«Я пытаюсь, мама, — произнес он про себя. — Только это почему-то не помогает».
— Я схватил его за руку, за запястье. В этот момент машина во что-то врезалась, и его швырнуло вперед. Пистолет выстрелил. Спросите у Кампо. Сэр.
— Вы думаете, Кампо будет вас выгораживать?
— Он скажет вам правду.
— Вы уж об этом позаботились, правда?
С него было довольно. Он шарахнул кулаком по столу. Ноутбук и кофе Дершовица подскочили на несколько сантиметров.
— Послушайте, так я арестован или нет? Потому что если нет, то я хотел бы пойти и заняться делом, ради которого я сюда приехал, сэр. Я привез вам атомную бомбу, я установил личность убийцы. Я передал вам последние слова Башира. Я назвал вам имя!
Эндрюс обезоруживающе улыбался.
— Рад видеть, что у вас еще сохранился боевой дух, солдат, — произнес он.
Коул ждал снаружи. Он делал вид, что разговаривает по спутниковому телефону, но Блэкберн знал, что он слышал каждое слово.
— Как все прошло?
— А вы как думаете?
Коул вдохнул горячий, пыльный воздух и выпустил его сквозь зубы.
— Я как раз об этом размышляю.
«Прекрасно, — подумал Блэк, — и что теперь?» За последние несколько дней его уважение к Коулу, которым он когда-то восхищался и которого считал чуть ли не образцовым офицером, значительно уменьшилось.
— Мне кажется, сейчас вы нуждаетесь, так сказать, в перезагрузке, а?
Командир выдавил улыбку. Коул никогда не улыбался, поэтому сейчас у него был такой вид, словно он пришел к зубному. Он решил усилить эффект, взял Блэка за плечо и пошел рядом с ним — Блэк направился к своим людям. Пройдя несколько шагов, Блэк замер на месте. Оглянулся на полный шума и суеты лагерь. Один «Оспри» готовился к посадке, другой взлетал. Два зенитных орудия были направлены к небу. Люди, машины и пушки двигались во всех направлениях: морская пехота США занималась своим делом. Морская пехота, которая была смыслом его жизни. Он сделал глубокий вдох, выпрямился и бодро отдал лейтенанту честь:
— Как скажете, сэр.
«Разве так можно отвечать командиру?» — спросил он себя, шагая дальше один.
41
— Идиотизм какой-то, правда? Как будто у нас мало забот с этой поганой войной.
Это все, что сказал Кампо о разговоре со следователями.
Блэк хотел дождаться друга около «палатки для допросов», как он мысленно ее окрестил, но Коул вызвал его на инструктаж. Когда они собрались около карты, Блэкберн заметил появившегося Кампо и пододвинулся к нему. Тот выглядел подавленным. Поза и выражение его лица, казалось, говорили: «Не подходи».
— Итак, внимание, ребята. Кто хочет покататься на лыжах?
Настроение Коула резко изменилось, как будто он получил дозу наркотика. Голос его звучал совершенно иначе, чем час назад. В чем дело — он что-то знает? Или это из-за того, что им рассказал Кампо? Блэкберн приказал себе успокоиться: все, что он должен делать, — это говорить правду. Но Эндрюс и Дершовиц вели себя так, словно он что-то скрывает. Они обращались с ним как с преступником.
Если Коул ожидал смеха, то он его не дождался. Тем не менее он продолжал с довольным видом:
— После захвата ядерного устройства ССО разведка проанализировала испускаемые им сигналы и сравнила их с перехваченными импульсами, исходящими вот отсюда.
Он постучал по точке, отмеченной карандашом на карте. Точка находилась высоко на южном склоне хребта Эльбурс, к северу от города.
— Если верить нашим картам, в горах ничего нет, но Большая Птичка там кое-что разглядела.
Он положил на стол спутниковый снимок внушительного здания, примостившегося на склоне горы и окруженного лесом.
— Это что еще за чертовщина?
Коул развернул какие-то старые планы. Здание походило на швейцарское шале, его украшали выступающие фронтоны и ставни. Оригинально.
— Чем-то напоминает «Звуки музыки»,
[12]
— сказал Маткович.
— Ага, холмы оживают под звуки музыки.
— Скажи лучше — под звуки громкого тиканья!
— Джентльмены, перед вами любимая вилла покойного шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, бывшего правителя Ирана. Поскольку это был подарок от его почитателей из нашей страны, некий предусмотрительный архивариус в Лэнгли сообразил сохранить копию планов здания.
Блэк слушал невнимательно. Новый день, новая безумная операция. Он взглянул на Кампо: тот, казалось, тоже не понимает ни слова из того, что говорит Коул. О чем они его там расспрашивали? Что он ответил? Но что бы это ни было, происшедшее напугало Кампо; когда они встретились взглядами, он смотрел холодно, настороженно. «Черт бы вас побрал, — подумал Блэк, — неужели теперь у меня появился новый противник?»
— Вам все понятно, сержант Блэк?
Он мыслями вернулся к предстоящему заданию:
— Так точно, сэр.
Коул мгновение смотрел на него.
— Прекрасно, джентльмены, приступаем. Блэк, подойдите сюда.
Кампо вышел за другими солдатами. Блэкберн подошел к Коулу.
— Хотите знать, чем я так доволен? А тем, что полковник доволен. Он доволен — и я доволен. А он доволен потому, что Пентагон удовлетворен нашей работой. А если мы захватим две другие бомбы…
Он воздел руки, словно пытаясь поймать гигантский волейбольный мяч.
— Итак, подведем черту и приступаем к работе. Понятно?
Блэк пристально посмотрел на лейтенанта. Что это еще за игры? «Если все провалится, ты сделаешь из меня козла отпущения, а когда я привезу бомбы, заграбастаешь себе все почести».
Он быстро подошел к Кампо, который курил и разговаривал с Монтесом и Матковичем. Остановился, почему-то почувствовав себя неловко.
— Коул говорит, что мы теперь герои, потому что нашли ту бомбу; Пентагон хочет нас всех произвести в генералы.
Кампо ответил не сразу:
— Круто.
— Как поговорили с этими двумя придурками?
Кампо отшвырнул сигарету.
— Я не видел, кто и как там выстрелил, ясно? Ты прыгнул на машину. Просунул руку внутрь. Я не собираюсь им лгать.
Блэк ощутил внезапный приступ ярости. Он схватил Кампо за ворот:
— Слышишь, ты, я тебя не заставляю лгать. Ты видел то, что видел. Кто говорил про то, чтобы лгать?
— «Почему Блэкберн хочет, чтобы вы солгали ради него? Это из-за Харкера?» Вот что они у меня спросили. И что я на это должен ответить?
