— Для ремонта мне вовсе незачем беспокоить жителей
Сан-Доминго, — вмешался капитан Блад. — этого островка вполне достаточно. С
вашего разрешения, дон Клементе, я временно вступлю во владение им.
Дон Клементе, кипевший от злобы во время речи дона Иларио,
не выдержал и взорвался.
— С моего разрешения? — Его лицо пожелтело. — Благодарение
Богу и всем святым, я избавлен от этого позора, так как губернатор теперь — дон
Иларио.
Сааведра нахмурился.
— Поэтому будьте любезны не забывать этого, — сухо произнёс
он, — и несколько сбавить тон.
— О, я покорный слуга вашего превосходительства. — И
экс-губернатор отвесил дону Иларио иронический поклон. — Конечно, от вас
зависит решить, сколько времени этот враг Господа Бога и Испании будет
наслаждаться гостеприимством и покровительством его католического величества.
— Столько времени, сколько ему понадобится для ремонта.
— Понятно. А когда ремонт будет окончен, то вы позволите ему
беспрепятственно удалиться, чтобы продолжать топить и грабить испанские
корабли?
— Я дал капитану слово, — холодно ответил Сааведра, — что
ему гарантирован свободный выход и что в течение сорока восьми часов после
этого против него не будут предприняты никакие меры, в том числе и погоня.
— Тысяча чертей! Так вы дали ему слово?..
— И это навело меня на мысль, — вежливо прервал его капитан
Блад, — взять такое же слово и с вас, друг мой.
Блад произнёс эту фразу, движимый не страхом за себя, а
беспокойством за великодушного дона Иларио; связав старого и нового
губернаторов одинаковыми обязательствами, он лишил бы дона Клементе возможности
вредить впоследствии дону Иларио, на что тот был вполне способен.
В бешенстве дон Клементе замахал своими маленькими толстыми
руками.
— Взять с меня такое же слово?! — От злобы он едва не
задохнулся; его физиономия, казалось, вот-вот лопнет. — Вы думаете, что я стану
давать слово грязному пирату? Ах, вы!..
— Если вы предпочитаете, я могу заковать вас в кандалы,
посадить за решётку и держать вас и дона Иларио на борту, пока не отплыву из
гавани.
— Это насилие!
Капитан Блад пожал плечами.
— Можете называть это как угодно. По-моему, это задержка заложников.
Дон Клементе свирепо уставился на него.
— Я протестую! Вы принуждаете меня…
— Здесь нет никакого принуждения. Перед вами свобода выбора.
Либо вы дадите мне слово, либо я вас закую в кандалы.
Дон Иларио решил вмешаться.
— Довольно, сеньор! Эта перебранка становится просто
невежливой. Вам придётся дать слово или отвечать за все последствия.
Таким образом, несмотря на сопротивление дона Клементе, ему
волей-неволей пришлось дать требуемое обязательство.
Дон Клементе удалился в состоянии неописуемого бешенства.
Напротив, дон Иларио, когда его койку подняли на канаты, чтобы опустить на
ожидающую барку, обменялся с капитаном Бладом взаимными комплиментами и благими
пожеланиями, которые, как все хорошо понимали, ни в коей мере не помешают дону
Иларио ревностно исполнять свой долг после окончания перемирия.
Блад улыбался, глядя на красную барку, которая, рассекая
волны, двигалась через гавань по направлению к молу. Несколько маленьких лодок
направлялись за ней; другие, нагруженные фруктами, овощами, свежим мясом и
рыбой, остались у борта «Сан-Фелипе». Их владельцы ничуть не беспокоились о
том, что товары могут быть проданы пиратам.
Волверстон, одноглазый гигант, бежавший с Бладом с Барбадоса
и бывший одним из его ближайших друзей, склонился над фальшбортом
[26] рядом с
капитаном.
— Надеюсь, Питер, ты не будешь чересчур полагаться на слово
этого толстомясого губернатора?
— Нельзя быть таким подозрительным, Нед. Если человек дал
слово, то сомневаться в его честности — оскорбительно. И всё же, на всякий
случай, мы избавим дона Клементе от искушения, занявшись ремонтом здесь, на
этом островке.
Глава 2
К ремонту приступили сразу же, вкладывая в это занятие всё
умение и опыт. Прежде всего корсары изготовили мостики, связывающие корабль с
островком, и выгрузили на это сооружение из кораллов и песка двадцать четыре
пушки «Сан-Фелипе», установив их так, чтобы они держали под прицелом гавань.
Сделав тент из парусины, используя в качестве материала для шестов срубленные
пальмы, пираты поставили там кузнечный горн и, вынув мачту из степса
[27],
вытащили её на берег для починки. Плотники на борту корабля занимались другими
поломками, в то время как партия флибустьеров в трёх лодках, предоставленных
доном Иларио, ездили на берег за дровами и пищей.
Все эти приобретения оплачивались капитаном Бладом с
присущей ему скрупулёзностью.
Два дня они работали не переставая. Но на третье утро
поднялась тревога, причём пришла она не из гавани или города, а с моря.
Сошедший на островок с восходом солнца капитан Блад воочию
наблюдал приближающуюся опасность. Рядом с ним стояли Волверстон, Чеффинч,
Хагторп — джентльмен из Западной Англии, разделявший их приключения, — и Огл,
служивший ранее канониром в королевском военно-морском флоте.
Менее чем в миле от них находилась эскадра из пяти
великолепных кораблей, украшенных флагами и вымпелами и идущих под парусами,
раздуваемыми лёгким утренним ветром. Внезапно с боку переднего галеона расцвело
белое облако дыма, похожее на цветную капусту, и послышался гул салюта, целью
которого было пробудить город от спячки.
— Красивое зрелище, — заметил Чеффинч.
— Да, для поэта или шкипера
[28] торгового судна, —
согласился Блад. — Но сейчас я, увы, не тот и не другой. Думаю, что это эскадра
адмирала испанского военно-морского флота в Карибском море — маркиза Риконете.
— Который не давал слова оставить нас в покое, — мрачно
напомнил Волверстон.
— Надо постараться выяснить его намерения, прежде чем
позволить ему пройти через Пасть Дракона. — Блад повернулся на каблуках и,
сложив руки рупором, отдал распоряжение двум-трём десяткам пиратов, стоявших
сзади около пушек и также наблюдавших за эскадрой.
