— Мокусо ямэ!
Затем он встал, сделал поклон всем Отагай ни рэй и наконец скомандовал:
— Ямэ! Следующая тренировка после отпуска, в январе!
Ученики ответили Мише поклоном Сэнсэй ни рэй, выдохнули дружное:
— Ос!
И, рассыпавшись по залу, направились в раздевалку…
А Миша был уже рядом со своими неожиданными гостями.
Тадеуш, улыбаясь, склонился перед ним в традиционном поклоне и произнес японское приветствие:
— Коничува,
[13]
сэнсэй!
— Коничува, гуру! — ответил Миша и посмотрел на девушку. — Здравствуй, Марина!
— Здравствуй, Мишенька! — Она немножко растерялась, не зная, что сказать. — Это, я… А мы вот… Решили с Тадеушем Рафаиловичем приехать к тебе в гости…
— И очень хорошо, что сегодня! — Он поцеловал девушку и посмотрел на Учителя. — Сегодня последний день… Завтра я уже должен был ехать в отпуск в Москву!
— Неужели ты думаешь, Миша, что я не узнал, когда начинается твой отпуск! Мы специально приехали именно сегодня, ученик!.. И кстати… План твоего отпуска, скажу тебе по секрету, немного изменен с согласия твоих командиров… Он начинается сегодня, в 18.00, — улыбнулся Тадеуш. — То есть ровно через час… За который ты должен будешь успеть привести себя в порядок, переодеться в парадно-выходную форму и получить увольнительную у своего командира роты… Вопросы, пожелания есть?
— Да! — едва ли не крикнул Миша.
— И какие же?
— Чтобы вы за этот час никуда не исчезли!
— Ну, за это не волнуйся…
— Мы тебя ждем! — крикнула Марина вдогонку.
А Миша уже бежал да просто летел к своему общежитию…
…Ровно в 18.00 он выкатил кресло-каталку с сидевшей в нем Мариной за КПП академии — впереди был первый, очень им заслуженный двухнедельный отпуск…
Весь следующий день они втроем гуляли по заснеженному Ленинграду, и Миша только сейчас, впервые, видел те исторические места, которые разглядывали все, приезжавшие в этот красивейший город.
Марина только удивлялась:
— Миш! А ты разве здесь еще не был?
— Нет, Марина…
— Но ведь ты уже целых полгода живешь в Ленинграде! Тебя что, не отпускают в увольнение, как всех остальных?
— Почему? Отпускают…
— И что?
— Я сам не хожу… Что мне здесь самому делать? Просто зря время терять… А так я спокойно в библиотеке могу посидеть и почитать кое-какую важную литературу…
— Дурачок! Этот город надо разглядывать очень пристально!.. И разглядывать его можно до бесконечности!..
— Когда-нибудь, Марина… Когда-нибудь мы будем разглядывать его вместе и будем гулять по нему все белые ночи напролет!.. Но… Для того чтобы это случилось, я сейчас не хочу терять ни секунды времени…
Она посмотрела не него пронзительным, влюбленным взглядом:
— Спасибо тебе, Мишенька…
— Мариш, — Миша нежно погладил девушку по руке. — Как твои успехи по методике Бондаря? Что он сам говорит-то?
— Я была у него неделю назад… Ну что… Я показала ему все, чему научилась. Все упражнения… Он говорит, что все правильно… В общем… Надо набраться терпения и трудиться… Тогда будет результат…
— Он будет, Мариша! — Юноша говорил горячо и убежденно. — Я уверен, что он когда-нибудь будет! И мы его дождемся, результата этого!..
…30 декабря вечером они сели на скорый поезд и уже утром 31-го, накануне Нового года, вышли на перрон Ленинградского вокзала Москвы, где их встретили жена Учителя Тамара, его дочь Софья и малышня Дашка… Все семейство опять было вместе…
27 октября 1984 г. Ленинград.
«…Пора в армию!..»
…Рассказывать об учебе Михаила в академии нет никакого особенного смысла — парень целеустремленно шел своей дорогой. Учился и тренировал, тренировал и учился…
Его достижениями за эти четыре года было то, что с разрешения начальника академии он потихонечку, помаленечку начинал проходить практику в клиниках академии как травматолог… Ему уже начинали доверять самостоятельно накладывать швы на резаные и рваные раны, диагностировать под присмотром опытных врачей-преподавателей другие травмы и при необходимости даже накладывать гипс или шины…
В общем…
Как хирург и травматолог Миша значительно опережал в своих знаниях и умении своих сокурсников. Он практически уже мог самостоятельно проводить не очень сложные операции.
Об этом в начале пятого курса, когда впереди было еще целых два года учебы и год ординатуры, говорить было еще очень рано, но… Его преподаватели уже намекали ему, что, мол, на кой ему служба в войсках, когда он такой уникум? «Надо бы начинать задумываться об аспирантуре!»
А еще Миша за это время досконально освоил мануальную терапию! Вот в этом вопросе он мог бы уже давно получить свой заслуженный диплом и начинать работать мануальным терапевтом, вправляя кости и суставы! Или, по крайней мере, физиотерапевтом, досконально, до последней запятой, знавшим, как и при каких нагрузках работают те или иные группы мышц и что нужно для скорейшего восстановления поврежденного сустава или связки! Годы, проведенные в спорте, полученные на рингах и на борцовских коврах травмы не прошли для него даром! И этот личный опыт очень здорово помогал ему в академической учебе…
Были у Миши за эти четыре года и очень радостные дни…
Первый случился летом 81-го, в августе, когда он, успешно окончив первый курс академии, приехал на месяц в отпуск…
В тот день они вместе с Мариной поехали в цирк на очередной «медосмотр» к Валентину Бондарю. И вот там-то… Валентин Иванович проделал своими ручищами какие-то манипуляции с ногами девушки и решительно потребовал пошевелить пальцами:
— И не надо мне рассказывать, Марина, что ты не сможешь! Ты можешь! Давай! Напряги волю!!!
И… прямо на Мишиных глазах случилось чудо — Марина сумела шевельнуть большим пальцем!..
В тот день он подарил ей огромный букет из 19 пурпурных бархатных роз… Ей тогда еще не было девятнадцати лет, но дарить 17 роз Миша попросту постеснялся… А может быть, все было и не так… Кто уж теперь толком это, кроме них двоих, знает и помнит…
Потом был другой радостный день, когда его девятилетняя Дашка выиграла в своей возрастной категории чемпионат Москвы по карате!.. Он тогда за нее очень был рад, хоть и не мог приехать и посмотреть на ее бои — шла активная подготовка к зимней сессии второго курса…
А уж когда летом 82-го, окончив так же успешно, как и первый, второй курс академии, Миша приехал в Москву в свой второй летний отпуск и его на перроне встретило все семейство, но Марина… Она была уже не в инвалидной коляске, а самостоятельно передвигалась на костылях!.. Вот тогда-то он прыгал от радости едва ли не до крыши Ленинградского вокзала!.. А допрыгнуть до нее довольно высоко…
