Холидей раскрыл рот, и его глаза сверкнули.
— Послушай ты, говнюк гребаный, моя сестра умерла от лейкемии, когда ей было одиннадцать.
Реймон отвел взгляд. Некоторое время слышались только потрескивание и шипенье полицейских раций и шепот зевак. Потом Холидей загоготал и хлопнул Реймона по спине.
— Это была шутка, Джузеппе. Но, черт возьми, как я тебя наколол!
Описание жертвы сверили со списком пропавших без вести в этом районе девочек. Полчаса спустя для опознания на место происшествия привезли отца. В ночи раздался вопль отчаяния.
Жертву звали Ева Дрейк. За год еще двое чернокожих детей, оба из беднейшего района, были убиты и брошены точно таким же образом. Обоих нашли вскоре после рассвета, оба были застрелены в голову, у обоих в прямой кишке были обнаружены следы спермы. Их звали Отто Уильямс и Ава Симмонс. Как и в данном случае, имена жертв одинаково читались слева направо и наоборот.
[5]
Журналисты тут же окрестили эти убийства «палиндромными». Между собой полицейские называли преступника Ночным садовником.
В то время как отец рыдал над телом дочери, вашингтонцы спокойно сидели в своих домах. Одни смотрели полицейский сериал «Пороки Майами» и, выпивая литры колы, наблюдали за подвигами двух крутых копов, которые успешно вылавливали главарей наркомафии. Другие читали бестселлеры Тома Клэнси, Джона Джейкса, Стивена Кинга и Питера Штрауба или сидели в барах и болтали о слабых перспективах вашингтонских «Краснокожих», возглавляемых Джеем Шредером. Некоторые смотрели взятые в прокате видеокассеты с фильмами «Коп из Беверли-Хиллз» и «Кодекс молчания»,
[6]
которые на той неделе пользовались самым большим спросом в видеосалоне Эрола. Кто-то потел, повторяя за Джейн Фондой упражнения по аэробике, а кто-то, выбравшись из дома, смотрел последний фильм с участием Майкла Фокса в кинотеатре «Авалон» или «Калигулу» в Джорджтауне, престижном районе города.
Пока современники эпохи Рейгана развлекались, к западу от парка Рок-Крик детективы и криминалисты, не покладая рук, трудились на месте преступления у пересечения 33-й и И-стрит, в окрестностях Гринвея, в юго-восточном районе округа Колумбия. Ни те ни другие не были уверены, что это последняя жертва палиндромного убийцы. На данный момент у них имелась убитая девочка-подросток — один из трех нераскрытых эпизодов — и преступник, возможно, готовящий сейчас новое преступление.
В холодный дождливый вечер декабря 1985 года двое молодых полицейских и среднего возраста детектив из отдела по расследованию убийств находились на месте происшествия.
2005
2
Жилистый невысокий мужчина, с подавленным видом сидевший на стуле, был Уильям Тайри. Напротив него в кресле развалился детектив Пол Грин, по прозвищу «Бо». Между ними на прямоугольном столе стояла банка кока-колы и пепельница, полная окурков от сигарет «Ньюпортс». Небольшая комната провоняла никотином и едким запахом пота Тайри.
— Так ты был в этих туфлях? — спросил Грин, указывая на кроссовки Тайри. — Там ты был в них?
— Это «Гуарачес», — ответил Тайри.
— Значит, вчера ты был не в этих туфлях, которые на тебе сейчас?
— Не-а.
— Скажи-ка мне, Уильям. Какой размер ты носишь?
Волосы у Тайри росли отдельными клочками. Под левым глазом был виден небольшой заживающий порез.
— Эти девять с половиной, — сказал Тайри. — Я обычно ношу десятый. Но «Найки» быстро разнашиваются.
Детектив сержант Джуз Реймон, расположившийся в соседней комнате и наблюдавший за ходом допроса по монитору, впервые за день позволил себе улыбнуться. Даже подозреваемый в убийстве человек, находящийся на грани, в этой комнате, ярко освещенной лампами дневного света, ощущал потребность врать или удаляться в пространные объяснения по поводу размера обуви.
— Ладно, — произнес Грин, положив руки на стол. — Значит, «Найки», в которых ты сейчас… ты говоришь, что вчера ты был не в них?
— Я был в «Найках». Но не в этих, нет.
— Так в каких же кроссовках ты был, Уильям? Поясняю вопрос: в каких именно кроссовках «Найк» ты был вчера, когда пришел на квартиру к своей бывшей жене?
Тайри, подняв глаза к потолку, старательно обдумывал вопрос.
— Это были «Твентиз».
— Да? У моего сына такие же.
— Они популярны у молодых.
— Черные «Твентиз»?
— Не-е, у меня белые с синим.
— Значит, если мы отправимся к тебе домой, то найдем там пару белых с синим кроссовок «Твентиз» размера девять с половиной.
— У меня дома их нет.
— И где же они?
— Я положил их в пакет вместе с другими вещами.
— Какими другими вещами?
— С джинсами и футболкой, я в них был вчера.
— Это те джинсы и футболка, в которых ты вчера пришел к своей бывшей жене?
— Ну да.
— Что за пакет?
— Обычный пакет из «Сейфуэй».
[7]
— Пакет из продовольственного магазина с логотипом «Сейфуэй»?
Тайри кивнул:
— Обычный пластиковый пакет, какие у них есть.
— Ты еще что-нибудь положил в этот пакет?
— Кроме одежды и кроссовок?
— Да, Уильям.
— Я еще нож туда положил.
Детектив Энтони Антонелли, сидевший рядом с невозмутимым Реймоном, подался к монитору. В комнате для допросов Бо Грин тоже буквально навалился на стол. Уильям Тайри продолжал спокойно сидеть на стуле. Он провел с Грином уже несколько часов и в его присутствии чувствовал себя вполне комфортно.
Грин не торопился, он медленно подводил Тайри к главному вопросу — об убийстве Жаклин Тейлор. Грин и Тайри ходили в одну и ту же среднюю школу, Баллу, правда, в разное время. Грин знал старшего брата Тайри — Джейсона, неплохо игравшего в бейсбол в старших классах, он теперь работал на почте. Грин и Тайри поговорили о старом районе, о том, где в 80-е можно было купить самый хороший сэндвич с рыбой, о том, что музыка тогда была лучше, что родители лучше следили за своими детьми, а в случае чего всегда можно было положиться на соседей.
Грин, огромный, грубоватый мужик с добрыми глазами, никогда не торопился, он знал этот район как свои пять пальцев и за долгие годы работы познакомился со многими семьями, что в итоге позволяло ему в комнате для допросов располагать к себе подозреваемых, особенно тех, которые относились к определенному поколению. Дело Жаклин Тейлор вел Реймон, но решающий допрос он позволил провести Грину, и, похоже, Грин сейчас его завершит.
