– Сколько трупов на борту?
– В пилотской кабине два, в салоне тоже двое.
Шкаф посмотрел на часы:
– Самолет на подлете. Вынь у меня из брюк уоки-токи. Надо связаться с ними, иначе самолет сделает круг над водохранилищем и снова улетит в Мозамбик.
– Какие у меня гарантии? – спросил Клим, надевая на себя мокрую одежду.
– Только мое слово, – последовал быстрый ответ.
– Это не вариант для мэрка, который все делает за деньги. В Мозамбике моя жизнь и жизнь моего напарника не будут стоить и цента. За этот чемоданчик уже столько людей погибло, что жизнь еще двух наемников ничего не значит, – спокойно пояснил Клим, вертя радиотелефон в руках.
– Ваша жизнь на этом водохранилище тоже ничего не стоит, – так же спокойно ответил пленник, чуть приподняв голову.
– Я очень трепетно отношусь к своей жизни. И отдам за нее десяток таких, как ты.
– Два процента от стоимости чемоданчика! – наконец предложил пленник, с трудом поднимая голову.
– Десять процентов на двоих – и я передаю вам телефон!
– Ты не понимаешь, о каких деньгах идет разговор! Это миллионы долларов! – закричал пленник, дергаясь всем своим крупным телом.
– Вот и хорошо. Лучше один раз идти ва-банк, чем потом всю жизнь жалеть об упущенной возможности, – все так же спокойно заявил Клим.
– Пять процентов я еще могу дать, но больше ни при каком варианте! – выкрикнул пленник.
– Договорились! – согласился Клим, прекрасно понимая, что в таком положении пленник может обещать хоть луну с неба.
Включив радиотелефон, Клим набрал четыре цифры, продиктованные пленником.
Невидимый абонент сразу отозвался:
– Мы на подлете, Свен!
– Все о’кей! Садитесь на водохранилище, мы подойдем на катере. Двое белых, один черный, – сказал Свен, и в этот момент Клим нажал кнопку отбоя.
– Все мэрки не очень дорожат жизнью, а черные наемники – тем более. Покойный Таббс был неплохим парнем и прекрасным подрывником. Вчера, предвидя подобное развитие событий, он передал мне двести граммов пластиковой взрывчатки и радиодетонатор. Если его прикрепить на тело человека, то снять сможет только тот, кто знает код, – с трудом сказал Родс, вставая со своего места.
Задрав рубашку на пленном, он пластырем прилепил к печени небольшой, размером с две спичечные коробочки, брикет с красной мигающей лампочкой.
– Я очень плохо себя чувствую и могу в любой момент потерять сознание, поэтому я передаю Дику радиовзрыватель. Через каждые двенадцать часов я буду набирать код, который знаю только я, Дик его не знает. Поэтому ты, белый, будешь беречь наши жизни больше, чем свою собственную, – пояснил Родс, передавая Климу черную коробочку.
– Чемоданчик Таббс тоже заминировал, код знаю только я один, – добавил Клим, решив на всякий случай подстраховаться.
Рокот самолетного мотора раздался с северо-востока.
Полоснув ножом по тросу, которым был связан Свен, Клим уселся на корму и дернул реп-шнур. Мотор завелся с одного рывка.
Гидросамолет выскочил из ущелья, развернулся и резко спикировал. Аккуратно приводнившись в начале водохранилища, поднял нос и стал быстро гасить скорость. Через двести метров пробега самолет полностью погасил скорость и, развернувшись, застыл на месте.
Клим вывел из укрытия катер. Пристав к правому поплавку, Клим подождал, пока Свен первым на него взберется, и, повесив через плечо сумку, стал помогать раненому Родсу.
Свен скрылся в люке, а вместо него выскочил худощавый белый и стал помогать раненому Родсу. Клим забрался в кабину и сразу увидел Свена, который сидел уже с бутылкой пива в руках.
Мотор взревел, и самолет начал разбег.
Длинная автоматная очередь раздалась сзади, но самолет уже набирал скорость, отрываясь от воды. Худощавый метнулся в кабину и через секунд пять снова появился. Он наклонился к Свену и что-то стал кричать ему на ухо. Свен громко сказал, перекрывая своим басом гул двигателя:
– Пилот ранен в грудь. Сколько протянет, неизвестно, так что наша жизнь целиком зависит от того, сколько сил останется в руках летчика.
– Могу попробовать вести самолет, но я не профессиональный пилот, – предложил Клим, вставая со своего места.
– Сумку оставь, – предложил Свен.
– Она мне греет душу и придает летное мастерство, – ответил Клим, проходя в пилотскую кабину.
День десятый, пятнадцать часов
Придержав штурвал левой рукой, Клим махнул правой рукой, приказывая вытащить из кресла пилота. «Удивительно, как с такими ранениями он еще не потерял сознание», – успел подумать Клим, окидывая быстрым взглядом многочисленные циферблаты панели управления.
Самолет ухнул вниз, сразу провалившись на сто метров, как отметил Клим по указателю высоты. Быстро скользнув в пилотское кресло, Клим первым делом выровнял машину и начал подниматься, стремясь перевалить гребень горы, которая возвышалась над плато на добрую тысячу метров, наплывая спереди.
Самолет, послушно подняв нос, легко набирал высоту. Качнув штурвалом, Клим проверил подвижность самолета, который повиновался малейшим движениям.
«Какая-то недобитая сволочь подстрелила пилота. Хорошо, что в мотор не попали», – удовлетворенно подумал Клим, переваливая через остроконечный гребень горы.
Тонкая черная струя справа потянулась за самолетом.
«Сглазил, мать твою за ногу!» – выругался про себя Клим, бросив взгляд на указатель топлива. Стрелка прибора уперлась в красное деление и неуклонно приближалась к нулевой отметке.
«Где-то должен быть аварийный бак!» – успел подумать Клим.
Альтиметр показывал две тысячи девятьсот над уровнем моря. Мотор чихнул, но снова заработал.
– Справа по борту дым! – спокойно напомнил Свен.
Клим ему мысленно вынес благодарность. В такой обстановке не каждый человек сохранит хладнокровие.
– Переключи на второй бак! – посоветовал сквозь зубы пилот, придя в сознание.
Клим заметил, что пилот говорит с сильным голландским акцентом.
– Если ты скажешь, где находится переключатель, то я это сделаю! – огрызнулся он, моля мотор поработать еще минут десять.
– Справа от тебя синий тумблер! – успел сказать пилот и потерял сознание, ткнувшись головой вперед.
Рука Свена просунулась вперед к синему тумблеру. Резкий удар ребром ладони заставил его отдернуть руку.
– На корабле и на самолете только один командир!
– Мы же горим! – закричал Свен.
– Поэтому ты хочешь дать огню дополнительную пищу? – спросил Клим, бросив взгляд вправо. За стеклом валил черный дым, сквозь который прорывались языки оранжевого пламени.
