Глава третья
Я толкал Бастарда еще час. Вне всяких сомнений, он шел все медленнее и медленнее. Такую массу нелегко было толкать; я практически слышал, как терлись друг о друга его толстые дрожащие ляжки каждый раз, когда он делал шаг.
Мы все еще шли вдоль нефтепровода, который тянулся слева от дороги. Дождь стоял сплошной серой стеной.
Когда мы свернули и пошли в гору, я увидел какое-то белое пятно где-то в ста пятидесяти метрах от нас. Я протер глаза и посмотрел туда еще раз. Это был какой-то фургон, неподвижно стоявший у дороги.
Мы с Бастардом догнали Чарли.
Он ненадолго оперся мне на плечо, чтоб убрать весь свой вес с больной ноги.
— Кажется, удача снова нам улыбается, старина.
Бастард начал визжать так, будто мы нашли в час пик пустое такси и собирались его отпустить.
— Эй, придурки, ну чего вы ждете? — он потащился вверх по дороге, его инстинкт самосохранения отчаянно заставлял его двигаться как можно быстрее.
Когда мы подошли ближе, белое пятно оказалось фургоном «мерседес», который по самый коленвал утоп в грязи. Оба задних колеса работали на полную катушку, но водитель лишь закапывал их еще глубже.
Я обошел летевшую из-под колес грязь и подошел к машине со стороны пассажирского сиденья. Я увидел на передних сиденьях два силуэта, но они были слишком поглощены работой над рулевым колесом и рычагом переключения передач, чтобы меня заметить.
Я постучал в окошко.
Силуэт на пассажирском сиденье повернулся ко мне явно с испугом. Это была женщина. Через мутное от дождя стекло я увидел ее темные большие, как блюдца, глаза. Она несколько секунд смотрела на меня, а потом перевела взгляд на Чарли и Бастарда, когда они приблизились и встали за мной. Я мог понять ее замешательство. Мы были у черта на куличках, притом в ужасную бурю; у нас, похоже, был такой вид, будто мы только что выползли из первозданного болота.
Я расстегнул молнию на куртке, поднял ее и покрутился.
— Я не вооружен, — губами проговорил я. — Мы… не… вооружены.
Я опустил куртку, а руки продолжал держать поднятыми.
Она опустила окошко сантиметров на пятнадцать, но выражение ее лица по-прежнему говорило о том, что она все еще не очень рада нас видеть.
— Все в порядке, все нормально… — я улыбнулся. — Вы говорите по-английски?
Она повернулась к водителю и очень бегло что-то сказала на скрепочном языке. Он убрал свою ногу с педали газа и наклонился, чтоб посмотреть на нас. У него была очень короткая, едва отросшая стрижка, и он не брился день или два.
Я продолжал улыбаться так широко, что у меня начали болеть скулы.
— По-английски? Вы говорите по-английски?
Девушка снова взглянула на меня, все еще морща брови.
— Кто вы такие? — акцент был западноевропейским, но с американским выговором.
Я говорил очень медленно.
— Наша машина… она застряла… — я изобразил руками столкновение. — В грязи…
Водитель снова наклонился к нам.
— Мы понимаем.
Бастард появился у меня из-за плеча и отодвинул меня в сторону. Он достал свое удостоверение из сырого кожаного кошелька и просунул его сквозь открытую часть окна.
— Боржоми, — рявкнул он. — Довезите нас до Боржоми.
Если это было его представление о том, как нужно очаровывать девушку, то наша пешая прогулка была еще далека до завершения.
Женщина взяла его удостоверение.
Бастард не терял времени.
— Нам нужно добраться до Боржоми. Видите это удостоверение? Оно говорит, что вы должны нас довезти.
Двое в «мерседесе» еще раз обменялись фразами на скрепочном языке, а затем по очереди посмотрели на каждого из нас. Мне никогда не нравилось в подобных ситуациях не знать, о чем идет речь, а особенно когда я сам становился предметом разговора, да еще и перспективы представлялись не очень радужными.
В конце концов женщина пожала плечами.
— Конечно… Это не так уж далеко. Не более тридцати минут. Мы и сами туда направляемся, вот только бы выбраться из этой грязи.
Она вернула удостоверение Бастарду, и он засунул его в кошелек. В том виде, в каком он сейчас пребывал, я сомневался, что она могла опознать его на удостоверении. Я надеялся, что она не узнает и меня.
Бастард потянулся к ручке раздвижной двери фургона, как будто он был его собственным, но она остановила его.
— Сначала вы поможете нам выбраться.
Она пересела на водительское сиденье, а парень выбрался из машины. Он был высоким и худощавым, лет двадцати пяти, и одет был в традиционную для Грузии черную куртку.
Он обошел фургон спереди и протянул руку.
— Меня зовут Паата. — Он кивнул в сторону своей спутницы. — А это Нана.
Мы с Чарли оба представились. Я надеялся, что наше поведение дистанцирует нас от этого куска сала, который все еще боролся с раздвижной дверью.
Бастард посмотрел на нас.
— Эй, эту чертову дверь заклинило.
Паата покачал головой.
— Она закрыта изнутри. В целях безопасности. Через минуту мы ее откроем.
Бастард поднял воротник своего пиджака и направился к одному из нескольких деревьев у дороги, которые уцелели после урагана. Он наклонился вперед, положив руки на колени, а задницей упершись в дерево; он напоминал медведя, который пытается почесать себе зад.
Мы с Чарли взялись за задний бампер и начали толкать и поднимать его, пытаясь высвободить колеса. Паата прокричал Нане, чтоб она продолжала давить на газ, затем присоединился к нам. Он расстегнул куртку, чтобы было не так жарко. Я тоже хотел это сделать. Грязь хлопьями отлетала от колес, когда Нана надавливала на газ.
Паата дал ей еще какие-то инструкции, и она снова нажала на педаль. В этот раз колеса крутились уже мягче.
Мы с Чарли уперлись в заднюю дверь и попытались поднять фургон, затем опустить, чтобы он снова встал на дорогу. Мы не были уверены в том, что делали все правильно. У Чарли начали дрожать руки, как у безумного музыканта.
— Паата, — прокричал Чарли. — А вам раньше приходилось из такого выбираться?
— Конечно. Я эксперт! — Паата широко нам улыбнулся. — Каждый раз я вызываю техпомощь.
— Хорошая идея, — засмеялся я. — Но не в этот раз?
— Телефоны здесь не работают. До самого Боржоми.
Чарли похлопал его по руке.
— За свою жизнь я вытащил несколько машин из снеговых заносов. Это не так сложно, как из грязи, но принцип тот же.
Чарли наклонился, чтобы осмотреть коленвал.
