Поднявшись со своей ещё полуодетой супругой на полуют, он
осведомился у Люзана, благоразумно ли стоять на месте, когда к ним приближается
корабль неизвестного происхождения.
— Но разве он не доказал нам свою дружбу, вызволив нас из
беды? — возразил капитан.
Мадам де Сентонж ещё не простила Люзану его прямоту.
— Вы слишком много на себя берёте, — враждебно заметила она.
— Мы знаем только, что этот корабль уничтожил испанский галеон. Как вы можете
быть уверены, что это не пираты, для которых каждый корабль — добыча! Откуда вы
знаете, что, лишившись из-за пожара этого испанца, они не намереваются получить
компенсацию за наш счёт?
Люзан неприязненно взглянул на неё.
— Я знаю только то, — резко ответил он, — что этот корабль
превосходят нас как в парусах, так и в вооружении. Если они собираются гнаться
за вами, то бегство нас не спасёт. К тому же в таком случае за нами устремились
бы оба корабля. Так что мы без страха можем поступить согласно правилам
учтивости.
Аргументы капитана оказались весьма убедительными, и
«Беарнец» остался на месте, дожидаясь неизвестного корабля, движущегося вперёд
и подгоняемого свежеющим бризом. На расстоянии четверти мили он лёг в дрейф и
спущенная шлюпка быстро заскользила по направлению к французскому судну. На
борт «Беарнца» по верёвочной лестнице вскарабкался высокий человек в элегантном
чёрном с серебром костюме. Можно было подумать, что он прибыл прямо из Версаля
или с Аламеды
[70], а не с палубы корабля, только что побывавшего в бою.
Подойдя к весьма небрежно одетым месье и мадам де Сентонж,
величавый джентльмен так низко им поклонился, что локоны парика закрыли ему
лицо, а красное перо на шляпе коснулось палубы.
— Я явился, — заговорил он на довольно беглом французском
языке, — чтобы принести вам свои поздравления и убедиться перед отплытием, что
вам не требуется помощь и что вы не получили повреждений, прежде чем мы имели
честь вмешаться и уничтожить этих испанских разбойников.
Эта галантная учтивость покорила всех, особенно мадам де
Сентонж. Поблагодарив своего спасителя, она, в свою очередь, поинтересовалась,
не нанесли ли испанцы ущерба его кораблям.
Неизвестный джентльмен успокоил их, ответив, что они
отделались только несколькими повреждениями на левом борту большего корабля, но
такими незначительными, что о них не стоит и говорить. Из людей вообще никто не
получил даже царапины.
Бой длился недолго и в какой-то мере не оправдал его надежд,
так как он рассчитывал заполучить этот великолепный галеон в качестве приза.
Однако его планы разрушил выстрел, случайно взорвавший пороховой погреб. Часть
испанской команды подобрал его корабль, а второе судно всё ещё занималось
спасательными работами.
— В результате от флагмана испанского адмирала, как видите,
осталось очень немного, а скоро море поглотит и это.
Спустившись в салон вместе с элегантным джентльменом,
французы выпили за своевременное появление избавителя, спасшего их от
неописуемых бедствий. Однако незнакомец ни единым намёком не уточнил свою
личность и национальность, хотя по его акценту они догадались, что он
англичанин. Наконец Сентонж решил добраться до цели окольным путём.
— На вашем корабле нет флага, месье, — заметил он, когда они
выпили.
Смуглый джентльмен весело рассмеялся.
— Говоря откровенно, месье, я принадлежу к тем, которые
плавают под любым флагом, какой потребуют от них обстоятельства. Конечно, к вам
лучше было бы приблизиться под французским вымпелом, но в спешке я об этом не
подумал. Всё равно, вы едва ли приняли бы меня за врага.
— Значит, вы плавали под разными флагами? — недоуме́нно
переспросил сбитый с толку шевалье.
— Совершенно верно. А сейчас я плыву на Тортугу и очень
спешу, так как мне нужно собрать людей и корабли для экспедиции на Мартинику.
Глаза мадам де Сентонж округлились от удивления.
— Для экспедиции на Мартинику? Но с какой целью?
Её вмешательство как будто застало незнакомца врасплох.
Подняв брови, он слегка улыбнулся.
— Появились сведения, что испанцы готовят эскадру для рейда
на Сан-Пьер. Гибель флагмана, который я сжёг, может отсрочить их приготовления
и дать нам больше времени, на что я и надеюсь.
Щёки мадам внезапно побледнели, а пышная грудь начала бурно
вздыматься.
— Вы сказали, что испанцы готовят рейд на Мартинику?
— Невозможно, месье, — вмешался шевалье, взволнованный не
меньше своей супруги. — Очевидно, к вам поступила ложная информация. Ведь это
же акт войны, а между Францией и Испанией сейчас мир.
Тёмные брови незнакомца снова приподнялись. Он явно
забавлялся их простодушием.
— Акт войны? Возможно. А разве сегодняшнее нападение
флагмана испанцев на французский корабль не было актом войны? Чем бы помог вам
мир, существующий в Европе, если бы вас потопили в Вест-Индии?
— У Испании немедленно потребовали бы отчёта.
— И она тут же бы предоставила его вместе с исчерпывающими
извинениями и лживыми россказнями о происшедшей ошибке. Но разве это подняло бы
ваш корабль на поверхность или воскресило бы вас, чтобы вы могли разоблачить
лживость государственных мужей Кастилии, покрывающих преступления? Разве та же
история не повторялась после каждого испанского налёта на поселения других
народов?
— Но не за последнее время, месье… — возразил Сентонж.
— Настолько обнаглеть, чтобы напасть на Мартинику, —
добавила мадам.
Джентльмен в чёрном с серебром выразительно пожал плечами.
— Испанцы называют этот остров Мартинико, мадам. Не
забывайте, Испания уверена в том, что Бог создал Новый Свет специально для её
прибылей, и что небеса одобряют все меры, направленные против посягательств на
её права.
— Разве я не говорил вам то же самое, шевалье? — вмешался
Люзан. — Ведь это почти те же слова, что я сказал вам сегодня утром, когда вы
не верили, что испанец может напасть на нас.
Голубые глаза смуглого незнакомца с одобрением взглянули на
французского капитана.
— Разумеется, сразу поверить в это не так легко. Но теперь,
я думаю, у вас есть все доказательства того, что в Карибском море Испания не
уважает никакого флага, кроме своего собственного, если только её не принудить,
к этому силой. Поселенцы из других стран знают по опыту, как реагируют испанцы
на их присутствие здесь. Нет нужды перечислять примеры налётов, грабежей и
массовых убийств. Если теперь настала очередь Мартиники, то можно только
удивляться, что этого не произошло раньше, ибо на этом острове есть чем
поживиться, а Франция не имеет в Вест-Индии вооружённых сил, могущих
противостоять этим конкистадорам. К счастью, мы всё ещё существуем. Если бы не
мы…
