Поработав в комиссии по массовым захоронениям, он мог бы привыкнуть к виду и запаху смерти. По крайней мере, пытаясь заглянуть в свое будущее, он видел только бурую рыхлую массу, из-под которой проглядывала гармошка ребер, видел волосы, склеенные черной жижей, видел развороченный перламутровый пах, облепленный мухами… Его вырвало. Встав на четвереньки, и шатаясь, как больная собака, он добрался до прибоя и рухнул лицом в воду.
Когда он поднял голову и рукавом вытер глаза, в ночи еще были видны красные огоньки, удалявшиеся по дороге вдоль моря…
Жителям апшеронского побережья было запрещено иметь моторные лодки. Разрешалось иметь удочку. Но осетра на удочку не поймаешь, и браконьерам приходилось приспосабливаться к жестоким правилам игры с государством. Одним из достижений подпольной браконьерской науки стали лодки, хранившиеся в длинном кузове грузовика. Грузовики пока еще никто не запретил. И они могли беспрепятственно подъехать к прибою на каком-нибудь достаточно диком берегу, и даже заехать задними колесами в воду. Это тоже не запрещалось. Что происходило потом, никто не видел. А кто и видел, не рассказывал. А происходило вот что.
Из кузова выкатывалась лодка. Не простая, а золотая. Титановый корпус, аргоновая сварка, японские движки, рация «Сименс». Лодка почти бесшумно уходила за горизонт, а грузовик уезжал в свой гараж. Через несколько часов грузовик возвращался к прибою, и из-за горизонта показывалась лодка. Ее цепляла мощная лебедка, и лодку, со всем ее содержимым, затягивало в кузов.
Отец Фикрета пользовался КрАЗом. У Фикрета в команде было три «КамАЗа». И сейчас он предоставил свои лодки в распоряжение Вадима Панина, даже не задумываясь, чем может кончится эта новая безрассудная затея…
Вот это называется друг, думал Кот. Его не надо просить о помощи, он сам ее предлагает. И ему не надо ничего объяснять, он сам все понимает. Интересно, чем же мог Димка Панин заслужить такую дружбу? Наверно, тем, что и сам помогал когда-то, и сам не требовал объяснений.
Пока доехали, пока выбирали место, пока готовили лодки, начало светать. Над морем протянулась серая полоса, и стали видны далекие волны.
— Не опоздать бы, — сказал Панин, укладывая в лодку сверток с винтовками и какой-то грязный рюкзак.
— Ничего, сейчас самое время, — сказал Кот. — Если охрана есть, то она сейчас спит. А если придется стрелять, то солнце им будет мешать.
— Давай все-таки не будем ждать солнца, — сказал Махсум. — Что, стрелять по очереди будем из одной винтовки, да?
— Не стрелять, только не стрелять, — попросил Панин, развязал рюкзак и принялся раздавать бойцам их пистолеты.
— Ты что? — грозно спросил Кот. — Я же приказал выбросить.
— А я вот вспомнил одного моего знакомого, — сказал Панин. — Он, как бросает пить в очередной раз, так выливает в унитаз все оставшееся спиртное. А через недельку тратит деньги на новую выпивку.
— А пулемет где? — засмеялся Махсум.
— Ты зря радуешься, — сказал Панин. — Пулемет на дне канала. Гранатомет тоже.
— Ничего, потом достанем, — сказал Курд. — Совсем чистый ствол будет, как после химчистки.
Фикрет вел переднюю лодку, Талыш заднюю. Боковая волна раскачивала лодки, и соленые брызги заливали примолкших бойцов. Моторы, прикрытые массивными ящиками, работали почти бесшумно. Громко клокотала вода под винтами.
С каждой минутой становилось светлее. Кот увидел, что лодка Фикрета заворачивает влево, в море, огибая заграждение. Между последними столбиками уже не видно было решетки, но Фикрет обогнул и их, а потом развернул лодку к берегу и приглушил мотор. Лодки коснулись бортами, медленно покачиваясь на спокойной волне. Кот оглядел берег в прицел «винтореза».
