— Я знаю, это очень, очень маловероятно, — сказал Брунетти, изобразив улыбку, которая должна была выдать его нервозность. — Но ведь не исключено, что синьор Тревизан, будучи адвокатом, располагал информацией, представлявшей для него опасность.
— Информацией о клиентах? Вы это хотели сказать, комиссар? — Лотто старательно разыграл крайнюю степень изумления в уверенности, что полностью контролирует этого горе-полицейского.
— Да.
— Это невозможно.
Брунетти снова смущенно улыбнулся:
— Я понимаю, в это трудно поверить, и все же мы хотели бы получить список клиентов адвоката Тревизана, хотя бы для того, чтобы исключить такую возможность. Я надеялся, что вы, как его коммерческий директор, сможете нам в этом помочь.
— Вы что же, хотите впутать их в это дело? — спросил Лотто, давая Брунетти понять, что это совершенно возмутительно.
— Могу вас заверить, мы сделаем все возможное, чтобы они никогда не узнали, что нам известны их имена.
— А если вы не получите их имена?
— Тогда мы будем вынуждены запросить соответствующее судебное распоряжение.
Лотто допил вермут и поставил пустой стакан на стол слева от себя.
— Полагаю, я мог бы подготовить для вас такой список. — В его голосе явственно слышалось сомнение, ведь он как-никак разговаривал с полицейским. — Но я бы хотел, чтобы вы учитывали: это не те люди, чьи имена фигурируют в полицейских расследованиях.
В обычных обстоятельствах Брунетти ответил бы на это, что последние несколько лет полиция только и делает, что занимается именно «теми людьми», но на сей раз оставил это соображение при себе, а вслух произнес:
— Я буду вам очень признателен, синьор Лотто.
Тот откашлялся и поинтересовался:
— Это все?
— Да, — сказал Брунетти, поигрывая стаканом и наблюдая за тем, как густой напиток задерживается на стенках, а потом медленно стекает вниз. — Был у меня еще один вопросик, но это так, пустяки. — Он сделал рассеянный жест рукой, и жидкость в стакане тоже качнулась из стороны в сторону.
— И что же это? — спросил Лотто без всякого интереса, коль скоро этот полицейский уже явно получил то, за чем пришел.
— Рино Фаверо. — Брунетти постарался произнести это имя так, чтобы оно впорхнуло в комнату легко и непринужденно, словно бабочка.
— Что? — воскликнул Лотто, не сумев сдержать изумления. Брунетти, страшно довольный произведенным эффектом, глянул на собеседника, глуповато моргнул и снова уставился в свой стакан. — Кто? — переспросил Лотто уже спокойно.
— Фаверо. Рино. Тоже бухгалтер. Из Падуи, кажется. Вы его, случайно, не знали?
— Имя, кажется, знакомое. А что?
— Он скончался на днях. Наложил на себя руки.
Комиссар счел, что люди его, Брунетти, круга должны использовать формулировки такого рода для обозначения самоубийства человека из круга Фаверо.
Он сделал паузу, чтобы понять, насколько сильно это заинтересует Лотто.
— Так почему вы о нем спросили?
— Просто подумал, что если бы вы его знали, для вас это было бы слишком: потерять одного за другим двух друзей.
— Нет, я его не знал. По крайней мере не был знаком с ним лично.
Брунетти покачал головой:
— Как это грустно.
— Да, — отозвался Лотто рассеянно и поднялся. — Что-нибудь еще, комиссар?
Брунетти тоже встал, неуклюже огляделся по сторонам, ища, куда бы поставить полупустой стакан, и с радостью отдал его Лотто — хозяин догадался просто поставить его на стол, рядом со своим.
— Нет, ничего. Только список клиентов.
— Завтра. Или послезавтра, — пообещал Лотто и направился к двери.
Брунетти сильно подозревал, что второй вариант куда более вероятен, но это не помешало ему протянуть руку и сердечно поблагодарить господина бухгалтера за эту встречу и готовность помочь. Лотто проводил Брунетти до самого выхода, еще раз пожал ему руку и сам закрыл дверь. Оставшись один, Брунетти задержался на мгновение перед аккуратной бронзовой табличкой «Адвокат Карло Тревизан», висевшей на двери, расположенной чуть правее на противоположной стороне коридора. Он ни секунды не сомневался, что за этой дверью царит такая же безупречная рабочая атмосфера, как и в офисе, который он только что покинул. А еще он был теперь совершенно уверен, что эти два офиса объединяет нечто большее, чем местоположение, и что и тот и другой каким-то образом связаны с Рино Фаверо.
Глава 15
На следующий день с утра Брунетти обнаружил на своем столе факс от капитана делла Корте из полицейского управления Падуи. Эта была копия дела Рино Фаверо, о смерти которого по-прежнему говорили и писали в прессе как о самоубийстве. Из документа Брунетти узнал о смерти Фаверо немногим больше, чем из телефонного разговора с делла Корте. Его внимание привлекли свидетельства высокого положения Фаверо в обществе и деловом мире Падуи, сонного, зажиточного города в получасе езды к западу от Венеции.
Фаверо специализировался на корпоративном праве, возглавлял бухгалтерскую фирму, в которой работали семь человек и которая пользовалась прекрасной репутацией не только в Падуе, но и во всей провинции. Среди его клиентов были многие крупные предприниматели и промышленники этого индустриально развитого региона, а также главы трех разных кафедр одного из лучших в Италии университетов. Брунетти были знакомы названия большинства компаний, финансами которых ведал Фаверо; имена его частных клиентов также были довольно известны. Никакой логики в выборе клиентов не просматривалось: тут были и предприятия химической промышленности, и фабрики по производству кожаных изделий, и турагентства, и агентства по найму, и кафедра политологии — как это все связать воедино, непонятно.
Взбудораженному комиссару не терпелось что-нибудь предпринять, куда-то двигаться, так что он чуть не рванул в Падую, чтобы пообщаться с делла Корте, но, поразмыслив, решил, что лучше все-таки позвонить. Мысль о звонке напомнила ему предупреждение капитана о том, что по делу Фаверо следует разговаривать только с ним лично, а такая осторожность означала только одно: делла Корте известно гораздо больше и о Фаверо, и, похоже, о полиции Падуи, чем он решился поведать при первом разговоре.
— Делла Корте слушает. — Капитан снял трубку после первого же гудка.
— Доброе утро, капитан. Это Брунетти, из Венеции.
— Доброе утро, комиссар.
— Я звоню узнать, нет ли чего-нибудь нового?
— Да.
— О Фаверо?
— Есть, — коротко сказал делла Корте и добавил: — А знаете, Dottore, у нас, оказывается, есть общие знакомые.
— Да что вы, правда? — удивился Брунетти.
— Я после нашего вчерашнего разговора позвонил кое-кому из своих знакомых.
