Я еще десять минут полистал газету, в моей голове роилась куча мыслей и предположений «что, если». А что, если Баз окажется дома? Что, если мы столкнемся с ним в коридоре? А что, если в доме-то и сейфа вовсе не окажется?
На мой взгляд, трехчасовое планирование трехминутной операции было недостаточным. Но, возможно, Чарли был прав. О чем я беспокоился? Мы тщательно обдумали свой план и все «а что, если» еще в гостинице.
Я снова подумал о Силки, пытаясь сконцентрироваться на чем-то хорошем. Минут через пять я понял, что это не срабатывает. Как бы я ни старался, я не мог преодолеть свое самое большое беспокойство: Чарли может забыть весь план, когда окажется у цели.
Я встал с лавочки и пошел вниз по склону, проходя мимо рядов молодых улыбающихся лиц похороненных с 1956-го. Они все были приблизительно того же возраста, что и Стив, когда он присоединился к ним.
Глава четвертая
Дождь закончился, и сквозь тучки пробилось даже несколько звезд.
Я прошел мимо оперного театра, следуя по тому же маршруту, что и в прошлый раз. Моей обязанностью было осмотреть дорогу от дома до отеля, Чарли делал то же самое с другой стороны «Приморского».
На улицах и тротуарах движение все еще было оживленным, даже сейчас, в половине двенадцатого. Практически все магазины еще работали, а МакДональдс и вовсе был переполнен. Я надеялся, что Тбилиси не был ночным городом, потому что это сделало бы нашу жизнь намного проще, но не тут то было.
Я вышел из отеля где-то около половины девятого, после того как попросил консьержа подсказать мне пару мест, где я мог бы поужинать. Это выглядело вполне естественно, так как отель был сильно переполнен и вообще напоминал Организацию Объединенных Наций. Конференция «Би-Пи Грузия» закончилась, и в ресторане и баре европейских языков было больше, чем рубашек поло.
Чарли должен был раздобыть для нас экипировку работников нефтепромышленности, чтобы переодеться для перелета. Мы обязательно промокнем и испачкаемся, пытаясь проникнуть в дом, поэтому перед тем, как покинуть страну, нам нужно будет немного прихорошиться. В своем синем свитере, широких брюках и куртке цвета хаки я был бы слишком заметным. В той же одежде я буду практически невидимым.
Я узнал, что американцы и британцы, работавшие на нефтепроводе и в посольствах, собирались обычно в книжном магазине «Просперо», бывшем одновременно и интернет-кафе. Владел им американец, может, поэтому там и собирались его соотечественники. А может, просто потому, что это было единственное место в округе, где стоял автономный генератор, и поэтому там никогда не выключалось электричество, в отличие от других подобных мест, так что клиенты могли не волноваться о том, что их отключат от сети.
Я зашел туда, взял себе булочку с джемом и горячий шоколад и сел за компьютер.
Первое, что я начал искать в Google, была дата рождения База. Я надеялся найти список грузинских политиков с персональными данными каждого.
Чтобы вычислить код сейфа и взломать его, необходимо понять психику человека. Удивительно, но очень часто код остается таким же, каким изначально был на заводе, — как правило 100, 50, 100. Я не слишком разбирался в стандартных настройках восточноевропейских сейфов, но Чарли уж знал в этом толк.
Если вы меняете код и выбираете новую комбинацию, то есть вероятность, что вы просто ее забудете; точно так, как с ПИН-кодами. Поэтому люди стараются использовать те числа, которые они знают, например дату их рождения, регистрационный номер машины или номер телефона. Если они выбирают случайные числа, то практически наверняка они их где-нибудь записывают. Адресная книга обычно лучшее место, с которого стоит начать поиск.
Все оказалось даже проще, чем я мог надеяться. У грузинского правительства был сайт с опубликованной персональной информацией. Базу было только 45 лет, он родился 22 октября 1959 года. Но жизнь его, вероятно, была непростой: на фотографии был изображен лысеющий мужчина с несколькими седеющими прядями; тощий как грабли.
Маленький значок над каждым компьютером вежливо напоминал пользователям, что они не должны удалять список с историей поиска. Возможно, магазин отдавал полиции распечатку с этими данными каждые двадцать четыре часа, а может, они проверяли их после каждого пользователя. Стараясь получше спрятать свой список, я стер все дочиста, а потом залез на несколько других сайтов.
Через два перекрестка от МакДональдса я свернул налево и пошел вперед по направлению к улице Барнова. Река была позади меня, немного левее телевышки мерцали красным светом. Цвета поблекли, когда с главной дороги я свернул в жилой район, где свет исходил лишь из окон и от проезжавших время от времени машин. Здесь уличное освещение было не просто скудным, как вокруг интересующего нас дома, а попросту вообще отсутствовало.
Сотовый завибрировал у меня в кармане, как раз когда мимо проезжал бело-голубой «пассат». Я достал его из кармана и нажал на зеленую кнопку.
— С моей стороны все чисто, а в кабаке полно народу. — Он проверял дорогу, параллельную нашей улице, которая вела к кабаку «Приморскому», выясняя, не произошло ли там убийство или что-то в этом роде, из-за чего ребята На бело-голубых машинах могли бы перекрыть улицу. Он сказал, что хочет быть там за пятнадцать минут до меня. Здесь я не мог с ним спорить: он был мастером, я же лишь чернорабочим.
Все инструменты были у Чарли в рюкзаке за спиной. Все, чего ему не хватало для образа студента-переростка, были самокрутка и шерстяная шапка. Чтобы самому смешаться с толпой, я купил себе черную кепку с эмблемой тбилисской баскетбольной команды «Динамо». Она также прикрывала черную лыжную маску, которая была присобрана над моим лбом. Она понадобилась бы на случай, если нас все же засечет одна из тех камер, что мы видели, или тем более из тех, которых мы могли не заметить. Чарли был настолько уверен, что я пойду с ним на это дело, что купил мне ее еще до того, как я вообще приехал.
Проверив все, что требовалось проверить, я снова почувствовал капельки пота на своей спине. Я прощупал карманы своих джинсов, проверяя, не осталось ли у меня сдачи после Интернет-кафе, и убедился, что мои резиновые перчатки на месте. Не то чтобы они сами могли куда-то деться, но мне все равно хотелось проверить и удостовериться, что они на месте. Проверяй и убеждайся, проверяй и убеждайся — вот в чем была вся суть этой игры.
Перчатки оказались на месте, а мелочи не было. Все остальное находилось в номере, а моя миграционная карта спрятана в туалете, рядом с рестораном отеля. Идти на работу стерильным всегда создавало мне дискомфорт. Не иметь при себе паспорт означало невозможность бежать. Однако если бы нас поймали и нашли наши паспорта, они бы сразу узнали, кто мы такие. А так, даже если бы нас схватили и нам бы удалось бежать, у нас все еще оставался шанс удрать из страны, у меня в кармане также находились свернутые 400 долларов. Не для какой-то определенной цели, просто они служили своего рода моральной поддержкой.
Я еще раз убедился, что мини-фонарик фирмы «MAG» лежал в левом кармане моей куртки. Если бы я стал проверять его еще раз, я просто-напросто посадил бы батарею. Тяжелый стальной баллон с углекислым газом от одного из огнетушителей нашел место в моем правом кармане. Он был около двадцати сантиметров в длину и мог чудесно послужить в качестве дубинки.
