Большой баннер над стойкой администратора говорил о том, что отель «Марриотт» горд приветствовать конференцию «Би-Пи — Грузия» и с нетерпением ждет делегатов в два часа пополудни в комнате Святого Давида. Капитализм не только существовал в этой местности, но и процветал здесь.
Глава четвертая
— Номер 258, сэр, — консьерж вручил мне карточку от номера.
Я поблагодарил его и отвернулся, но он, как оказалось, еще не закончил.
— Одну секунду, — он пошарил рукой под стойкой, — это для вас.
Я взял у него толстый конверт. На обороте было написано: «От Ч. Т.».
Я наклонился, чтобы взять свой чемодан, но молодой парнишка-коридорный опередил меня. Быстрым шагом он направился к лифту. Мне не особо нужна была помощь, но мне не хотелось нарушать гостиничный протокол и светиться лишний раз. Кроме того, не получив чаевых, он вряд ли отпустил бы мой чемодан.
Он нажал на кнопку вызова лифта.
— Вы уже были в Тбилиси, сэр? — Его акцент, вероятно, был следствием просмотра американских ток-шоу. Оттуда же, очевидно, происходил его внешний вид: волосы были такими чистыми и так аккуратно расчесанными, что он мог бы запросто пройти пробы на любое ток-шоу, а на его щеках не было ни намека на щетину.
Я улыбнулся и восхищенно воскликнул, пропуская американского майора, выходившего с огромным чемоданом из лифта, и нажимая кнопку четвертого этажа:
— Нет, но мне здесь очень нравится!
Он кивнул, соглашаясь со мной, но тем не менее окинул меня таким взглядом, словно сомневался в том, что я мог об этом судить.
Когда мы поднялись в номер, он показал мне, как пользоваться кондиционером и телевизором, и даже не поленился рассказать, что двухлитровые бутыли с грузинской водой, стоявшие рядом с телевизором, входили в стоимость номера. Я знал это, но не стал его перебивать. Мне хотелось быть незаметным, как мышка, или хотя бы немного походить на нее, насколько это позволял оранжево-коричнево-зелено-синий свитер.
Выполнив свою работу, паренек склонился передо мной и широко улыбнулся. Не давая ему сделать это еще раз, я сунул ему в руку пятидолларовую бумажку. Я понятия не имел, сколько это было в местных рублях, или как они тут назывались, но он был очень доволен. Здесь, как и везде в Грузии, американский доллар был королем.
Я обратил внимание на толстые плисовые занавески, мебель и обстановку. Они создавали приятное впечатление, особенно на фоне тех дерьмовых условий, в которых мне приходилось жить, когда я был на службе. Я открыл конверт Чарли.
Сотовый телефон «Моторола» со вставленной sim-картой явно был только из магазина. Это наверняка было первым, что он купил, приехав сюда. Я включил его. В память был занесен только один номер телефона, и я, недолго думая, нажал кнопку вызова, одновременно включив телевизор. Мне всегда было интересно, приходилось ли жителям других стран смотреть те же дерьмовые программы, что и мне.
Чарли ответил сразу же со своим хрипящим йоркширским акцентом, словно у людей с пачки чая «Тетли».
— Хммм, угу, ты как, дружище? — его голос звучал так, словно он проглотил целую дюжину таблеток счастья.
— Заткнись, животное! Я в 258. А ты?
— 106.
— Я щас шмотки распакую, давай минут через тридцать встретимся.
— Оки-доки. — Он выключил телефон.
На первой кнопке был канал RTVI. Приятно было видеть, что у сегодняшних русских домохозяек было такое же слегка разгневанное выражение лица, как и у их сестер из центральных графств, когда они смотрели, как их дети пачкают себя грязью на футбольном поле, и что «Тайд» и их избавлял от всех проблем.
Я воткнул вилку зарядного устройства в розетку и проверил уровень зарядки аккумулятора. Чарли уже наверняка это сделал, но в дозарядке не было вреда, особенно в городе, который был мировой столицей по частоте неожиданных отключений электроэнергии.
Я снова переключил канал. Российское «Слабое звено» было точь-в-точь таким же, как и американское шоу (которое, в свою очередь, выглядело так же, как и британская версия), кроме того факта, что у женщины, задававшей вопросы, были каштановые волосы и не было тика.
Я заглянул в сейф, хотя мне и нечего было туда прятать. Доллары, которые я снял из банкомата в Стамбуле, всего около полутора тысяч, пятерками и десятками, я собирался все время держать при себе. Паспорт тоже. Я это сделал по привычке, в надежде на то, что предыдущий гость оставил мне что-то ценное в подарок. Я делал это, наверное, с самого детства, когда проверял, нет ли сдачи в таксофонах и автоматах с сигаретами. Я никогда ничего не находил, но ведь никогда не можешь быть ни в чем уверен.
Я и в мини-бар заглянул. Обычные маленькие бутылочки, и намного меньше водки, чем я ожидал. Кока. Фанта. Местное пиво, с надписями на скрепочном языке и немного по-русски. Парочка маленьких бутылок минералки с теми же этикетками, что и литровые бутыли возле телевизора, «Боржоми», но без маленьких карточек, говоривших о том, что это гордость Грузии, и без стрелочки на карте, указывавшей на городок к западу от Тбилиси. Остальные бутылки были с ягодными и фруктовыми напитками.
Я открыл бутылку яблочного сока.
Сидя на краю кровати и чувствуя себя полностью разбитым, я прощелкал остальные двадцать два канала. Большинство из них были русскими; несколько с местными новостями и, естественно, Би-Би-Си и Си-Эн-Эн. Я оставил телевизор включенным на одном из скрепочных каналов и, перед тем как пойти в душ, выглянул в окно.
Погода все еще была отвратительной. Дождь прекратился, но на улице было мрачно и пасмурно. Улицу прямо подо мной уже заполнили западные машины и грузовики, старые угловатые «лады», проседавшие под грузом огромного количества сумок и садовых инструментов, привязанных к их крышам.
На другой стороне стояло несколько величественных зданий, чей возраст исчислялся не одной сотней лет. Судя по моей карте, это были здания правительства. Несколько музеев, соборов и церковных шпилей выстроились в ряд на узкой, крутой улице, уставленной кирпичными домами.
По крайней мере, коммунистические планировщики додумались сохранить величие центра города и построили большинство дерьмовых зданий подальше от городской мэрии, чтобы из нее их не было видно. Судя по всему, после того как они закончили бы свою работу здесь, они, наверное, отправились бы в Херефорд и навели бы там шороху.
Зеленые холмы, окружавшие город, казалось, возвышались над крышами домов и были настолько близко, что их можно было потрогать, лишь протянув руку.
Я перекинул свои флуоресцирующие нейлоновые носки через руку и запрыгнул в душ, после чего использовал их вместо мочалки, подставив и их и себя под воду.
Мой первый взгляд на фойе подсказал мне, что нужно было бы зайти на пару сайтов с местной модой перед тем, как ехать сюда: мои вещи никак не вписывались в эту картину. Но, черт побери, сегодня Чарли должен был сделать свою работу, и до завтра я уберусь отсюда…
