– Погиб?
– Погиб... – подтвердил Артур. – На той высоте над своим «родным» Мариштамом... Но как погиб!.. Знаешь, Андрюха... Я думаю, что он умер даже не от пули, а от тоски... От той ностальгии, которая жрала его сердце больше шестидесяти лет...
...Эх! Знал бы тогда Андрей, что почти похожая судьба ждет и его самого!.. Знал бы он тогда, сколько раз он будет вспоминать этот рассказ старого казацкого подъесаула, который поведал ему тогда Артур, о тех скитания на чужбине, которые выпали на его долю!.. И, может быть, именно эта старая история старого русского офицера, который так и не изменил своей присяге «На верность царю и Отечеству» и который так и остался на всю жизнь подъесаулом Терского казачьего войска, помогла Филину уже в его далеких и долгих скитания. И, может быть, судьба именно этого, незнакомого ему человека помогла выжить и выстоять...
И вернуться из далеких скитаний на родину через долгих десять лет...
Май 1982 г. Афганистан. Панджшер...
Сабля старого казака...
...Батальоны десантников, высаженные вертолетами в самое сердце Панджшерского ущелья, попали в такой переплет, какого не ожидал никто!..
...Панджшер...
Вот где по-настоящему было гиблое, проклятое место!..
...«Алмазное ущелье», или «Ущелье пяти львов»...
Само Панджшерское ущелье тянется около 120 километров на север в сторону Файзабада, то есть в сторону таджикской границы. Издавна это была старая контрабандистская «тропа». Быстрая горная река Панджшер несет свои воды с гор на юг, к реке Кабул, а вдоль нее узкая, грунтовая, не дорога даже, а так, грунтовка в две, а в узких местах и в одну колею... Есть места, особенно на севере Панджшера, где каменные стенки нависают прямо над этой дорогой, а вся ширина ущелья не больше пятидесяти метров... Здесь много кишлаков, но по большей части они брошены жителями, и их дувалы стали излюбленным местом для «духовских» засад...
...Ахмад-Шах Масуд родился здесь, в кишлаке Джагалак, в семье полковника королевской гвардии Доста Мохамеда Хана, и к тому времени, 29-летний, он уже успел стать национальной легендой. Это именно он придумал тактику партизанской войны малочисленными отрядами против войск Советской армии – засада, обстрел и моментальный отход при оказании сопротивления... Бороться с этими «мобильными группами» Масуда было очень тяжело, потому что они старались не вступать в открытый бой, а преследовать их в горах, в которых эти этнические таджики выросли, было равносильно самоубийству...
А сам Ахмад-Шах...
«Масуд» с языка дари означает «Счастливый»... Это имя молодой 22-летний Ахмад-Шах взял еще в 1975-м, когда едва выжил после восстания против правящего правительства... Он долго лечился в Пакистане, а потом вернулся на родину, в то место, в котором родился и вырос – Панджшерское ущелье. И в очень скором времени сумел стать «национальным героем»...
И штаб этого, «шестого», Панджшерского Льва находился, как оказалось, в кишлаке Руха...
Когда Масуд к вечеру 19 мая понял, что он со своим штабом, который охраняли не меньше полутысячи прекрасно подготовленных боевиков, может быть отрезан десантниками от тех троп, по которым он может отойти за перевалы в отроги Гиндукуша, вот тогда-то и началась настоящая война...
...19 мая, 18.30 РМ...
...Высота, на которую десантировался батальон капитана Полуянова, была на самом деле довольно большой «столовой горой», с плоской и обширной вершиной...
Комбат разбросал три роты десантников по трем основным направлениям, с которых могли прийти «духи», и усилил каждую одним из трех разведвзводов роты Нестерова...
...Мотострелки вовсю пробивались по дну ущелья вдоль реки, и Масуд, свернув наскоро свой штаб в Рухе, пошел на Мариштан...
Идея его была понятна – добраться по этому небольшому ущелью, подняться до подножия горы Пальфадж и... уйти в Гиндукуш.
Да только... на его пути встали десантники «Полтинника»...
... – Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – ДШК долбил из кишлака по склону и по вершине высотки, где засели десантники. – Ду-ду-ду-ду-ду-ду!!!
Тяжелые, крупнокалиберные пули лохматили сухую землю, разрывая ее в клочья, и косили кусты «зеленки» так, словно по ней, раз за разом, проходились огромной невидимой косой.
– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – вторил этому пулемету второй ДШК.
– В-вау! В-ва-вау! – взвывали пули.
– За камни! За камни! – орал во всю глотку Пионер на своих разведчиков, разбрасываясь приказами направо и налево. – Прячьте головы, полудурки!
– П-ш-ш-ду-дух-х! – прилетела из кишлака и разорвалась граната, выпущенная из РПГ-7.
... – Индеец! – услышал Артур голос своего лейтенанта сквозь грохот боя. – Сабиров, ко мне!
Пригибаясь к самой земле, Артур рванул на голос и натолкнулся на Топора через десяток шагов.
– Я здесь, товарищ лейтенант! – гаркнул он еще в полете и приземлился в небольшую ямку, едва ли не на голову офицера.
– Значит, так, «замок»! – Лейтенант был настолько возбужден боем, что его раскрасневшееся лицо было похоже на помидор. – Есть приказ Пионера!.. Собирай взвод! Скоро стемнеет, и тогда мы пойдем на склон! Спустимся метров на сто и соорудим засаду...
– Ясно! Сделаем!..
– Задача: подпускаем «духов» на бросок гранаты, забрасываем «эфками» и откатываемся на 20– 30 метров вверх, пока наши их сверху долбят... Потом маскируемся и ждем «вторую часть Марлизонского балета»... Иначе их не остановить!
– Все ясно, Топор! – ответил Артур лейтенанту. – Сделаем как надо!..
...Нет, не зря крупнокалиберный пулемет ДШК афганцы называли «королем гор»!.. Его мощные пули крошили землю и камни в пыль, и у десантников уже были потери. А под прикрытием этого массированного огня...
Артур, улучив момент, посмотрел вниз и понял, что ночь предстоит «очень длинная»...
На них неотвратимым цунами накатывали черные и какие-то бесформенные призраки...
Вот тогда-то Индеец и подумал, что моджахедов не случайно назвали в Афганистане духами... Именно духами, и ничем иным, особенно сейчас, в густых вечерних сумерках, они и были...
Они едва-едва были видны теперь, в этом чернильном мраке, спустившемся на ущелье, но по количеству автоматных вспышек Артур примерно представил себе масштабы той задницы, куда они все вместе попали: «Рыл двести, не меньше! Мать твою! А идут-то как, суки!!! Грамотно, профессионально!.. Блядство-то какое!..»
Зрелище на самом деле было жуткое...
«Духи» шли волнами, и в этой атаке чувствовалась серьезная подготовка – простые «пастухи» обычно ходили в атаку толпой, кто во что горазд... А сейчас... Пока одна «волна» делала рывок по склону метров на десять-пятнадцать, вторая поливала русских «шурави» свинцовым ливнем. Потом... та, первая, «волна» словно исчезала куда-то, словно ее и не было вовсе, и наступало небольшое затишье, секунд на тридцать... А потом «волны» менялись местами, и все повторялось заново...
