— Вообще-то я не знаю… Вам не положено. Почему вы хотите остаться?
— Я здесь рыбу ловлю.
— Хорошо, тогда мне надо этот вопрос согласовать.
— Валяй. Только сначала скажи мне, известно ли тебе, что, обращаясь к старшему по званию представителю другой полицейской службы, ты обязан называть его «сэр»? Это — общепринятое правило вежливости. Или тебе об этом не говорили?
— Так точно, сэр, — ответил полицейский, мгновенно опустив блокнот вниз и глядя Санк-Марсу прямо в глаза. — Я не знал об этом, сэр. Для меня это новость, сэр. Я узнаю, сэр, должны ли вы отсюда уехать, хотя, возможно, сержант Пеншо захочет поговорить с вами лично, сэр, чтобы выяснить, что вы делали на месте преступления, сэр. У вас есть другие вопросы, сэр?
Санк-Марс так и сидел на холодном топчане, не меняя позы, только голову поднял и протянул руку ладонью вперед, чтобы унять разговорчивого юнца.
— Еще раз скажешь мне «сэр» таким тоном, я тебя опущу в эту прорубь и сверху ее закрою. Можешь не сомневаться — я это сделаю.
Полицейский счел за благо промолчать, потом повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, — сказал ему Санк-Марс.
Расстроенный полицейский и его молчаливый напарник снова повернулись к Санк-Марсу.
— Проверь прорубь.
— Что, простите… — сказал полицейский и, замявшись, решился добавить: — сэр?
— Прорубь проверь. Здесь и во всех остальных домиках.
Полицейский провел обтянутой кожаной перчаткой рукой по усикам, обдумывая полученное указание.
— Простите, сэр, но я не могу исполнять полученные от вас приказы.
— Прекрасно, — сказал Санк-Марс и резко встал с койки. — Тогда можешь оставаться таким, какой ты есть, — никчемным полицейским Сюрте. Запарывай дальше еще одно расследование. Делай и дальше свою работу бессмысленной. Оставайся тупым болваном, и пусть это будет твоим самым заветным стремлением, а на меня не обращай никакого внимания.
После такой тирады патрульному полицейскому расхотелось уходить из хижины.
— А что там в этой проруби? — спросил он.
— Вот тут-то собака и зарыта. Ты же не знаешь, что там может быть. Так почему бы тебе туда не заглянуть?
Молодой полицейский попытался оценить свои возможности. Он мог тут же слинять с видом оскорбленного достоинства. Мог спокойно уйти и спросить, что ему делать, у кого-нибудь другого. А мог заглянуть в прорубь. Он принял решение быстро смыться.
— А что, если здесь еще один труп плавает? — бросил Санк-Марс ему в спину. — Что, если утопленники здесь мокнут в нескольких прорубях? Что будет, если ты этого не выяснишь? Может быть, тут кто-то устроил резню. Тогда тебе потом, наверное, мало не покажется. Неужели ты не боишься запороть такое громкое дело?
Парнишка развернулся на каблуках. Он, казалось, был уже готов наброситься на своего мучителя, но вместо этого только глубоко вздохнул, прошел мимо него и снял доски пола, закрывавшие прорубь.
Санк-Марс склонился над его плечом.
— Что ты там видишь? — спокойно спросил он.
— Ничего!
— Ничего?
— Прорубь. Снег. Лед. Воду. А больше ничего.
— Вот и хорошо! — Санк-Марс одобрительно похлопал его по плечу. — Теперь ты знаешь, что там внизу. А раньше не знал. Я бы тебе предложил сделать то же самое во всех домиках на этом озере. И если ты ничего не найдешь, то, по крайней мере, получишь удовлетворение от того, что добросовестно сделал свою работу полицейского. А теперь можешь идти. И если кто-нибудь будет тебя спрашивать, скажи, что я здесь остаюсь.
Полицейский смылся так, будто уносил ноги из чистилища. Мэтерз тихонько хмыкнул и покачал головой.
— Что с тобой? — рявкнул на него Санк-Марс.
— Я иногда удивляюсь, как мне удалось выжить, работая вашим младшим напарником.
— Да, Билл, забавно, что ты над этим задумался. Я тоже частенько себе удивляюсь, как тебе это позволил.
Мэтерз рассмеялся, потому что чувствовал себя в относительной безопасности, когда начальник давал разнос кому-то другому. Труба задымила, и он опять занялся печкой, пока Эмиль Санк-Марс, закрыв глаза, делал вид, что пытается вздремнуть. Внезапно снова раздался стук в дверь. Оба мужчины подождали, но на этот раз к ним без приглашения никто врываться не стал.
Санк-Марс распахнул дверь. Вошел другой полицейский в форме провинциальной полиции, равный с ним по чину. Правда, лет ему было не больше, чем Мэтерзу, — где-то тридцать с хвостиком. Он хитровато улыбался, причем только одной стороной губ, но улыбка получалась заразительной и казалась искренней.
— Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс? — Мужчина протянул ему руку в перчатке.
Старший полицейский ответил на рукопожатие.
— Это честь для меня, сэр. Я ваш преданный почитатель. Меня зовут Пеншо — сержант Чарльз Пеншо. Я возглавляю расследование этого дела.
— Значит, сейчас вы его ведете.
— Пока да. Можно мне зайти?
Вежливый сержант провинциальной полиции — это было что-то новенькое.
— Проходите, пожалуйста.
Санк-Марс представил ему своего напарника. Мэтерз в уме перевел имя гостя с французского, что значило «горячий хлеб», — так его было проще запомнить.
— Для нас большая удача, что вы оказались рядом с местом преступления, — заявил Пеншо. — Теперь я, по крайней мере, знаю, что там все осталось в порядке. Вы часто приезжаете сюда на рыбалку, сэр?
— Несколько раз в год, — ответил Санк-Марс, окидывая нового посетителя пристальным взглядом. На него произвело впечатление вежливое обращение, удивило умение полицейского вклинивать существенные вопросы в пустой треп, но особенно поразил его рост — таких низеньких полицейских ему еще, пожалуй, видеть не доводилось.
— Ну что, удалось вам уже что-то выудить?
— К сожалению, пока нет.
— Это неудивительно, — заметил Пеншо.
Санк-Марс был слегка озадачен таким поворотом беседы.
— Мне что, сержант, надо обидеться?
Детектив из Сюрте искренне рассмеялся, и Санк-Марс обратил внимание на то, что со ртом у него действительно что-то не в порядке.
— Простите, сэр. Я никак не имел в виду, что вы плохой рыбак. Откуда мне об этом знать? Просто прошлой ночью было полнолуние, а в такую ночь рыба отлично клюет. Вчера, должно быть, почти всю рыбу в заливе и переловили. А сегодня, когда сюда с утра на снегоходах и джипах столько народу понаехало, оставшаяся рыба, наверное, попряталась, чтобы не попасться на крючок.
Санк-Марс не мог не согласиться с таким доводом.
— Вы, наверное, правы, следующий раз надо будет учесть ваше соображение.
— Хотя, знаете, когда идешь на рыбалку, никто заранее не скажет, что клюнет на наживку.
