Гробулии Склеппи совсем не нравилось место,
куда она попала. Больше всего оно смахивало на дешевый трактир, где за пять
медных монет можно получить ужин, кружку пива и ночлег – все соответствующего
качества. В большом, грубо сложенном камине горел огонь. Закопченный потолок
нависал над длинным, изрезанным ножами столом. За столом почти не было
свободных мест – за ним сидели мужчины и женщины, молодые, старые, средних лет,
но в основном неважно одетые и выглядевшие так, словно удача не один год
вытирала о них ноги. Мало кто разговаривал между собой, те же, кто
разговаривал, держались осторожно. Похоже, никто или почти никто не был знаком
между собой. Кое-кто озирался с неменьшим любопытством, чем Гробулия. У многих
были в руках узелки с вещами, как у нанимающихся на работу.
«Деревенщина и городская беднота!» –
определила Склеппи, которой достаточно было скользнуть взглядом по их одежде и
лицам. Нельзя сказать, чтобы ее появление вызвало особенный интерес или
беспокойство, не то это было место, однако некоторые поглядывали на нее не без
любопытства. Роскошные фрейлины нечасто осчастливливали этот трактир своим
присутствием. Склеппи скользнула к дверям, надеясь поскорее выбраться отсюда,
но тут пламя в камине полыхнуло, и рядом с камином возник новый телепортант.
Это был смуглый вертлявый мужчина с
прилизанными волосами и большой волосатой родинкой на подбородке, которую он
искусно маскировал под испанскую бородку. Его появление произвело среди
собравшихся большой переполох.
– Наконец-то! Мы ждем вас второй
час! – взвизгнула румяная девушка с узелком.
Несколько мужчин кинулись пожимать мужчине с
родинкой руку. Тот завертелся между ними ужом, ухитряясь говорить сразу со
всеми.
– Здорово, Дантей!.. Еще скрипишь,
Факелт? Пегий Асс! Елкис-Палкис, жив, бродяга? Как твое ничего, Пруй Дох?..
О-о, Арамис Даун! Неважно выглядишь, старик! Опять грозный мафиозный удмурт
Утюгофф закапывал тебя по шею в сугроб?.. О, эти жестокие рюсы! За дело,
друзья, за дело! У Чуни Дамова есть что вам сказать!
Не церемонясь, Чуня растолкал остальных и
вскочил с ногами на стол, опрокинув несколько пивных кружек.
– Слушайте все! У меня есть предложение,
которое насмерть испугает всех дохляков и всех ничтожеств, если таковые среди
вас обнаружатся! – крикнул он.
– Ты не крути, ты дело говори! Кого
грохнуть надо? – буркнул коренастый молодой человек с семью молниевидными
шрамами на лбу.
– Успокойся, Пюн Даль! Сейчас ты все
узнаешь! Уважаемые дамы и господа! Позвольте мне вас так называть, хотя многие
из вас ничего не видели в жизни, кроме кирки или лопаты! Позвольте короткое
философское вступление. Философия, если кто не знает, это то, что придумали
умники, чтобы пудрить нам мозги!
– А ты их не пудришь? – крикнул
кто-то.
– Ничуть! Я их промываю от
иллюзий! – нашелся Чуня. – Посмотрите на себя со стороны! Что вы
такое? Вы богачи? Нет! Вы умны? Снова нет! Может, красивы? Опять нет! Положа
руку на сердце, многих ли из вас устраивает его внешность? Не испытываете ли вы
омерзение, когда глядите в зеркало?
– Дело говорит парень! Я б это зеркало
зубами изгрыз! – крикнул Факелт, во рту у которого был самое большее один
зуб.
– Не учи нас жить! Лучше дай нам
денег! – отхлебывая пива, крикнула ведьма в старомодном ветхом шушуне.
– Я дам тебе то, что лучше денег, Брутни
Жирс! Тебе не нужно будет пятнадцать лет подряд продавать первый поцелуй! Я
знаю, как исправить ошибку судьбы! У тебя будут слава, роскошные экипажи и
сотни слуг! И не когда-нибудь, а на этой же неделе!
– А у меня? Я тоже хочу! – крикнула
другая девица еще более потрепанного вида.
– И у тебя! И у тебя, рыжий! И вообще у
всех!
– Валяй дальше! Мне нравится тебя
слушать! – ухмыльнулся Пегий Асс.
– Еще бы! Однако я вижу на ваших лицах
нетерпение! Вам хочется поскорее узнать, что же такое мелет этот парень и может
ли он сдержать свое обещание? Сколько дней в неделе, Пюн Даль?
– Семь, кажись, всегда было, –
подозревая подвох, осторожно ответил тот.
– Точно, семь! А вот и мое предложение!
Мы с вами заключаем договор на десять лет, который вы подписываете каплей своей
крови! Кровь мудрее чернил! Шесть дней в неделю вы будете вкалывать в
каменоломнях от рассвета и до заката, пока не заржавеет лом, и спать на одеяле
из крысиных шкурок. И упаси вас огонь работать плохо. У тамошних надсмотрщиков
длинные бичи и скверный характер… Улизнуть от работы никому не удастся, уж в
этом-то не сомневайтесь.
– Ты что, озверел? А что мы за это будем
иметь? – пискнула Брутни Жирс.
– Немало! Каждый седьмой день вы будете
проводить в телах первых богачей, знаменитых певцов, царских фавориток,
гвардейских красавцев, грозных полководцев и всех тех, кому вы тайно завидуете
и на чьи экипажи смотрите лишь издали, как жалкие моськи! И это будут другие
тела, изнеженные, гибкие, ухоженные – не ваша грубая простонародная плоть!
Любая ваша прихоть – какой бы она ни была – исполнится в тот же миг! Выпивка,
еда, танцовщицы, любые удовольствия, какие вам только в голову придут! Итак,
шесть дней каторги за один день райского блаженства! Думайте, друзья мои, а вот
и бумаги, которые вы должны будете подписать!
Елкис-Палкис поскреб заскорузлой пятерней
затылок.
– Ишь ты, заманчиво… А ты того… не врешь?
Сами-то богачи и все эти красавицы согласятся? Какая им корысть уступать свои
тела нам? Сами-то они где будут? – спросил он подозрительно.
– В ваших телах, разумеется. На
каменоломне. Будь мальчиком пай, ломом махай!
– А если откажутся?
Чуня потряс кожаной папкой.
– Отказаться они не смогут. Это уж дудки!
Договор, подписанный кровью, нарушить нельзя. Можете взглянуть сами, если кто
не верит! Да только осторожнее, все бумаги подлинные!
Арамис Даун и Факелт бросились к бумагам.
Факелт долго и придирчиво скользил носом по строчкам, буквально внюхиваясь в
них.
– Кажись, все без обмана. Уж я-то долго
был писцом в канцелярии. Магический договор на еженедельное переселение душ так
просто не подделаешь – бумага серьезная. А с какой радости богачи
согласились-то? – спросил Факелт.
Агент забрал папку.
