Дорогу впереди нас сплошь устилали куски битого кирпича и обломки деревьев. Мне совершенно не понравилось то, что я не увидел ни одного автомобиля. Интересно, сколько бы нам пришлось добираться до Турции на повозке с лошадьми?
Чарли повернулся к Паате.
— Что теперь?
— Обратно туда, где Нана недавно делала интервью. Нам нужно спрятать где-нибудь «мерседес». Нану здесь не очень-то любят. Хотя должны были бы. Она любит совать свой нос туда, куда ее не звали. Многим людям это не нравится. — Он сжал челюсти. — Один фермер разрешает нам спать здесь и оставлять свой грузовик. Он хороший человек. Он и его жена — это те, ради кого мы сюда вернулись.
Мы проехали мимо полуразрушенного фермерского домика и свернули направо. Машина остановилась у огромного амбара, построенного из необработанного дерева с огромными дырами между планками и ржавой крышей со сделанными на скорую руку заплатами. Паата выскочил из машины и открыл дверь.
Бастард вновь принялся за свое.
— В моем удостоверении говорится о том, что вы должны оказывать мне всяческую помощь. Так вот мне нужен фургон.
— Я спрошу у Эдуарда, — вежливо ответила Нана. — Он ждет нас внутри.
Паата закрыл дверь, и мы проехали еще с дюжину метров до центра амбара. Он был довольно высоким, и в него легко могло поместиться еще несколько таких фургонов.
Хотя амбар был обветшалым, здесь, по крайней мере, было сухо. Никаких следов инструментов или техники, даже никаких мешков. Все, что я увидел, это деревянная лавочка в дальнем углу, у остатков небольшого костра.
Нана что-то сказала Кобе на скрепочном языке. Он кивнул и стал в нескольких шагах от нас. Он расстегнул свою куртку, когда из фургона вышел Бастард.
— Где же этот Эдуард? У меня есть к нему дело.
Она старалась держаться невозмутимо, но я видел: ее что-то беспокоило.
— Он придет. Он не из тех людей, которые не держат свое слово. — Она с тревогой посмотрела на Паату, а затем на меня и на Чарли.
Черт подери, у нас стало слишком много зрительных контактов. Это было подозрительно.
— Нам тоже нужно идти, — бодро сказал я. — Спасибо, что подбросили.
— Эдуард должен знать, есть ли какой-то транспорт. Я позвоню ему.
Я проследил за ее взглядом от Пааты к Кобе и почувствовал в них напряжение. Они явно чего-то ждали.
Я снова посмотрел на Нану, когда она нажимала кнопки на своем мобильнике.
На одну секунду мне представился крестьянин-фермер, который едет по ухабистой дороге, крутя баранку своей разбитой «лады», а затем лезет в карман и достает «нокию».
Грузинский крестьянин-фермер с сотовым телефоном. Кому она, черт подери, звонит?
Мой взгляд вновь вернулся к Нане. Ее был прикован к Кобе, и этот взгляд между ними сказал мне обо всем.
Она знала. Она все это время знала. Вся эта откровенная демагогия была лишь для того, чтоб заговорить нам зубы.
Я подошел к Чарли. Мои глаза были прикованы к ногам Кобы, который стоял между нами и дверьми. Я не собирался присоединяться к их переглядываниям и еще больше усугублять ситуацию.
— Пойдем, дружище. Мы сматываемся отсюда.
Глава шестая
Чарли последовал за мной, когда я сделал шаг к двери, готовый наброситься на Кобу, если бы тот стал у нас на пути. Мне не особо нравилась эта затея, но у нас снова не оставалось выбора.
Он сделал шаг по направлению к нам.
Я набросился на него, наклонив вниз голову. Нана закричала, но рука Кобы дернулась быстрее. Через какую-то секунду я уже рассматривал блестящий хромированный ствол, который находился в трех-четырех метрах от меня. Он оглушил всех нас, щелчок 357-го Магнума Пустынного Орла, дав нам понять, что любое наше следующее движение может стать последним.
Я посмотрел на Нану. Телефон был у ее уха.
— Нана, в чем дело? Что случилось?
Коба двинул меня своим ботинком. Я заткнулся и почувствовал боль, которая все же была куда более приятной, чем выстрел из Пустынного Орла.
Глаза Наны светились ненавистью, когда она смотрела на меня, тарахтя что-то на скрепочном, и от этого мне совсем не стало легче.
Паата достал несколько алюминиевых ящиков из фургона и начал подносить их к нам. Я слышал, как Нана несколько раз произнесла имя База, перед тем как выключила телефон.
— Ты очень хорошо знаешь, в чем дело. Полиция уже едет сюда.
Чертов Коба и эта его нога в ботинке. Но сейчас было время прикинуться дураком.
— Но я не понимаю… зачем наставлять на нас пистолет? Мы ведь ничего не сделали. — Я приготовился еще к одному удару.
Она подошла ко мне и наклонилась над моей головой.
— Ты думаешь, я тебя не узнала? Это ты убил Зураба. Я не только делаю новости. Я их еще и смотрю.
Прикинуться дураком не удалось.
— Подожди, Нана… Да, я был там. И я, и Чарли, мы там оба были. Но мы его не убивали. Это Акаки его убил, это были его люди.
Она холодно смотрела на меня, рукой показывая мне, чтобы я замолчал.
— И что? Все дело в том, что Акаки просто первым до него добрался. Что, Зураб создавал слишком много шума для вас? Какая разница? Вы все хотели, чтобы он умер. Почему бы еще вы там были? А этот, — она носком туфли показала на Бастарда, — у него еще и правительственное удостоверение. Так какие выводы я могу из этого сделать?
Паата занимался установкой камеры и освещения в нескольких метрах от нас.
Бастард был непривычно для себя молчалив, но даже в такой ситуации это не могло продолжаться долго.
— Вы меня с этими двумя придурками не сравнивайте, слышите меня? Я работаю охранником на нефтепроводе. Я ничего общего не имею с этими идиотами. И в моем удостоверении говорится о том, что вы должны мне помогать. Так что сделайте это.
— Я тебя презираю. — Нана посмотрела не него. — Ты виноват настолько же, как если бы сам нажал на курок.
Паата настроил свет впереди и по бокам от нас и потянул кабели обратно к фургону.
Вот это да. Наш звездный час. У нас брала интервью сама Нана Онани. Мне стало интересно, что об этом подумают Силки и Хэйзл.
Чарли явно думал приблизительно о том же.
— Я так понимаю, у нас будет главная роль в фильме-ответе Наны на «Я знаменитость, заберите меня отсюда»…
— За это и Эмми можно получить, согласен? — сказала она, затем протараторила что-то Кобе на скрепочном. Он послушно кивнул. Ствол Пустынного Орла не сдвинулся ни на миллиметр, когда Нана снова стала нажимать на кнопки мобильника.
— Мы не убивали его, Нана. Вы должны были это видеть на записях. Вы ведь не видели, чтобы я его убивал, так ведь?
