Парни на бело-голубом «пассате» допили свой кофе и уехали. Я вытянул шею, чтоб осмотреть территорию возле здания. Еще два полицейских заняли позицию снаружи терминала. Сведения о вчерашнем ночном кошмаре должны были донестись и сюда.
После того как мы избавились от «лады» где-то часов в пять утра, мы затаились и ждали, пока город оживет, затем взяли такси. На двоих у Хари и Кунзру в кошельках оказалось сто двадцать семь лари — это равнялось семидесяти долларам. Водитель такси запросил около десяти лари, остальные забрал Чарли. Ему нужно будет позолотить одну-две пары рук в аэропорту у регистрации, чтоб узнать, сегодня ли улетает его лучший друг Джимми Бастендорф. Чарли хотел организовать сюрприз в честь его дня рождения, когда тот приедет домой, и не был уверен в том, когда вылетает Джимми. Сегодня или, может, завтра? В чертовски бедной стране даже за горсть мелочи можно получить очень много.
Покрытый ржавчиной и грязью, к терминалу подъехал желтый автобус, многие из пассажиров которого выглядели так, будто они были работниками аэропорта, да еще пара человек с чемоданами. Аэропорт оживал.
Тут показался Чарли. Он, прихрамывая, шел через дорогу, как Одноногий Джон Сильвер. Когда мы расходились, его рука была в порядке, на ней только была рана от пореза, но его лодыжку раздуло, как баллон, даже несмотря на то что я перемотал ее несколькими полосками от одеяла.
В руках он держал газету.
— Бастард летит в Вену. Я узнал. — Он бросил газету в моем направлении, и она упала в кучу мусора, когда он прошел мимо меня. — А вот и плохие новости.
Теперь ему нужно было сделать круг, может, проверить что-то на стоянке. Никто просто так не выходит из терминала и не переходит дорогу только для того, чтобы через десять секунд перейти ее обратно.
Я медленно поднялся и пошел поднять газету, затем вернулся на свое место.
Он подбросил мне экземпляр «Джорджиан таймс», англоязычную газету. Внутри была спрятана огромная плитка шоколада. Я снял обертку и положил себе в рот огромный кусок, но когда я взглянул на первую страницу, у меня пересохло в горле.
Большую ее часть занимала зернистая фотография двора перед домом База. Заголовок огромными буквами кричал: «СВЯТОЙ! УБИТ!»
Дальше текст продолжался в том же духе, оплакивая жестокое убийство самого честного и неподкупного госслужащего, какого когда-либо знала страна. Это было не то описание, которое предоставил Бастард, но и не мудрено.
И это за все то хорошее, что он сделал для нашей страны, — скорбила газета. — И кто же совершил этот жестокий поступок? Тень подозрения падает во многих направлениях, все из которых этой стране нужно обрубить, словно раковые метастазы.
Журналист рассказывал о том, что уже несколько недель стены дома Святого Зураба Базгадзе были исписаны предупреждениями не присоединяться к этому крестовому походу против коррупции во всех слоях правительства. В нашей жалкой стране много слов обозначают зло — слова типа «министр» и «военный», «бизнес» и «приватизация», «трубопровод» и «нефть». Создавалось такое впечатление, что среди них всех Баз был белой вороной.
Чарли все еще не вернулся. Кровь пульсировала у меня в шее, когда я читал дальше.
Два других трупа, найденных в доме База, были опознаны как участники боевой группы, стоявшей за недавней резней в Казбеги. Но кем были еще двое мужчин, зафиксированные камерами наблюдения, один в маске, другой без? Дают ли они сейчас показания в прокуратуре, которая, в чем наш Святой готов был 60 минут клясться перед камерой, является главным распространителем коррупции в нашей стране?
По сведениям нашего доверенного лица в полиции, сейф в доме Базгадзе был открыт, и камеры наблюдения также показали, как человек в маске забирал из нее папку с делом на одного военного. Если это действительно те документы, о которых говорил Базгадзе, тогда разоблачение будет очень неприятным для правительства, особенно учитывая то, что программа «60 минут» должна выйти накануне предстоящего визита Джорджа Буша.
Я сидел и жевал шоколад, мой мозг кипел. Хорошего парня убили — это мы уже слышали — но что бойцы делали в доме База?
Дела стали еще хуже. Внутренние страницы пестрили картами и фотографиями.
СЛЕД УБИЙСТВА:
МАШИНА СВЯТОГО НАЙДЕНА
НА ОДНОМ ИЗ УЗКИХ ПЕРЕУЛКОВ ТБИЛИСИ —
СКВЕРНЫЙ ГРУЗ
Если бы под заголовком не было моей фотографии, я мог бы даже засмеяться.
Далее шел небольшой снимок «ауди» с открытым кузовом. Свидетели видели двух человек, которые подъехали к кладбищу и погрузили тело в багажник. После этого шли лишь «мрачные догадки».
Я прочитал достаточно. Развернув остаток обертки, я доел шоколад.
Наш «лэндровер» должен был приехать с минуты на минуту.
Глава пятая
Когда Чарли вернулся к терминалу, двухцветный «паджеро», с серебристым низом и темно-синим верхом, проехал мимо главного входа. С этого расстояния я не мог точно разглядеть, кто был за рулем, но силуэт водителя приковал к себе мой взгляд, и я следил за ним, глядя, как он ехал дальше мимо киосков.
Я медленно шел среди мусора, наблюдая за тем, как он свернул на парковку. «Паджеро» объехал все рытвины на дороге, направляясь к заброшенным автобусам возле терминала. Его левое крыло было помято. Кажется, я знал почему.
Я потерял его из виду, когда он припарковался за автобусами, и вернулся назад, чтобы следить за терминалом. «Лэндровера» все еще не было.
Я услышал, как за автобусами хлопнула дверь.
Ему придется пройти около ста метров по открытому пространству, прежде чем он доберется до терминала. При этом он подойдет очень близко ко мне. Мы окажемся в полном дерьме, если «лэндровер» подъедет прямо сейчас и Чарли начнет внедрять в жизнь план «А». Водителю придется поехать с нами: мы не могли позволить, чтоб еще куча народа разыскивала нас по всей стране.
Времени на размышления не оставалось. Бастард направлялся к терминалу. За собой он катил алюминиевый чемоданчик. Что бы ни было в тех бумагах, для него они многое значили. Он сильно расстроился, когда в ту субботнюю ночь они выскользнули у него из рук. А сейчас? Учитывая наличие тех кассет, ему оставалось то же, что и нам, — просто бежать. Думаю, он не слишком хотел стать звездой передачи «60 минут».
Я пропустил его мимо киосков, а потом потихоньку пошел за ним.
— Эй, Бастендорф!
Я широко ему улыбнулся, но продолжал держаться на расстоянии.
Его лицо помрачнело.
— Откуда ты, черт подери, знаешь мое имя?
— У меня пистолет Кунзру. Мне нужны наши паспорта.
Он откинул голову и рассмеялся. Может, его развеселила моя шапка.
— Паспорта. Мне они нужны.
