С другой стороны горы, на спуске, я увидел огни габаритов. Перед нами двигались две машины. Обе притормаживали. Наш водитель также сбросил скорость, и мы ехали дальше со скоростью черепахи.
В ста метрах впереди с каждый стороны дороги были свалены в кучи серые нейлоновые мешки с песком, а между ними были установлены большие бетонные блоки, которые обозначали туннель для проезда автомобилей.
Я услышал, как Чарли заерзал на заднем сиденье, и понял, что он тоже их заметил. В его голове, должно быть, появились те же мысли: попросят ли нас предъявить паспорта или удостоверения личности? А даже если нет, то читали ли они ориентировки или смотрели новости?
Он наклонился вперед, чтобы в очередной раз отчитать водителя.
— Для чего здесь пост? Нам что, нужно останавливаться?
— Так точно, сэр. Посты расположены на всех подъездах к городу.
На другой стороне поста рыжий старый автобус прогнулся под неровной кучей какого-то хлама, привязанного к крыше, а вереница машин тем временем нетерпеливо ждала, пока солдаты в бронежилетах и с АК в руках проверяли документы у пассажиров.
Чарли передал мне сумку с лэптопом.
— Разберись с этим. Я не могу его включить.
— Так точно, сэр.
Я поставил компьютер на колени и склонился над ним. Мне понадобилось какое-то время, чтобы открыть его и разобраться, где там кнопка включения питания, но вскоре уже экран замигал.
Мы были третьей машиной в очереди. К нам со стороны водительского места направлялся грузинский солдат с автоматом за плечом. Группа его сослуживцев собралась с моей стороны дороги в тени деревьев.
— Ваши паспорта, господа.
— Уму непостижимо, — заявил Чарли, — мы здесь для того, чтобы помогать этим людям, а они только и делают, что мешают нам. Мы что, выглядим, как кровожадные боевики?
Рядовой подошел к машине спереди. Он наклонился к водителю, готовому предъявить свои документы. Они перебросились парой фраз, и рядовой указал на небо, вероятно, жалуясь на погоду. Он сделал шаг назад, махнул водителю и медленно двинулся к нам.
Я еще ниже склонился над лэптопом, полностью поглощенный в возникшую там проблему.
— Сэр, я бы хотел…
— К черту, — Чарли выскочил из машины, его спина была прямой словно шомпол, а плечи казались массивнее, чем были на самом деле.
— Ты! — заорал он на грузина. — Стать смирно!
Есть такие приказы, которые солдаты понимают на любом языке. Рядовой тут же подобрался.
— Почему вы нас задерживаете? Вы думаете, у нас целый день свободен?
Чарли круто взял его в оборот. Он осматривал его сверху донизу, внимательно изучая. Этот парень чувствовал себя словно на плацу.
— Пожалуйста, сэр, я вас не понимаю. — Водитель уже по плечи вылез в окно. — Пожалуйста, позвольте… — Он пробовал успокоить рассерженного офицера, обмениваясь понимающими взглядами с сослуживцем.
Чарли резким движением дернул карман на бедре солдата в грузинской военной форме.
— Что это? Приведи себя в порядок, солдат! Пуговицы там пришиты с определенной целью, это не для красоты! Застегни немедленно!
Я задержал дыхание, когда Чарли вернулся в машину. Мне показалось, что со своим амплуа Звездного десантника он перестарался.
Рядовой на секунду заколебался, его темные славянские брови омрачили темные думы. Затем он наклонился и застегнул карман. Другие караульные благоразумно решили держаться от нас подальше.
— Отлично, а теперь давай пропускай нас.
Водитель потянулся за папкой на приборной панели. Я полностью сконцентрировался на лэптопе.
Он опустил окно и передал документы, а Чарли в это время толкнул меня в плечо и устроил взбучку уже мне.
Я послушно кивнул и снова забегал пальцами по клавиатуре, после чего посмотрел в небо в поисках спасения. Грузин очень быстро открыл папку и проверил содержимое.
Чарли уже побелел от злости.
— Быстрее! Поехали!
Этому парню совсем не хотелось снова получить порцию взбучки от мистера Злюки. Он расписался в документе, после чего вручил водителю реестр, чтобы тот сделал то же самое. И дал знак проезжать.
Мы преодолели бетонную ограду и поравнялись с автобусом. Водитель явно беспокоился из-за моих операций с лэптопом, и я его прекрасно понимал, особенно теперь, когда я упаковал его в сумку и передал обратно Чарли.
— Думаю, все в порядке, сэр.
Я глянул на водителя и закатил глаза. Ох уж эти офицеры!
Водитель включил рацию.
— Прием! Дежурная машина прошла пост «Альфа». Отбой!
— Вас понял, дежурная машина. Пост «Альфа». Отбой!
Чарли сидел не шевелясь и сердито смотрел на рядового.
Я почти что чувствовал жар его злости на своей шее и знал, что парень слева от меня тоже это чувствовал.
Я слегка закинул удочку:
— Не повезло тебе. Столько мороки каждый раз… И сколько таких постов тебе приходится проезжать?
— Только один, сэр.
В его голосе чувствовалось облегчение. Меньше всего ему хотелось еще раз увидеть взбешенного Чарли.
Мы выехали в огромную долину, покрытую паутиной рек и ручьев, и по крайней мере десять километров холмистой местности разделяли две горы по краям долины. Это была большая, покрытая деревьями страна. Швейцария, только без коров.
Хотя мы и выехали за пределы Тбилиси, но выпутаться из сложившейся ситуации все равно будет сложно. Движение было далеко не таким насыщенным, как в городе, но тем не менее на дороге не прекращался поток военных грузовиков, заполненных скучавшими грузинскими солдатами, а также забитыми людьми автобусами, с привязанными на крыше мотыгами и сумками, курсировавшими между городами и притормаживавшими только для того, чтобы обогнать друг друга на узких полосках потрескавшегося асфальта.
Мы проехали мимо одного из них, двигавшегося в сторону города, и оказались в низине длиной в пару сотен метров. Вокруг нас раскинулось мертвое пространство. Идеальное место.
Я поднял руку.
— Мне нужно отлить.
Водитель тут же сбросил скорость и прижался к обочине.
Я вышел из машины, обошел ее спереди, чтобы быть поближе к сиденью водителя перед тем как начать то, что мы задумали. Чарли тоже вылез из машины размять ноги. Он прошелся рядом с решеткой радиатора и, казалось, что-то там заметил. Он указал на бампер, после чего посмотрел на водителя.
— Что это? Водитель, вылезай!
Рядовой послушно выскочил из машины и присоединился к Чарли. Я обернулся и последовал за ними на расстоянии двух шагов.
Чарли все еще трепал языком.
