– Говори спокойно, эта линия защищена от прослушивания! – обрадовал генерал-майор.
– Докладывать пока собственно нечего. Прибыли на место, связались с вашим человеком, который сделал все, что мог. Сейчас начинаем работать! – сказал Борис, не понимая, чего хочет генерал-майор.
– При необходимости можешь позвонить по телефону два тринадцать семьдесят пять двадцать, и тебя моментально соединят с командиром эсминца, который получит сегодня же соответствующий приказ взять вас на борт.
При разговоре с капитаном корабля сошлешься на меня! Мы с ним в Северодвинске служили вместе на «Зорком»! На борту корабля две вертушки, которые готовы вылететь в любое время дня и ночи. Пилоты очень опытные и вывезут тебя и документы с половины территории страны! Радиус действия у вертушек почти тысяча километров! – сказал генерал-майор и отключился.
Кинув взгляд на часы, Борис обнаружил, что прошло уже сорок минут, как он находится на борту катера. Сняв с трупа гидрокостюм, Борис сполоснул его за бортом и надел на себя, сразу почувствовав себя бодрей и уверенней.
Привязав к руке трупа металлический лом, висевший на стене рубки рядом с топором и огнетушителем, Борис выбросил мертвого тюленя за борт.
– Зря ты это сделал! – негромко сказал силз, с усмешкой подняв голову.
– Надо было подождать, пока вы меня убьете? – спросил Борис, снова надевая на себя пояс с револьверами для подводной стрельбы.
– Ты хоть знаешь, белая обезьяна, как таким оружием пользоваться? – громко спросил силз и резко дернулся, как бы пытаясь порвать конец, которым был привязан к фальшборту.
При этом негр громко застонал, чуть скосив взгляд в сторону трапа, спущенного за борт.
Борис не стал больше спрашивать, а резко упал на палубу, при этом ухитрившись бросить нож в высунувшегося до половины туловища тюленя в гидрокостюме с зелеными камуфляжными пятнами.
Тяжелый водолазный нож точно вошел в шею до самой рукоятки, перерезав левый высоконапорный шланг акваланга.
Мужик дернулся и упал лицом вниз. Воздух громко зашипел, выходя из перерезанного шланга.
– Воздух надо беречь! – громко сказал Борис, хватая за компенсатор плавучести мужика, из шеи которого фонтаном била кровь.
Рывок – и мужик уже в агонии дергается на палубе.
Первым делом Борис закрыл воздушный вентиль военного ребризера
[18]
, который был на мужике, и сноровисто стал его раздевать, не обращая внимания на агонию.
Надо было быстрее отогнать катер от точки встречи с тюленями.
Борис совершенно не сомневался, что хозяева катера – американские моряки вкупе с силз захотят примерно наказать захватчиков, вне зависимости от флага, под которым они плавали.
Еще два револьвера для подводной стрельбы вместе с запасными обоймами легли на палубу.
Борис надел на себя компенсатор плавучести
[19]
, не забывая поглядывать на привязанного к фальшборту боевого пловца.
Сняв гидрокостюм с трупа, Борис сполоснул его за бортом и, положив на палубу, подошел к последнему оставшемуся в живых силз.
– Ты сам расскажешь о своем задании или тебе помочь? – спросил Борис, выразительно показав на глаза лезвием ножа.
Предел болевой чувствительности есть у каждого человека, и если позволяет время, то можно заставить индивидуума рассказать все, что он знает.
Это Борис прекрасно понимал. Не строил иллюзий по своему поводу и привязанный силз. Об этом говорили крупные капли пота на лице негра.
– Я буду говорить только один на один! – сразу сказал негр, глазами показывая на матроса, лежавшего без сознания у противоположного фальшборта.
– Сначала один общий вопрос. Для проверки желания сотрудничать. Ответишь правдиво – будем работать! И соответственно – жить! – предложил Борис, спокойно смотря на негра.
– Давай свой вопрос, белая вошь! – оскалясь сказал негр.
– Не надо меня оскорблять, чернокожий! Почему в работе участвуют только негры? – спокойно спросил Борис.
– Специфика операции! – быстро ответил негр, глазами указывая на матроса.
– Я не могу убивать безоружных людей! – сказал Борис, беспомощно разведя руками.
– Дай мне нож и развяжи правую руку! Я сам его убью! – предложил негр, прямо смотря Борису в глаза.
– Ты можешь спокойно говорить, ведь матрос без сознания! – сказал Борис, подходя к силз на два метра.
Подходить ближе к боевому пловцу, даже если он хорошо связан, не рекомендовалось.
Борис сам знал несколько приемов, которые позволяли вывести из строя противника, даже если ты связан по рукам и ногам.
– Ты, парень, еще молодой и сам не знаешь, с чем тебе придется столкнуться. Лишние знания очень опасны для молодого организма! – успел сказать силз, как матрос кинулся на Бориса с коротеньким крисом
[20]
.
Шаг в сторону, рука перехвачена, и колено Бориса на противоходе впечаталось в правый бок матроса. Раздался громкий хруст переломанных ребер.
– Готов Френк! Да будет ему на небе место в раю! – громко сказал негр и, оттолкнувшись ногами, горлом ударился от трос леерного ограждения.
– Теперь он ничего не скажет! – по-русски произнес Викинг, неожиданно появившись на палубе катера.
– Почему он себя убил? – в легкой прострации спросил Борис, ничуть не удивляясь появлению напарника.
– Посмотри на лицо тюленя! – предложил Викинг, разрезая на негре трос, которым тот был связан.
– При чем тут лицо? – спросил Борис, присаживаясь прямо на палубу. Ноги после пережитого волнения совсем не держали.
– Двойка тебе за фейс-контроль! Мужику за сорок лет, а он под воду ходит! – махнул рукой Викинг, снимая с негра гидрокостюм.
– Ну и что ты хочешь этим сказать? – Борис взглянул на мускулистый торс негра, на котором были видны три старых пулевых ранения.
