— Круто, — сказал Марат, поведя плечами. — Вы предлагаете не пить?
— Я предлагаю знать о последствиях, — сказал Вадим, сбрасывая газ. — Паяльника не будет. Будет гораздо хуже. Приехали. Опять двадцать пять.
За поворотом стояли два открытых джипа с солдатами. Это была уже не первая встреча мирных туристов с реакционной военщиной. И на этот раз платить должен был Гранцов. С него взяли тридцать долларов и торжественную клятву не сворачивать с дороги, потому что в лесу много бандитов. Возможно, реакционная военщина и в самом деле беспокоилась о безопасности туристов. А возможно, ими двигал голый расчет: если туристы пропадут в джунглях, следующей заставе ничего не достанется. Такую версию выдвинул Василь, сменив опасную тему разговора.
На следующей заставе с Гранцова взяли двадцатку. Сержант, узнав, что они направляются к пристани, вызвался охранять их в пути. Все равно по дороге уже никто не проедет, а ночевать в лесу он не собирался.
Первый джип пылил перед «лендровером», второй держался сзади. До пристани оставалось совсем немного, когда вдруг передняя машина резко затормозила. Вадим вывернул руль вправо и только потом ударил по тормозам, и задний джип пролетел рядом.
— Твою… Ну, ездоки… — коротко прокомментировал Гранцов, вспомнив, что рядом женщина.
Все заволокла пыль, гнавшаяся за машинами. В пыли мелькали солдаты, они бежали к переднему джипу. Где-то хлопнула граната, засвистели осколки.
Минут через пять к ним подошел довольный сержант. Мы попали в засаду, доложил он. Сеньорам очень повезло.
Глава 17. Переправа
— Да, засады не каждый день случаются, — пробормотал Василь, роясь в бумажнике.
— Это у кого как, — заметил Гранцов.
— Что там случилось? — спросила Оксана.
— Не обращай внимания, — сказал Марат. — Обычный спектакль. Солдатики развлекаются и зарабатывают на ужин.
Он вышел из машины, чтобы размять ноги. Поперек дороги лежало дерево, распластавшись длинными вялыми ветвями в рыжей пыли. Розовые корни еще сжимали земляной ком, но уже сновали между ними деловитые птички, выклевывая добычу. Птиц не смущал ни недавний разрыв гранаты (видно, брошенной солдатами для профилактики), ни едкий запах после взрыва, ни солдаты, которые почему-то стояли поодаль, не приближаясь к поваленному дереву.
— Кэ проблемас? — спросил Марат на своем самодельном испанском.
— Бабах! — ответил сержант, вскинув ладони в виде взрыва, а потом добавил длинную звучную фразу, которая кончилась какой-то командой, и один из солдат осторожно шагнул к дереву.
Гранцов вдруг выскочил из машины и закричал так, что все оцепенели от неожиданности:
— Стоп! Атенсьон!
[16]
Стой, мать твою! Альто!
Он ухватил солдата за пояс и показал пальцем на дорогу. Марат тоже пригляделся. Какое-то время он не понимал, что могло так напугать Гранцова, но скоро заметил в пыли очень знакомый предмет, и все понял.
Это был даже не предмет, а обрывок. Обычный обрывок синей изоленты.
Солдат попятился назад, бесшумно переставляя ноги и явно стараясь стать как можно легче.
— Оксана! Бегом сюда, переведи им! — кричал Гранцов, за рукав оттягивая сержанта назад. — Переведи им, чтоб никто не двигался!
— А шо такого? — спросил Василь.
— Да ничего особенного… Так, Оксана, скажи им, что дерево может быть заминировано.
— А как это по-испански, я даже не знаю… — растерялась она.
— Скажи, что опасно, что там бомба… Черт, «бомба» у них означает насос… Короче, всем стоять, — попросил он и медленно двинулся к дереву.
— Стойте, Вадим Андреевич, — попросил Марат. — Кажется, у вас под ногами провод. Впереди. Под правой ногой.
— Стою.
— Сейчас посмотрим, — сказал Марат и поглубже надвинул свою панаму, затеняя глаза. — Сзади чисто, можете отходить.
Он присел, цепко ведя взглядом по воображаемым секторам. В ближнем секторе все чисто. Средний сектор — чисто. Там, где только что стоял Гранцов, над пылью едва заметно изгибается тонкий провод. Куда он ведет? Его взгляд скользнул по едва намеченной линии. Дальний сектор… В листве поверженного дерева Марат заметил натянутую струну.
— Они говорят, что уже встречали такие штуки, — донесся до него голос Оксаны.
— Какие штуки?
— Брошенная машина на обочине. Патруль открывает дверь — и всё.
— Здесь нужны саперы, — сказал Кирсанов. — Ты знаешь, как «саперы» по-испански?
— Я и по-русски не знаю, что такое саперы, — сказала Оксана. — Которые стреляют, кажется?
— Где мы тут найдем саперов? — сказал Гранцов. — Сами что-нибудь придумаем.
Он добавил что-то по-испански. «Но, сеньор, но-но-но!» — горячо ответил сержант.
— Все, приехали, — сказал Василь. — Если до утра не разминируют, мы на баржу не успеваем.
— Они говорят, надо ехать по другой дороге.
— По другой дороге мы на пристань не попадаем, — сказал Василь.
Гранцов оглядывался с таким видом, будто где-то в кустах прятался его кровный враг.
— Опять растяжка, — говорил он негромко, — и опять там на конце какое-то тряпье. Видел, Кирсанов, как люди работают? В городе они использовали чугунную трубу для убойного эффекта. А здесь что? Щепки? Может, камни сложили под деревом? Не верю я, что там только граната. Не верю. Фугас? Откуда они возьмут фугас? В этой стране и пушек, наверно, не имеется…
— Есть идея, — Марат прикинул расстояние от поваленного дерева до подходящего укрытия на обочине. — В обход нам нельзя, значит, надо убрать дерево, так?
— Это дерево само уберет любого.
— А лебедка у нас на что? Для понта? Давай, Вась, отматывай трос, да подлиннее.
Он подобрался к дереву и обвил конец троса вокруг корней, стараясь не задеть ни одной веточки. Деловитые птички отлетели недалеко, пока он закреплял петлю, и незамедлительно вернулись ковыряться в земляном коме, когда он отошел. Кирсанов замахал на них руками, но они были слишком увлечены своими червяками.
Он залег вместе с солдатами за джипом и махнул рукой Василю. «Лендровер», спрятавшись за развилкой неохватного дерева и упираясь в него бампером, заурчал барабаном лебедки. Трос, лежавший в пыли, начал извиваться, как змея, приподнялся, натянулся, лежащее дерево вздрогнуло — и тут все зажмурились, ослепленные неожиданной вспышкой, и не видели, как взметнулся огромный шар из рыжей пыли. Резкий удар был похож на близкий гром, когда небо раскалывается прямо над головой. И как после грома, зашумела листва, но не под дождем. С неба сыпались ветки и камни, щепки и песок.
Когда, наконец, Марат поднял голову, он увидел, что дорога стала шире ровно вдвое. Невидимой косой срезало все кусты и деревца по краям дороги. Нет, не срезало, а покрошило в мелкую щепку. Самое интересное, что не осталось воронки. Там, где только что лежало дерево, образовалось твердое покрытие из запекшейся пыли. Оно с хрустом пружинило под ногами, но не проламывалось.
