– Ни черта не видно!.. – кричал он, пытаясь разглядеть свою цель в слюдяное окошко.
Хаген прижался к земляному краю возле локтя Люстига, служившего упором для направляющей трубы. Впереди, на приличном расстоянии, ночную мглу разорвала вспышка огня. Это был взрыв от снаряда, посланного по наступающим одной из оборонявшихся «ягдпантер».
На фоне вспышки четко высветились контуры русского танка. Показалось, что он находится совсем близко. Высовываясь из-за защитного экрана, Люстиг пытался засечь местоположение цели, но как раз пропустил момент взрыва.
– Правее! Правее, мать твою… И не мельтеши… Он уже совсем близко!.. – кричал Хаген, направляя трубу туда, где, по его расчетам, находился танк. Он двигался слишком быстро и собирался ответить на снаряд, пущенный немецкой «самоходкой».
В тот самый момент, когда русская машина произвела выстрел, Люстиг дернул контактное кольцо. Огненная струя реактивного выстрела с шумом вырвалась из хвостового конца трубы, а саму ее вскинуло вверх.
Раскаленный жар дохнул спереди в экран и, отразившись и растекшись в стороны, окатил голову и шею Хагена. Основной удар струи пришелся на каску заряжающего и опалил подбородок и незащищенную часть шеи. Хаген инстинктивно повел левым плечом вверх и отвернул лицо.
XXIX
– Черт, ты видел?.. – с досадой выпалил Люстиг, поворачиваясь к Хагену. – Ушла выше… Над самой кормой прошла. Слишком быстро эта махина катит… Надо было взять допуск больше.
– Я же говорил тебе… – выговорил Хаген, хватаясь за подбородок.
Со стороны левой челюсти кожу здорово пекло.
– А чего это у нас жареным запахло? – чуть не с иронией прокричал Люстиг. Видимо, выпущенный снаряд окончательно вернул ему привычное расположение духа.
– Ну и шарахнуло! – захлебываясь эмоциями, кричал он. – Я думал, нас тут к черту поджарит, как на адской сковородке. Выхлоп угодил в кучу земли, которую тут взрывом насыпало. Тут в момент стало, как в египетской пустыне…
Досказать свои ассоциативные сравнения он не успел. Совсем рядом с окопом с оглушительным грохотом взметнулся кверху фонтан земли и осколков. Хаген и Люстиг ничего не успели сделать, когда ударная волна вместе с комьями грязи швырнула их на противоположный край ячейки.
Их спасла та самая земляная насыпь, которая образовалась во время артобстрела. Они упали на нее, как на защитную подушку.
– Ты цел… – прохрипел Люстиг. Он стоял на четвереньках на дне окопа, шаря руками по земле.
– Вроде… – морщась от боли, отозвался Хаген. Во время падения он сильно саданулся плечом о собственную винтовку, ставшую поперек окопа.
– Похоже, мы здорово разозлили «ивана»… – крикнул Хаген, попытавшись подняться. – Этот снаряд был пущен из танка…
– Надо менять позицию! – крикнул Люстиг, поднимаясь на колени. В руках он сжимал еще не остывшую трубу «панцершрека».
Они, согнувшись пополам, бросились по траншее в запасную ячейку: Люстиг – с «дымоходом» – впереди, Хаген – с двумя реактивными зарядами в руках и с винтовкой за спиной – следом. Во время артиллерийского обстрела траншея, соединяющая ячейки, была практически полностью срыта. Оба солдата оказались как на ладони, попав под плотный пулеметный огонь.
Предположение насчет разъяренного выстрелом Люстига вражеского экипажа оказалось верным. Пулеметчик танка засек бегущий с «панцершреком» расчет и теперь устроил настоящую охоту за Люстигом и Хагеном.
XXX
Пронзительный, обдающий близким горячим дыханием свист пуль заставил Хагена упасть в углубление, инстинктивно нащупанное по ходу подошвами сапог. Возможно, это была не траншея, а край воронки, оставшейся от русского снаряда. Теперь это совершенно неважно. Главное, что он может укрыться от кинжального огня пулеметчика. Где-то впереди так же впопыхах залег и Люстиг.
Танк двигался слишком быстро. Его двигатели ревели слишком быстро. И другие машины… Все вокруг тонуло в надсадном реве их моторов. Их было слишком много. Они шли на хутор лавиной.
Сейчас вражеская многотонная махина накатится на него и намотает его кишки на свои гусеницы. Вот они лязгают, как стальные зубы голодного в своей ярости хищника. Смерть, смерть…
Очереди вражеского курсового пулемета ушли куда-то в сторону, потеряв из виду «дымоходников». Хаген вскинул и понял вверх голову. Он не мог в темноте разглядеть, где находится танк. Двигатели надсадно взревели где-то впереди, справа. Наверное, он изменил направление движения, маневрируя на ходу.
Эти русские Т-34 были очень вертлявыми, юркими, как мыши. Не зря армейские остряки прозвали их «микки-маусами», не только за два люка на башне. Русские часто наступали с открытыми крышками люков, чтобы проветривать башню и иметь возможность быстро покинуть машину. Спереди в таком виде они выглядели как настоящие «микки-маусы».
Не то что их немецкий «маус»
[14]
… На передовой ходили слухи, что один из экспериментальных монстров привезли в Зеелов, чтобы применить его для обороны высот. Хаген хорошо помнил, что, когда эту новость сообщил унтерфельдфебель, это здорово подняло настроение в подразделении.
Еще бы! Если Рейху удается именно сейчас направлять на фронт такие машины, значит, еще не все потеряно. Значит, упорные разговоры о новом, сверхмощном оружии возмездия, которое вот-вот будет создано и покарает врагов великой Германии – это не просто разговоры. Значит, это правда, которая вот-вот воплотится в жизнь!
XXXI
Сам Хаген «мауса» не видел, но унтерфельдфебель Хорст уверял, что его видели танкисты из батальона «Курмарк», во время выгрузки на железнодорожной станции в Мюхенберге, где-то между Берлином и Зееловым. И Люстиг божился, что общался с теми, кто своими руками гладил «мышонка» по его стальной шкурке 200-миллиметровой толщины.
Представить невозможно: орудие – 150 мм, 188 тонн живого веса. Это же четыре «пантеры», если поставить их одна на другую! Ни один мост такое чудище не выдержит! Действительно динозавр. И еще умудрились назвать такого монстра «мышонком»… Да, похоже, что остряки находились не только на передовой, но и в командовании.
Почему он вдруг вспомнил об этом «мышонке» здесь, лежа в простреливаемом насквозь окопе? Сейчас приходится иметь дело с русскими «микки-маусами», и дело это принимало совсем плохой оборот.
Впереди, метрах в десяти от прижавшихся к земле Люстига и Хагена, вдруг с шумом сверкнула огненная струя. Яркая вспышка выстрела осветила со спины силуэт: солдат, вскочивший с трубой на плече, послал реактивный заряд вдогонку русской машине, которая уходила по диагонали. Изрыгая пламя, заряд ударился в задний правый каток ходовой части танка. Вместе с огнем и дымом из-под гусеницы вспучился взрыв. Машина взревела двигателями и остановилась, в тот же момент скрывшись в клубах дыма и пыли.
