Вопрос был совсем не таким простым, как могло показаться на первый взгляд, потому что в случае утвердительного ответа Роланд Харви в определенном смысле признал бы, что Люси Габриель действительно скрывается, причем делает это по собственной воле. Санк-Марс не стал бы его упрекать, если бы он не придал значения этой детали, но констебль достаточно долго размышлял над заданным вопросом, что свидетельствовало о том, что ответ его был вполне сознательным.
— Конечно, — ответил Харви.
Санк-Марс легонько коснулся его плеча.
Уезжая со встречи, Санк-Марс из машины позвонил по сотовому телефону Биллу Мэтерзу.
— Проследи, куда он отправится, Билл. А еще имей в виду, что мы ищем сравнительно новую модель «хонды-аккорд». Какого цвета — не знаю. Она исчезла из гаража Люси. Я скажу тебе позже и о цвете, и какой у нее номерной знак. Теперь Люси может быть на колесах.
Это уже интересно, подумал он. Если Люси Габриель ездит здесь в округе, зачем это ей нужно? Все, что он о ней знал, свидетельствовало о непоседливости ее натуры. Если она кем-то захвачена и находится в неволе, образцовой заключенной она, конечно, не станет никогда. А если девушка прячется по собственной воле, ей, должно быть, это порядком надоело. Любая из этих двух возможностей, решил Санк-Марс, его устраивала.
* * *
Сержант Чарльз Пеншо был возбужден и уверен в себе. Он все время пытался подключить к этому делу Санк-Марса, достаточно долго стараясь вызвать его интерес к основным участникам, чтобы тот сам мог сделать правильные выводы. И в этом он преуспел. Знаменитый детектив не дал ему никаких обещаний, но отношение его к делу, видимо, было благоприятным. Он симпатизировал женщинам и явно был настроен против Хонигвакса. Теперь ему оставалось только дождаться детектива у себя дома и вместе с ним поехать к Камилле, где его подружка должна была дальше ввести полицейского в курс дела.
Жизнь Чарльза Пеншо, как и карьера, постоянно его разочаровывала. В детстве к нему относились как к ребенку, от которого в будущем нельзя ждать чего-то путного. Отношение ухудшилось после того, как он переболел полиомиелитом и лицевые мышцы остались у него частично парализованными. С детства у него возникли проблемы с чтением, что было неверно истолковано как отсутствие способностей к обучению. Низкий рост и хлипкое телосложение не давали ему возможности соперничать со старшими братьями в спорте и лишний раз доказывали, что в жизни он не сможет достичь высот и останется в семье неудачником. Ко времени поступления в университет у него уже определили неспособность к чтению, и на занятиях он записывал лекции преподавателей на магнитофон, а потом прослушивал записи до тех пор, пока все не запоминал. Хотя чтение продолжало оставаться для него проблемой, упорная работа в этом направлении привела к положительным сдвигам, достаточным, чтобы закончить университет, но Чарльз не смог идти дальше по стопам братьев, занимавшихся адвокатской практикой, и отца, сделавшего карьеру в политике. Его интересовала работа, связанная с охраной порядка и законности, поскольку, если бы он носил форму, люди стали бы на него смотреть по-другому.
Тщедушному Чарльзу пришлось прибегнуть к поддержке отца, чтобы для него в полицейском управлении сделали некоторые исключения из правил. Это унижало его по разным причинам. Ему надо было просить отца о помощи. Он слышал, как отец по телефону упрашивал об одолжении высокопоставленных чиновников полицейского управления. В конце концов было принято решение о рассмотрении его дела, и ему пришлось доказывать сидевшим в комиссии полицейским, что в Сюрте дю Кебек принято решение о найме на работу женщин, а многие из них по габаритам такие же, как он. Чарли был готов провалиться сквозь землю, говоря о своем отце и его влиянии, о том, что он не ниже большинства девушек и не слабее их, но ему отчаянно хотелось получить эту работу.
Через определенные промежутки времени его повышали по службе. Никто толком не мог понять, почему это происходит, но среди его сотрудников со временем пополз гнусный слушок, что Чарльза Пеншо двигают по блату. Отец продолжал за ним присматривать. Однажды попросив отца о помощи, сын не мог вдруг ему сказать, чтобы он больше его не поддерживал, и молодой человек вынужден был относиться к этим повышениям как к должному, хоть и понимал, что по совести их не заслуживал.
Тот факт, что он все-таки стал полицейским, льстил его самолюбию, но еще больше он гордился тем, что благодаря форме цвета хаки в его жизни появилась Камилла Шокет. Они оба жили на одном берегу озера — она в небольшом поселке, он в доме, стоявшем особняком. Время от времени она обращала на него внимание, когда он делал покупки в местном торговом центре. Она подметила у него явно холостяцкие привычки — приверженность к замороженной еде, которую дополняли чипсы и пиво. Первый шаг к сближению сделала Камилла.
— Не скажу вам, что питаю особое пристрастие к полицейским, — проворковала она. — Я их просто не знаю. Только мне кажется, что мужчина, который, уходя утром на работу, берет с собой пистолет, интереснее, чем какой-нибудь обычный парень, который проверяет перед выходом, не забыл ли он расческу и калькулятор.
Пеншо не стал с ней по этому поводу спорить. Он и сам считал, что его статус значительно выше, чем у обычных парней. Поэтому он решил, что Камилла, скорее всего, права, и улыбнулся в ответ.
Она сумела так построить их отношения, что для него они стали легкими и необременительными. Поначалу у него были кое-какие опасения в отношении нее, но вскоре они рассеялись. Он не был для нее лучшей парой, но и у нее самой как у матери-одиночки возможности были достаточно ограниченные. Каждый человек несет с собой по жизни груз прошлого, и если у него есть определенные недостатки — такие как низкий рост, заурядность, кривая улыбка, — ей тоже были присущи не только достоинства. Любовь оставалась для него большой загадкой. Камилла делала его счастливым, а он взамен мог ей предложить прочное положение крепко стоящего на ногах человека, имеющего постоянную работу и хорошо относящегося к детям. Он стал ее кавалером, приглашал Камиллу субботними вечерами в рестораны и в кино. Была ли это любовь? Может быть. Она была готова на эпизодические встречи и неуемную страсть в постели, у нее не было необходимости проводить с ним слишком много времени. В общем, они друг другу вполне подходили.
Пеншо принял душ, побрился и надел полицейскую форму. Он пробыл в тот день на работе полсмены, а встречу с Санк-Марсом и Камиллой собирался записать себе как вторую половину рабочего дня. Чем меньше времени оставалось до встречи, тем больше он волновался. Его главная задача состояла в том, чтобы спасти Камиллу, и это будоражило его воображение, потому что должно было превратить его в ее глазах в великодушного, даже в чем-то героического спасителя. Кроме того, он надеялся, что сможет выручить и Люси из этой передряги. Правда, несмотря на то, что главной своей задачей он считал помощь женщинам, Пеншо рассчитывал и на то, что успешное завершение дела и ему принесет определенные личные выгоды. Если он продолжит работать над этим расследованием с Санк-Марсом и они его вместе раскроют, его репутация в участке могла бы взлететь на недосягаемую высоту. К нему стали бы относиться совсем по-другому. Он вовсе не стремился к тому, чтобы перед ним заискивали, как это нередко случалось с Санк-Марсом, просто надеялся, что в конце концов сослуживцы станут относиться к нему с уважением.
