Они читали досье и разговаривали, а около часа Лукас загнал ее обратно в спальню, и они оставались там до двух.
— Я поеду в отель, — сказал он, надевая куртку. — Почему бы нам не встретиться в Мидтауне в четыре тридцать, чтобы сделать очередной обход?
— Хорошо…
Он посмотрел на пол у ее ног, где лежали копии фотографий Уайтчерча, убитого в больнице. Несколько жалких двадцаток торчали из-под его тела, как символ жадности.
— Коней на переправе не меняют, иначе ты плохо кончишь, — сказал он.
— Что?
— Старинная пословица. Мать часто повторяла мне ее.
— Чепуха.
— Ты называешь мою мать лгуньей?
— Проваливай отсюда, Дэвенпорт. Встретимся в половине пятого.
Он спустился на лифте вниз, кивнул охраннику, который сразу понял, что́ здесь делал Лукас, вышел в холл и заметил остановившееся у тротуара такси. Из него вышел пассажир, и Лукас похлопал себя по карману, где лежал бумажник.
— Проклятье, — пробормотал он.
— Что такое? — Охранник поднял голову и удивленно посмотрел на Лукаса.
— Извините. Я не вам… кое-что забыл наверху.
Он поднялся и постучал в дверь. Завернутая в полотенце Фелл впустила его в квартиру.
— Ты можешь дать мне взаймы двадцатку? — спросил он. — У меня осталось два доллара. Я оставил все дорожные чеки в отеле.
— О черт… — Она нашла сумочку, открыла ее и вытащила деньги. — Всего шесть долларов. — Потом ее лицо просветлело, и она снова принялась копаться в сумочке. — И кредитка. В конце квартала есть банкомат. Я доверю тебе мой код, но сменю его, если ты меня обманешь.
Он посмотрел на карточку, и тут его взгляд снова упал на пол, где лежали фотографии мертвого Уайтчерча. Из-под трупа торчало несколько двадцаток. Деньги, деньги… Беккер!
— Одевайся, — резко скомандовал Лукас. — И ради бога, поторопись.
Возле тела Уайтчерча были найдены три двадцатидолларовые банкноты. Они вытащили их из пластикового пакета и разложили на стойке под пристальным взглядом охранника.
— Номера последовательные? — нетерпеливо прошептала Фелл.
Она с трудом сдерживала волнение. Лукас посмотрел серийные номера.
— Да, на двух банкнотах, — ответил он и переписал числа в свой блокнот. — А теперь пообщаемся с федералами.
У Террела Скоупса из Федерального резервного банка имелась процедура на все случаи жизни, в том числе и для тайн серийных номеров.
— Я не могу впустить вас сюда.
Он махнул рукой, словно хотел показать, что они не соответствуют неким стандартам.
Лукас выглядел изрядно помятым, волосы Фелл растрепались и окружали голову ореолом.
— Если у нас уйдет несколько часов для получения нужных нам сведений, а Беккер вырежет сердце еще кому-нибудь, то ваша фотография появится на первой странице «Нью-Йорк таймс» рядом с убийцей, — прорычала Фелл, наклоняясь над его столом.
Служащий, и без того бледный, стал еще бледнее.
— Одну минутку, — пробормотал он. — Мне нужно кое-что уточнить.
Через некоторое время он вернулся и сказал:
— Ситибанк.
В Ситибанке с ними сразу согласились сотрудничать, но процесс занял немало времени.
— Деньги были получены из банкомата на Принс, но чтобы узнать, когда именно и с какого счета их сняли, нам потребуется время, — сообщила круглолицая служащая банка по имени Элис Буонокаре.
— Это очень срочно, — сказал Лукас.
— Мы делаем все возможное, — бодро ответила Буонокаре. — Нам необходимо совершить множество операций — нужно отследить путь банкнот с записанными вами номерами. К сожалению, многое приходится делать вручную. Мы не подготовлены к решению подобных задач, к тому же речь идет о двадцати тысячах позиций.
— А как насчет фотографий?
— У них не слишком хорошее качество, — призналась Буонокаре. — Если вам известно только, что у него светлые волосы, то на пленке мы найдем тысячи блондинок… Легче сначала получить данные о серийных номерах, а потом искать видеозапись.
— Хорошо, — сказал Лукас. — Сколько вам потребуется времени?
— Точно не знаю: час или даже два. Кроме того, близится время закрытия банка.
— Послушайте…
Лукас начал злиться.
— Я пошутила, — усмехнулась Буонокаре и подмигнула Фелл.
Им потребовалось три часа. В процессе была обнаружена ошибка: возник еще один банкомат на Хьюстон-стрит.
— А теперь, — сказал один из операторов в шесть часов, — нам нужно еще двадцать минут, чтобы уточнить, кто именно снимал деньги. Если вы хотите посмотреть прямо сейчас, я могу предложить вам группу от восьми до десяти человек — девяносто процентов, что он окажется среди них.
— А как насчет видеозаписи?
— Мы готовы предоставить вам пленку.
— Давайте посмотрим эти десять счетов, — предложила Буонокаре.
Пальцы программиста затанцевали по клавиатуре, и на зеленом экране появился номер счета. А потом еще и еще. Всего десять, шесть мужчин и четыре женщины. Они сразу исключили одного мужчину и одну женщину, которые жили не на Манхэттене.
— Нельзя посмотреть, какие суммы снимались с этих восьми счетов в последние два месяца? — спросила у оператора стоящая за его плечом Буонокаре.
— Не проблема.
Он застучал по клавишам, и на экране появились сведения о первом счете.
— Ничего необычного, — через минуту заметила Буонокаре. — Давайте следующий.
— Нам нужно торопиться, — сказала Фелл. — Еще немного и я обмочусь.
Счет Эдит Лейси оказался пятым.
— О-о-о, — протянула служащая и тут же попросила оператора: — Покажите, что было раньше.
— Конечно…
Когда на мониторе появился полный отчет, Буонокаре нажала на несколько клавиш и стала перелистывать страницы. Затем она обернулась и посмотрела на полицейских.
— Вот взгляните: шесть недель назад на ее счету было сто тысяч, а потом она начала снимать по пятьсот долларов практически каждый день. И даже сейчас делает это три или четыре раза в неделю.
— Возможно, это он, — возбужденно воскликнул Лукас. — Давайте посмотрим фотографии. У вас есть имя и адрес этой женщины?
— Эдит Лейси.
— В Сохо. Да, это подходящий вариант, — сказала Фелл, указывая на экран.
— А как насчет видео?
— Минутку… — ответила Буонокаре.
Она записала число на листке, и служащий банка тут же унес его в архив. Очень скоро нужную кассету поставили в магнитофон, и Буонокаре начала просматривать запись, сверяя номера.
