— К чему?
— К убийствам грандов. Это обозначение самого Государственного полицейского управления, так оно называет дело об убийстве четырех бизнесменов в Стокгольме.
— Ну и ну! — удивленно воскликнул Йельм.
— Так и в газетах было написано. В сегодняшнем отчете с пресс-конференции начальника отдела Вальдемара Мёрнера и инспектора полиции Альгота Нюлина.
— А кто такой, черт возьми, этот инспектор полиции Альгот Нюлин? — вырвалось у Йельма, который понял, что ровным счетом ничего не знает об игре средств массовой информации и властей вокруг расследования «Группы А». Он-то просто выполнял свою работу.
Во всяком случае в заслугу властям следует поставить то, что они в течение полутора месяцев ухитрялись скрывать от ТВ и прессы существование «Группы А».
— Так имеет ли ваш визит отношение к этому? — настойчиво повторил Юнас Вреде. — Госкрим не посещал нас с того самого происшествия в банке Альготсмала. Ваш приезд как-то связан с убийством грандов?
— Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, — сказал Йельм, надеясь, что административно-авторитарный тон поможет ему косвенно подтвердить то, что он не мог подтвердить напрямую.
Прием сработал. Вреде подтянулся.
— Что вам известно о тех людях, которые содержат кабачок «Хакат и Малет»? — спросил Йельм. — О Рогере Хакзелле и Яри Малинене?
— Если говорить навскидку, то, думаю, у обоих зеленый коридор, — задумчиво ответил Вреде. — По крайней мере я не помню никаких инцидентов с ними.
«Любимое выражение», — подумал Йельм и погрузился мечтами в другой мир, пока Вреде консультировался с компьютером, ловко управляясь с клавишами. В лучшем мире он видел темноволосую женщину и светловолосую женщину, которые менялись лицами друг с другом.
— Ну да, у обоих зеленый коридор, — не без самодовольства повторил Юнас Вреде. — Никаких инцидентов. Во всяком случае с тех пор, как они переехали сюда, в Вэксшё.
— У вас большой каталог, — заметил Йельм, по-прежнему видя перед собой лица двух женщин.
— Да, и если вы дадите мне больше времени…
— Неужели я должен постоянно напоминать о приоритетах? — спросил Йельм, хотя он еще ни разу не говорил о них. Вреде уважительно посмотрел на него. Оба с минуту помолчали. Вреде сидел с таким видом, будто хотел что-то сказать. А Йельм, в свою очередь, сидел с таким видом, как будто не скажет больше ни слова. Ни дать ни взять покойник. Наконец Вреде закончил свои поиски.
— Нет, — сказал он. — Ничего. Оба чисты. Хотя возле фамилии Малинена есть пометка. Тут про полицию Финляндии. Возможно, там что-то было.
— А как разузнать, что именно?
Вреде просиял. Его компьютерные познания были оценены вышестоящим чином из Госкрима. Вышестоящий чин из Госкрима широко зевнул.
— Скорее всего мы попадем туда через объединенный каталог полиции Скандинавии, — с энтузиазмом сказал Вреде. — Немногие знают, как им пользоваться, — добавил он.
Йельм подумал, что ему стоит как-то приободрить юношу. Но у него ничего не получалось. Он никак не мог вернуться назад, в этот мир.
Вреде снова застучал по клавишам. Даже если вышестоящий коллега думал о чем-то своем, он-то сам определенно был на своем месте.
— Малинен Яри, 520613. Да, был инцидент: контрабанда. Так, посмотрим, да, в 1979 году в Васа, Финляндия. Был осужден за контрабанду товаров. Посмотрим, удастся ли мне найти подробности.
— Отлично, черт возьми! — сказал Йельм.
— Да, здесь есть что-то вроде судебного протокола. Малинен был осужден за контрабанду двенадцатого февраля 1979 года вместе с Владимиром Рагиным: незаконный вывоз спирта из тогдашнего Ленинграда. Оба получили по восемнадцать месяцев заключения, Малинен был выпущен после двенадцати, Рагин отсидел весь срок. Дальше следует список фамилий: судья К. Лахтинен, присяжные заседатели Л. Хэльминен, Р. Линдфорс, Б. Пало, адвокат А. Сёдерстедт, обвинители Н. Нисканспяя, Х. Виильянен, свидетели защиты…
— Что? — произнес Йельм и вынырнул в ледяную воду этого мира. — Как звали адвоката?
— А. Сёдерстедт, — повторил Вреде.
— Можете ли вы найти о нем больше информации?
— Мы можем поискать список членов коллегии адвокатов или что-нибудь в этом роде, — ответил Вреде с видом четырнадцатилетнего хакера, только что взломавшего сайт Пентагона.
Снова минуты ожидания. Затем финальный клик:
— Арто Сёдерстедт, окончил юридический факультет университета, пятилетний курс прошел за три года, сразу после сдачи выпускного экзамена в 1975 году в возрасте 22 лет зачислен в известную адвокатскую фирму «Коивонен и Кранц». В течение нескольких месяцев 1980 года фирма фактически носит название «Коивонен, Кранц и Сёдерстедт». В 27 лет он стал ее совладельцем. В конце 1980 года фирма снова получает название «Коивонен и Кранц». После 1980 года Сёдерстедт не значится в адвокатском реестре.
Йельм громко и долго смеялся. Как же тесен мир! Вреде с недоверием смотрел на него. Действительно ли этот человек является тем, за кого себя выдает? Герой Халлунда? Следователь по делу грандов?
— О’кей, — произнес Йельм, утирая слезы. Он уже полностью вернулся в реальность. — Я замолвлю за вас словечко. Вы и впрямь умеете обращаться с компьютером. Я вам очень благодарен.
Инспектор криминальной полиции Юнас Вреде остался стоять у окна, провожая взглядом Йельма, направлявшегося к кабачку «Хакат и Малет». Молодой человек, казалось, светился своими неосуществленными амбициями.
В витрине магазина на главной улице, пересекавшей весь центр города Вэксшё, висело зеркало. Йельм поймал в нем свое отражение и остановился. Красное шелушащееся пятно на щеке еще больше выросло. Теперь оно занимало почти всю щеку. Йельму показалось, что оно похоже на вопросительный знак.
«Хакат и Малет» был закрыт перед вечером, но Рогеер Хакзелль расхаживал внутри, протирая бокалы, как заправский бармен. Йельм легко постучал по стеклу. Казалось, что воздух вокруг Хакзелля словно заледенел, но он все же проскользнул к двери и открыл ее.
— Восемь порций водки, — едва ступив на порог, произнес Йельм.
Хакзелль уставился на него. Потом вернулся за барную стойку и наполнил еще один стакан из бутылки с надписью «Абсолют». Йельм понюхал прозрачную жидкость.
— Нет, — сказал он. — Это не водка «Абсолют». Держу пари, что это разбавленная шестидесятипроцентная эстонская водка с фабрики Ливико.
Хакзелль совершенно сник. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, а Йельм тем временем продолжал свою атаку:
— Ты еще никогда не попадался и скорее всего относительно чист. Именно поэтому ты так реагируешь. Малинен воспринял бы мои слова спокойнее, с его-то послужным списком. Но я пришел сюда не за тобой и даже не за Малиненом. Отвечай прямо на мои вопросы — и ты останешься при своем кабачке и не угодишь в тюрьму. Думай, прежде чем отвечать, потому что, как ты уже слышал, я знаю больше, чем тебе кажется, и если я обнаружу малейшую ложь в твоих словах, то я тут же отправлю тебя в Стокгольм для серьезного допроса. Это понятно?