Над крутым обрывом виднелись деревья, за ними угадывалась стена невысокого здания с плоской крышей. Заграждение тянулось из моря на берег и поднималось по обрыву до самого верха, а вдоль него по обрыву в три пролета легла деревянная лестница с покосившимися перильцами. Ох, и громко же заскрипят эти доски, подумал Кот. Надо будет подниматься по обрыву вдоль лестницы, придерживаясь за нее. Так медленнее, но надежнее.
Когда обе лодки выкатились на плоский песчаный берег, Кот выпрыгнул первым и сразу лег, чтобы не маячить на фоне воды.
— А теперь слушай мою команду, — Кот говорил тихо, и все сгрудились вокруг него. — Делимся на две группы. Со мной идут Курдистан, Лезгин и Вели. Вторая группа — Махсум, Али, Хохол и Талыш. Димка, ты с Фикретом. Остаетесь на лодках. Я поднимаюсь по берегу первым, вторая группа нас прикрывает. Потом вы поднимаетесь, мы вас прикрываем. Дальше действуем по обстановке.
— У меня живот болит, — сказал лезгин, слегка застонав для убедительности. — Не могу дальше идти. Я на лодке останусь.
— Оставайся, — сказал Панин.
— Насчет лодок, — продолжал Кот. — Отведете их подальше и дрейфуйте вдоль берега. На веслах. Якорь не бросать.
— Какой вдоль берега? — сказал лезгин. — Тогда пускай талыш остается, я с мотором не умею командовать.
— Быстро твой живот прошел, — сказал Махсум.
— Плавать не умею, да, — сказал лезгин. — Лучше пускай живот болит, чем утонуть.
— Все, разобрались, — Кот оборвал разговор. — Димка, ты на лодках или с нами?
— Талыш с лодкой справится, — сказал Панин. — А я лучше пойду в первой группе. Все-таки немного имею представление о местности.
— Ладно, идите первыми, — согласился Кот. — Не стрелять. Если что, я вас бесшумкой прикрываю, не забывайте.
Они оттолкнули лодки от берега. Панин бесшумно двинулся вдоль забора к лестнице, ступеньки которой уже угадывались в утреннем сумраке. Махсум со своими шел за ним, о чем-то договариваясь на ходу: «Костюмы не надо брать, дешевка… Магнитолы возьмем для Фикрета и его шоферов… золото искать надо, турецкое золото говно, но все равно золото…»
Кот хотел крикнуть им вслед, чтоб замолчали и рассредоточились, но сдержался. Он лег на песок и прильнул к прицелу, оглядывая непроницаемую стену деревьев, чернеющую над обрывом.
34. Налет
Охранник, которого Граф вырубил и связал первым, остался жив и смог отвечать на вопросы. Теперь полковник Клейн знал почти все.
Чистые бланки контрактов, заготовки для удостоверений, рекламные проспекты и брошюрки вводного инструктажа — все это в изобилии хранилось в канцелярии. Граф не смог подобрать ключи только к сейфам. Возможно, там хранились более серьезные документы. Но и без них картина вырисовывалась вполне понятная.
Существует базовая структура — гуманитарный фонд «Туранбуран». Никакой коммерции, чистое просветительство, помощь угнетенным мусульманам в отправлении их религиозных потребностей. На эту благую цель работают и вспомогательные подразделения. «ТБ — Круиз» занимается доставкой миссионеров к страждущим, «ТБ — Телеком» обеспечивает спутниковую связь миссионеров с центром, а «ТБ-Протект» охраняет туранбуранское имущество. В свободное время эти подразделения выполняют отдельные заказы. Например, туранбуранский Боинг, забросив агитатора в Якутию, на обратном пути вывозит новоиспеченных якутских туранцев на экскурсию по их исторической родине. Причем в том же салоне размещаются и не-туранцы, но их билеты дешевле. Наверно, это первый урок туранского патриотизма. Кстати, оранжевый вертолет, севший на спортплощадку, тоже принадлежал «ТБ — Круизу» и выполнял чартерные рейсы в воздушном пространстве Кавказа. А туранбуранские связисты, если верить рекламе, успешно восстанавливали телефонную связь в районах Чеченской Ичкерии, наиболее пострадавших от российской агрессии.
