто из них посылает своих ищеек по следу тех, кто пытается найти завещание майора?»
Когда наступило время ночной смены, у Валландера от нервного напряжения свело живот. Надо бы сходить в туалет, но времени совсем не оставалось. Микелис приоткрыл дверь в коридор и велел Валландеру выходить. Комиссар запомнил схему, зная, что ошибиться ему нельзя. Тогда Микелис не сможет отвлечь дежурного телефонным звонком.
В здании было безлюдно. Он поспешил по длинным коридорам, стараясь двигаться как можно тише и все время опасаясь, что одна из дверей распахнется и на него наставят дуло пистолета. Он считал шаги, отдававшиеся эхом, и думал о том, что находится в самой глубине лабиринта, в котором так легко исчезнуть навсегда. Затем он стал спускаться по лестницам, вычисляя, на какой глубине под землей находится архив. Наконец он приблизился к тому коридору, где должен был стоять дежурный. Посмотрел на часы и понял, что Микелис позвонит через несколько минут. Валландер стоял совершенно неподвижно и слушал. От тишины ему стало не по себе. А что, если он все же забрел не туда?
Тишину прорезал телефонный звонок, и Валландер с облегчением вздохнул. Он услышал шаги в соседнем коридоре и, когда они стихли, поспешил дальше. Дойдя до двери архива, он открыл ее двумя ключами, которые ему дал Микелис.
Валландер знал, где находятся выключатели. Он ощупью двигался в темноте вдоль стены, пока не нашел их. Микелис сказал, что дверь прилегает очень плотно и совсем не пропускает света, который мог бы встревожить дежурного.
У Валландера возникло чувство, что он находится в огромном подземном ангаре. Он и представить себе не мог, что бывают такие большие архивы. Какое-то мгновение он в полной нерешительности постоял перед бесчисленными рядами ящичков и полок, плотно набитых папками. «Комната Злобы». О чем думал майор, закладывая здесь бомбу, которая, как он надеялся, когда-нибудь взорвется?
