— Усе будэ гарно, — расплылся в широкой улыбке Коновалец. Он крепко-накрепко усвоил, что нужно делать и какие его ждут блага за удачно проведенный рейд.
— Тогда удачи, — проводник легко забросил свое тело в просторный салон японца, и, едва за ним захлопнулась дверь, автомобиль резко сорвался с места, уносясь вдаль.
Когда Мокронос вернулся на поляну, там уже вовсю хозяйничали боевики — собирали хворост, из речных камней пытались сложить немудреный очаг. Навстречу ему бросился Константин Топтыгов.
— Вот, Степа, решили с мужиками шашлычок забабахать, — гротескно скаля жуткое лицо, изображая подобие улыбки, радостно сообщил беглый курсант. — Может, под это по пятьдесят капель?
«Мужики в вашей сиволапой Москалии, а у нас панство», — хотел было одернуть слишком рьяного боевика Степан, но, вовремя вспомнив, что того взяли на эту операцию в качестве жертвенного козла (недаром ведь он все это время таскает с собой настоящие документы дезертира и убийцы), и, чтобы не насторожить обреченного, как можно мягче произнес:
— Ты понимаешь, сейчас главное — дело, а выпьем, когда к своим вернемся.
Уточнять, кто такие «свои», Коновалец не стал; выхватив взглядом из общей массы суетящихся на поляне двоих арабов, направился к ним.
Рыжая Борода стоял монументом возле самой воды, сложив на груди руки, густо поросшие длинными медными волосами. Чуть в стороне от него в раскладном кресле сидел Инженер с неизменным ноутбуком на коленях. Зайдя тому за спину, Мокронос посмотрел на монитор, на экране которого был чертеж какого-то странного летательного аппарата, остроносого, с плоским фюзеляжем, короткими крыльями и двойным хвостом. Прежде такое ему видеть не приходилось.
— Что это такое?
— «Серебряная птица», — не оборачиваясь, ответил Инженер. — Космический бомбардировщик, разработанный в конце Второй мировой войны немецкими учеными. По их расчетам, «Серебряная птица» могла пролететь с трехтонной бомбой больше двадцати тысяч километров. Современные технологии позволяют не только воплотить в жизнь этот проект, но и усовершенствовать, превратив его в орбитальную ракету, способную нанести удар в любую точку земного шара.
— Цикаво, — покрутил головой Коновалец и, удалившись от араба на несколько метров, заметил: — Совсем забыл, что ты у нас ракетчик.
«Я-то действительно ракетчик, а ты — покойник», — глядя Степану вслед, подумал Инженер…
Курирующий операцию «Блесна» по линии военной разведки первый заместитель командующего ГРУ внимательно выслушал доклад генерала Крутова. А когда Родион Андреевич закончил, несколько секунд молчал; наконец, тяжело вздохнув, спросил:
— Вы уверены, что все получится именно так, как вы только что сказали?
— Так точно! Мы ведь вытянули этого арабского аспида на нашу приманку.
— Ну, раз вытянули, надо было хватать, — с досадой заметил заместитель.
— Так ведь стратегическая цель операции — используя появление Удава, попытаться как можно гуще проредить сепаратистское подполье. — Крутов не собирался сдаваться, чувствуя, как над ним берет верх злость от бессилия против начальственной тирании.
— Гуще проредить, говоришь? Что за тавтология, — язвительный голос раздался из динамика телефонной трубки.
— Я разведчик, а не филолог.
— Именно, разведчик. И как разведчик должен просчитать все варианты, в том числе и то, что не вы используете Удава в своей хваленой стратегической комбинации, а он вас. Или будешь утверждать, что такой поворот исключен?
— На секретной службе ничего исключать нельзя.
— Вот и я о том. Может, лучше синица в руках, чем следователь в Лефортово? — вопрос был задан с подвохом. Каким бы ни был ответ, выходило, что решение принял Родион Андреевич. Но Крутов сам не первый год был на службе, недаром же дослужился до генерала.
— Думаю, сейчас выдергивать из схемы Удава чревато неконтролируемой ситуацией. Нельзя сворачивать игру на последней сдаче.
— Ты это, бросай шулерскую терминологию! — не к месту взорвался заместитель командующего ГРУ. — Ты хоть знаешь, что в вашем регионе творится? Не знаешь?! Милиция и чекисты вовсю терроризируют СовБез, требуют кардинальных мер, угрожают, мол, если вспыхнет в одном месте, то полыхнет по всему югу. Это ты понимаешь?!
— Так точно, — ответ Крутова был коротким, и именно такой строевой ответ остудил пыл куратора.
— Ты это… Родион Андреевич, не заводись с пол-оборота, как новая иномарка, — теперь голос из динамика звучал устало-примирительно. — Сам должен понимать, что на кону… тьфу ты, ё… В общем, не в карты по копейке играем, на кону человеческие жизни. Сотни, а может, и тысячи.
— Я действительно отдаю отчет о происходящем, моя группа отслеживает последнюю серию терактов, пытается систематизировать их.
— Ишь ты, прыткий какой. И швец, и жнец! — вновь повысил голос начальник. — Твоя задача — нейтрализовать международного террориста и его окружение, а не бросаться из стороны в сторону. Знаешь, что бывает с тем, кто гонится за двумя зайцами? Пьесу такую смотрел?
— Фильм с Олегом Борисовым в главной роли смотрел, — машинально ответил Родион Андреевич.
— Вот и правильно. Сколько у тебя осталось времени до активной фазы?
— Уже двое суток.
— Помощь нужна? — теперь с разведчиком говорил не начальник, а такой же разведчик.
— Нет, любое лишнее телодвижение может спугнуть абреков. Пружину взведем за несколько часов до начала операции. Моих полномочий, подтвержденных подписью верховного главнокомандующего, вполне достаточно.
— Хорошо, действуй, — наконец сдался заместитель командующего ГРУ. — Больше тебя никто отвлекать не будет. Доложишь сам после того, как все будет закончено. Удачи. — Из трубки раздались короткие гудки.
— И вам не хворать, — буркнул Крутов, укладывая трубку на аппарат. Обиды на начальника у него не было, потому что понимал: чем выше забрался, тем больнее и неприятнее падать. Вот и стараешься изо всех сил удержаться там, на верхотуре, и при любом щекотливом случае лучше дважды перестраховаться, чтобы, не дай Бог, чего не случилось…
Удава они действительно могли взять еще десять дней назад, когда Султан повез ему свой «захватнический» план. Конечно, и сам по себе Абу Юсеф — дорогой приз для любой мировой спецслужбы, и если его правильно расспросить, расскажет много интересного. Только одна загвоздочка: если бы араба захватили в тот момент, то в тени остались бы сотни кровожадных, подлых убийц, которые все равно стреляли бы из-за угла по тем, кто не хочет носить хиджаб, жить по шариату и мечтать о мировом халифате. Так что потом снова жди очередного Удава, Крокодила или самого Шайтана, который, собрав всех этих убийц воедино, бросил бы их в мясорубку штурма роддома, детского сада или школы. А ведь очередного спецслужбы могут прозевать; в конце концов, все мы люди, которым свойственно ошибаться. Поэтому выпавший шанс уничтожить как можно больше террористов Родион Андреевич старался использовать на полную катушку…
