– Ага. Это только дураки верят, что магия
всесильна. Хлопнул, мол, в ладоши, вырвал из ноздри или уха волосок, сказал
«трах-тибидох» – и земля разверзлась. Как бы не так. Я этот трюк с монетой два
месяца отрабатывал.
– Постой… Как тебе это удалось? Ты
превратил помет в монету? – серьезно уточнил Ург.
– Я не умею превращать. Я внушил тебе,
что это монета. Думаешь, почему я все время стоял между тобой и девушкой? Я не
смог бы задурить мозги сразу обоим. Это самое неудобное. Попробуй, скажем,
расплатиться в трактире, где всегда куча народу. Там за такие дела мигом
проломят голову. Вот и приходится хитрить. Например, даешь мелкую медную
монету, а внушаешь, что она серебряная, и получаешь сдачу. Когда трактирщик в
замоте – он особенно не приглядывается.
– Хорош ты гусь! Мелкий жулик! –
сказал Ург.
– А ты нет? Я по одежде решил, что ты из
Тыра. Разве вы там все не… – удивился Ягуни.
Ург поспешно зажал ему рот рукой.
– Тс-с! Молчи! Или я тебя задушу! –
умоляюще прошептал он, оглядываясь на Таню, которая подбрасывала в костер
ветки.
– А что такое? Разве твоя жена не знает,
что ты из Тыра? – удивился Ягуни.
– Нет, про Тыр она знает, но… Короче, она
не все знает про Тыр. Она думает, что это просто поселок.
– Ясно. А давно вы поженились? –
поинтересовался фокусник.
– Две… Нет, три недели назад! Как только
ей исполнилось шестнадцать. Она меня просто обожает, – сказал Ург.
Ягуни на мгновение с невинным видом вскинул на
него глаза. Ург ощутил в голове легкую щекотку, точно кто-то провел по его
мозгу гусиным перышком. Улыбнувшись, фокусник отвернулся.
– Значит, три недели? Поздравляю! –
произнес Ягуни. – Знаешь, у меня такое ощущение, что я когда-то уже видел
эту девушку. Но вот где и когда – хоть убей, не помню. У меня вообще с памятью
неважно. Только последний год помню, а дальше провалы. Может, твоя жена
вспомнит, где мы с ней встречались?
– Едва ли. Она тут недавно вспоминала,
как ее зовут. Вспомнила и осталась не слишком довольна. Особенно
фамилией, – с насмешкой сказал Ург.
– О, папочка мой дедуся! Аналогично! Моя
память начинается с того места, когда я стою в лесу без копейки денег и пытаюсь
сообразить, кто я вообще такой. Едва к мертвякам не угодил, спасибо, охотник
один спас. Он вроде как моего дедусю знал, да только тот на север подался лет
пять назад. От избушки его одна куриная нога осталась. Остальное нежить
слопала. В общем, пришлось вертеться. Если б не этот трюк с монетами, я б давно
уже окочурился от голода. Куда ни пойдешь – везде леса и нежить. Ну, поселки
изредка попадаются, городки всякие. Иногда и поцивилизованнее куда
выберешься… – рассказывал Ягуни.
– Скажи спасибо, что ты еще в Арапс не
попал, в Пламмельбург, Борей или в От-И-Тиду… Там чужаков не жалуют! –
заявил Ург.
– Еще бы! Особенно если эти чужаки из
Тыра! – подмигнул ему Ягуни.
Ург, который уже направлялся к костру,
передернулся. А деятельный фокусник уже подбежал к Тане.
– Привет! Мы уже виделись, но мельком.
Давай знакомиться еще раз! Ягуни! – сказал он, протягивая ей руку.
– Таня!
В миг, когда ладонь Тани коснулась ладони
Ягуни, длинная серебристая молния рассекла небо. Облупленная медаль на шее у
Тани напиталась светом и горделиво засияла, как золотая.
– O diem praeclarum!
[9]
Две из шести дорог уже
пересеклись! – воскликнула она с вдохновенным дрожанием в голосе.
Ягуни с интересом уставился на Танину медаль.
– Ух ты! Крашеная медяшка с заклинанием
болтливости и знанием иностранных языков! Очаровательная безвкусица! Глупее
попугая, и кормить не надо! Деревенские модницы обожают такие штуки! –
восхитился он.
Рассвирепевший медальон побагровел от ярости.
– Якого дiдька ты сюда приперся? Людина з
живчиком! Хай тобi цур!
– Ого! А мы не только по-латыни умеем! И
по-французски и на рояле! Ты мне нравишься, попугайчик! Как насчет
«Калинки-малинки» без нот? – обрадовался Ягуни.
Обидчивый медальон накалился от ярости.
– Quos deus perdere vult, dementat prius!
[10]
– завопил он и вдруг потух.
Таня потрогала его. Медальон был совсем
холодным. Раздражение выпило из старика Феофила все силы.
– Ну вот опять! Снова я ничего не узнала.
Напрасно ты его разозлил, – рассердилась Таня.
– Почему? – спросил Ягуни.
– Когда он злится или много болтает,
теряет всю энергию и потом долго молчит. А я хотела спросить его кое о чем
очень важном.
– Может, я его заменю? Я могу сколько
угодно болтать не переставая без всякого ущерба для моих астральных батареек! У
меня язык мощнее накачанного бицепса! – предложил Ягуни.
Ург, ревниво крутившийся поблизости,
насторожился. Странное слово «батарейка» явно было из арсенала магии вуду.
Ягуни же и сам не знал, откуда у него брались те или иные слова.
– Едва ли ты его заменишь. Медальон
знает, кем я была раньше, как я здесь оказалась и, главное, кто мой враг. Он
моя утраченная память, – сказала Таня.
– Хотел бы я найти медальон с моей
памятью! Я бы за него и пуда фальшивых монет не пожалел! – с искренней
завистью заявил великий фокусник, маг и телепат. – А теперь, если не
против, перекусим. У вас, друзья мои, такой голодный вид, что я ночью буду
чувствовать себя неуютно.
– А что, у тебя есть еда? –
прищурился Ург.
– Разумеется. Купил в лавке при
кладбище, – сообщил Ягуни, доставая что-то из сумки и выкладывая на
всеобщее обозрение.
Таня ощутила, как спазм сжимает ей горло. Она
увидела кусок мяса с червями, отвратительно пахнущий. Ягуни положил его на
тряпку и ножом стал отрезать большой ломоть. При этом он еще ухитрялся
облизываться и губами собирать с мяса червей.
– Ты что, ополоумел? – брезгливо
крикнул Ург.
– А что такое? Чем вам не нравится
мясо? – Ягуни бросил удивленный взгляд на их позеленевшие лица. – Ах
да! Я же не снял маскировку!
Он буркнул Лионис тухлионис, и тотчас гниющий
кусок превратился в отличный, прекрасно пахнущий кусок ветчины.
