Мы зашли в гостиную, и он двинулся дальше вниз по лестнице. Я сел на диван, а он подъехал к лифту. После чего он выбрал другой ключ из связки, вставил его в блок управления на стене и повернул его. Кресло медленно заскользило вверх.
— Тебе помочь, Дейв?
— He-а, оно устроено так, как манеж для обезьян.
В то мгновение, как я услышал стук закрываемой двери в ванную, я вскочил на ноги и направился в кухню. Счетчика нигде не было видно. Я посмотрел в шкафу под лестницей. Там было два ряда переключателей предохранителей в аккуратном пластмассовом прямоугольнике, но ни один из них не был подписан. Дерьмо! Я вырубил свет по всему дому основным рубильником. Я подошел к блоку управления, схватил связку ключей и направился в гараж.
Карточка Чарли была в самом начале коробки «Штыки». Там не было указано, где, на кого и как именно работал Чарли, только то, что Дейв забронировал ему номер в отеле в Стамбуле.
Я закрыл гараж и вернулся в гостиную.
— Ник! Чертов свет пропал. Ник, ты еще там?
— Иду-иду. Что случилось?
Я вставил ключ обратно в блок как раз в тот момент, когда Дейв встал со своего кресла наверху и сел в лифт. Он колотил, как лунатик, в кнопку «Вниз».
— Видишь? Я даже поссать спокойно не могу. Попробуй включить свет, посмотри, может, электричество отключили.
Я нажал на выключатель.
— Где у тебя счетчик?
Дейв объяснил, и я направился к нему. Через мгновение микроволновка на кухне издала сигнал о включении питания, и Дейв начал спускаться вниз.
— Дейв, извини, дружище, но я не могу остаться на пиво. Если Чарли объявится, скажи ему, чтобы он позвонил домой, — Хэйзл что-то потеряла, и только он знает, где эта штука.
Глава третья
Стамбул
Четверг, 28 апреля.
Самое первое, что я всегда замечал в новой стране, это запах. В зале прибытия в международном аэропорту «Ататюрк» это был запах бальзама после бритья; на заднем сиденье такси это был еще более сильный запах сигарет. Водитель сосал уже свою вторую после того, как мы отъехали от аэропорта.
Движение на дороге было хаотичным, и, что еще хуже, водитель принялся петь между затяжками, подпевая в такт громкой арабской поп-музыке, доносившейся из радио. Он оборачивался ко мне в поисках одобрения, словно перепутал меня с каким-либо импресарио, и будто бы я собирался предложить ему контракт на миллион лир. На зеркале заднего вида болтался какой-то талисман, качавшийся из стороны в сторону каждый раз, когда мы перестраивались с одной полосы на другую. Я надеялся, что от грузовиков с прицепами он защищал так же хорошо, как и от злых духов; взгляд водителя был устремлен на все что угодно, но только не на дорогу.
Каждый пункт этой поездки был ночным кошмаром: из Австралии в Херефорд, из Херефорда в Станстед, из Станстеда в Турцию. Сам Станстед заслуживал медали. Мне показалось, что там я провел больше времени, чем в воздухе на пути из Брисбена.
Я направился туда сразу от Бешеного Дейва, даже не проверив наличие рейсов. Я предположил, что один из рейсов на винтовом самолете будет моим лучшим выбором, и думал, что смогу без проблем попасть на него. Но, естественно, на последний из них я опоздал меньше чем на час, так что мне пришлось провести ночь, растянувшись на ряду непригодных для сна кресел в терминале. А поскольку я приехал туда поздно, то не смог купить багет в единственном открытом кафе. Пришлось удовлетвориться четырьмя пакетиками соли, уксусом и двумя большими чашками кофе, благодаря которым мне и удалось не спать всю ночь.
Хотя погода была холодной, сырой и ветреной, я не закрыл окно в такси, отчасти потому, что мне нужна была вентиляция, частично потому, что, как мне казалось, это могло спасти меня в случае аварии. Все-таки мы благополучно добрались до отеля «Барсело Эрисин Топкапи». Дорога заняла всего-навсего три сигареты. У меня не было времени собрать информацию об этом отеле в интернете, но выглядел он впечатляюще. Дорожка проходила перед фасадом большого четырехэтажного здания, которое не затерялось бы и среди знаменитых отелей в Каннах.
Огромный баннер над центральным входом приветствовал немецких архитекторов, приехавших сюда на очень важную конференцию. По крайней мере, это я так предполагал, что на конференцию. Все, что я смог выучить, будучи два года солдатом в Сеннелагере, это как заказать пиво, полцыпленка и картофель фри, хотя на самом деле мне и двух цыплят маловато было; если меня спрашивали, буду ли я еще что-нибудь, я заказывал все по новой.
Я заплатил таксисту и направился через большие автоматические стеклянные двери в холл отеля. Витиеватый веревочный барьер направил меня к металлодетектору, служащему напоминанием о взрывах в 2003 году. Как бы там ни было, охранник, чья рубашка была размера на три меньше, чем его шея, сделал знак проходить дальше, а сам занялся досмотром двух местных, зашедших в отель следом за мной.
Три или четыре молодых блондинки стояли около переносного выставочного стенда, рядом со стойкой администратора. Экран у них за спинами был увешан фотографиями стеклянных хай-тековских зданий, и девушки едва могли двигаться из-за пакетов с конфетами, стоявших по обе стороны от них. Очевидно, архитекторов встречали очень размашисто.
Холл был отделан исключительно темным деревом и белым мрамором. Я шел вперед в поисках знака, указывающего на бар, кафе или хотя бы туалет, — мне было все равно, главное, чтобы я выглядел так, словно знал, куда шел. Я направился к большому кожаному креслу внизу пролета мраморной лестницы, где сидели люди и пили чай. Я заказал двойной эспрессо и попытался побороть в себе желание расслабиться — в таком случае я бы тут же заснул.
Кофе пришлось ждать целую вечность, но это не имело значения. Я ждал и смотрел. Группа людей вылезла из роскошного «мерседеса» и собралась прямо у выставочного стенда.
Я взял одну из брошюр типа «Это место просто великолепно». Из нее я узнал, что этот отель «находится неподалеку от многих достопримечательностей: всего в трех километрах от знаменитого Крытого Базара, мечети Сулеймана, Голубой мечети и дворца Топкапи». Во всех номерах была «роскошная ванная» и, что еще важнее, «собственная сушилка для волос». Разве Чарли не счастливчик?
Я раньше никогда не был в Стамбуле. Все, что я знал о нем, это то, что шпионов здесь обменивали на железнодорожном вокзале, а Восточный Экспресс останавливался перед тем, как пересечь Босфор. Когда речь заходила о самих турках, в ушах у меня звенели слова моего отца: «Никогда не стой на месте, а то они украдут твои шнурки». Он так говорил обо всех, кто жил восточнее Кале. Возможно, так оно и было когда-то, но сейчас я выглянул на улицу и не увидел базара, полного изворотливых мошенников. Я видел полных женщин в восточной одежде и трамваи, состоявшие только из стали и стекла, ехавшие вдоль широкой, уставленной бутиками улицы. Если бы я не знал, где я, я бы сказал, что я в Милане. На государственных номерах новых машин выделялась голубая полоска, оптимистично подготавливавшая владельцев к членству в ЕС.
