Слишком поздно Склеппи осознала, что Цитидус
фламе – заклинание испепеляющего огня. Смертельное заклинание ее стихии.
Блокировать его невозможно.
Склеппи ощутила обжигающую боль. Ее мысли,
сознание – все было даже не в огне, а сплошной огонь. Она покачнулась и упала,
но не на холодные камни, а на раскаленные угли. Попыталась подняться, но не
смогла. Весь мир был соткан из пламени. Ничего другого в нем просто не
оставалось. Раскаленные языки жадно тянулись к ней. Трескалась кожа, дымились
волосы, едкий дым проникал в легкие. Гробулия поняла, что это смерть. Не
пройдет и минуты, как от нее останется лишь пепел.
– Неееет! Не хочу! Пошла прочь, мерзкая
старуха!
Она рванулась, закричала. Она хотела жить и
собиралась сражаться за жизнь… Признаться, Склеппи сама не ожидала от себя
такого энергетического буйства. Если седьмая лунная колдунья продолжала
вампирить и теперь, ее должно было в скором времени разнести от переедания.
Гробулии почудилось, что сознание ее
расширилось до размеров Вселенной, мгновенно заполнившейся огнем, а затем,
инстинктивно спасаясь от великого в малом, сжалось до размеров голубиного яйца.
Одураченное пламя попыталось настичь ее и в яйце, но не сумело пробиться сквозь
тончайшую скорлупу, полыхающую тремя цветами, которых, казалось, и быть не могло
в этом сплошь огненном мире.
Атака, атака, еще атака! Океан огня – и
единственное, крошечное, жалкое яйцо… Склеппи была уверена, что сейчас эта
защита, воздвигнутая ею интуитивно, исчезнет, но, на удивление, яйцо достойно
отражало огненную стихию. Гробулия вновь смогла дышать. А пламя все полыхало и,
не находя другой пищи, сжигало уже свою собственную ярость. Съежившаяся внутри
астрального яйца Гробулия сама не верила в свою удачу. Бушующий огонь гневно
зашипел, побледнел, выцветая, и отступил, собравшись в звезды и пушистым
желтоглазым котенком свернувшись в колодцах черных дыр. Он устал и нуждался в
отдыхе.
Он подарил ей жизнь или она сама ее отвоевала?
Яйцо треснуло, выпустив Склеппи…
Гробулия с трудом поднялась на ноги. Голова
все еще ныла, но боль уже прошла. Она поняла, что по-прежнему находится все там
же, в темнице, в подвале дворца Бэра. Вселенская битва происходила не снаружи,
а внутри ее, в ее сознании. На нее задумчиво смотрела старая ведьма.
Склеппи шагнула к ней, пылая жаждой мщения.
Порыв ее ненависти отбросил лунную колдунью на стену, как грязную тряпку.
– Ты хотела убить меня, перечница, и
высосать мою энергию! Ты! Ты! Ты!
Каждый ее крик был как пощечина. Оза поспешно
ползла вдоль стены, втягивая голову.
– У меня не получилось… Ты пережила Цитидус
фламе, ключевое заклинание стихии. Понимаешь, что это значит? Ключевое
заклинание! Будь ты настоящей Гробулией, ты была бы уже мертва, – сказала
она.
Склеппи почудилось, что старуха ее и боится, и
одновременно просчитывает что-то в уме, торопливо ища выгод для себя.
– Так я не Гробулия?
– Ты что, не понимаешь? – зашипела
Оза. – Я хотела понять, кто ты, и напустила на тебя огонь. Если бы ты
подчинялась только огню, как все здесь, то была бы уже мертва. Но остальные три
стихии, что живут в тебе, помогли тебе. Ты очень сильна, юная колдунья. Ты сама
не ведаешь своих сил. Огонь, вода, воздух, земля – все подчиняется тебе!
В душе у Склеппи шевельнулось сомнение. Что
случилось триста сорок четыре дня назад? А ведь что-то случилось – я точно это
знаю! Но тотчас другая часть сознания, стремящаяся к стабильности и ненавидящая
сомнения, взяла верх и изгнала все прочие мысли.
– Бред сивой кобылы! – убежденно
фыркнула Гробулия. – Заруби себе на носу, я честная фрейлина принцессы
Царства Огня. Моя стихия огонь – и ничего, кроме огня. Над водой, воздухом и
землей у меня нет никакой власти.
– Возможно, – пожала плечами
колдунья. – Тогда докажи это!
– Как?
В руке у Озы появилась короткая смолистая
палочка, чуть длиннее спички.
– Зажги! – приказала она.
Гробулия пожала плечами. Вызвать пламя было
вполне во власти ее стихии. С этим справился бы и восьмилетний сын дворцового
садовника.
– Энтрос! – буркнула она.
Палочка вспыхнула, но тотчас большая капля
воды, сорвавшись с потолка, затушила ее.
– И это все? Похоже, тебе действительно
помогла случайность. Я была о тебе лучшего мнения, – поморщилась колдунья.
– Энтрос! – раздраженно повторила
Гробулия.
Огонек затеплился, заплясал на смоле, но новая
капля с потолка уничтожила его. Лунная колдунья ехидно поджала губы. Склеппи
окончательно убедилась, что она намеренно держала палочку там, где постоянно
капало.
– Снова неудача! И ты утверждаешь, что
повелеваешь огнем? – сказала Оза.
– Передвинь руку в другое место. Ты
нарочно его гасишь, – заявила Склеппи.
– Сильной колдунье такая ерунда не
помешала бы. Но если ты просишь… – снисходительно сказала ведьма.
Она убрала руку, но едва Гробулия произнесла Энтрос
и огонь вспыхнул, вновь коварно подставила сучок под течь с потолка. Склеппи
увидела тяжелую каплю слишком поздно, когда та была уже в полете.
«Не-ет!» – мысленно крикнула она и, протянув
руку, защитила огонь. Капля ударила ее по тыльной стороне ладони и разлетелась
мелкими брызгами. Огонь зашипел, но не погас. Через мгновение он уже,
потрескивая, с удовольствием пожирал сучок.
– Ну как, теперь видела? Ты заставила
воду повиноваться! – сказала Оза.
– Ничего подобного. Я отбила ее ладонью.
Никакой магии.
– Ладонью. Ты уверена, что это была
ладонь? – вкрадчиво спросила ведьма.
Склеппи уставилась на руку, куда только что
ударила капля. Рука была сухой. Внезапно она поняла, что все это время стояла
от колдуньи в четырех-пяти шагах. И, разумеется, на таком расстоянии никак не
могла поймать каплю даже вытянутой рукой.
– Кроме огня и воды, ты повелеваешь
воздухом и землей, – продолжала Оза. – Я могла бы доказать тебе и
это, но мне пришлось бы сбросить тебя с крепостной стены или закопать живой. В
первом случае ты освоила бы левитацию, а во втором земля не позволила бы тебе
задохнуться. Ну что, проверим?
– А что, ты смогла бы вытащить меня из
тюрьмы? Как иначе я окажусь на крепостной стене? – быстро спросила
Склеппи.
Ведьма проворно подползла к ней.
– Давай договоримся! – зашептала
она. – Ты отдашь мне свой дар! Весь до капли. Есть одна лазейка в
магической защите, только тебе никогда самой ее не найти.
