До Киля субмарине удалось дойти вполне благополучно, и Ноллау уже вздохнул с облегчением — честно говоря, болтаться в море при такой обстановке не слишком приятно. С другой стороны, стоять у пирса в Германии, уже более чем наполовину оккупированной войсками стран антигитлеровской коалиции, — тоже не самый лучший вариант. Особенно, если учитывать жуткие бомбёжки американцев, старавшихся смести бомбами с лица земли всё, что лежало далеко внизу под крыльями их «летающих крепостей».
Как позднее рассказывали исследователям уцелевшие и оставшиеся на Западе участники и очевидцы тех давних таинственных событий, поздно ночью к пирсу подкатили две закрытые тёмные автомашины. Один из матросов подлодки определил, что на машинах стояли номера абвера. Как известно, после отставки адмирала Канариса и трагических событий 20 июля 1944 года абвер полностью оказался в подчинении Главного управления имперской безопасности. Поэтому можно полагать, что приехали эсэсовцы.
Старший из прибывших офицеров носил погоны оберста — полковника, — на обычной полевой форме вермахта, однако на его пальце помощник Ноллау, с которым капитан прошёл три года войны, заметил чернёное серебряное кольцо с «мёртвой головой». Такие кольца являлись наградой рейхсфюрера СС отличившимся членам «чёрного ордена» и получить её в СС считалось высокой честью.
Прибывшие поднялись на борт, и оберст протянул капитану Ноллау запечатанный конверт:
— Вам приказ гросс-адмирала Дёница.
Ноллау взял пакет, вскрыл его и вынул листок с текстом приказа. Пробежав при свете фонарика глазами по строкам, он обернулся к первому помощнику:
— Нам предписано взять на борт секретный груз.
— Груз особой важности! — многозначительно подчеркнул оберст.
— Когда будем приступать? — поинтересовался первый помощник. — На рассвете?
— Немедленно! — отрезал оберст.
Машины подогнали ближе к пирсу, и матросы начали сгружать с них одинаковые по размеру, герметически закрытые алюминиевые ящики. Груз оказался достаточно габаритным, и его размещение в отсеках субмарины потребовало усилий. Помощник насчитал при погрузке около дюжины таких ящиков, но за давностью лет не может ручаться, все ли он заметил и упомнил? Характерно, что одинаковые ящики имели различный вес: некоторые казались довольно лёгкими, а с другими с большим трудом управлялись по несколько дюжих матросов.
— Осторожнее, ребята! — прикрикнул на них капитан Ноллау. — Наверняка там боеприпасы!
— Да, а то ещё взлетим на воздух прямо на базе, — поддержал капитана первый помощник.
Услышав это, к морякам подошёл сопровождавший полковника второй абверовец в чине майора.
— Можете сказать своим людям, чтобы не беспокоились, — понизив голос, сообщил он. — Груз не взрывоопасен, но весьма ценен для рейха. Пусть соблюдают осторожность при погрузке, но не боятся оказаться раньше времени на небесах.
Он посмотрел на часы: кончались сутки 4 мая 1945 года и вскоре должен был начаться новый день.
— В течение часа управимся, — ответил Ноллау. Абверовец кивнул и отошёл в сторону. Убедившись, что теперь он не может их услышать, помощник капитана высказал предположение, что в алюминиевых ящиках, которые матросы протискивают внутрь корпуса субмарины, наверняка запрятано золото и другие ценности. Возможно, кроме золота и бриллиантов, там ещё и архивные секретные бумаги?
Ноллау согласился с предположением помощника и попросил его проследить, как разместили груз в отсеках субмарины: нет сомнений, что после окончания погрузки громоздких алюминиевых ящиков поступит другой приказ — немедленно выйти в море! Иначе отчего майор всё время нетерпеливо посматривает на часы? Но излишняя торопливость тут губительна.
Помощник отправился на лодку, а оберст знаком подозвал к себе капитана Ноллау и дал ему конверт с другим приказом.
— Ознакомьтесь и приступите к выполнению по завершении погрузки.
Капитан субмарины вскрыл новый конверт, прочёл приказ и остолбенел: ему предписывалось срочно списать на берег весь свой экипаж и принять на борт новый, который ему предоставят оберст и майор из абвера. Из всего старого экипажа на борту должен остаться только он один — капитан Ноллау.
— Потом вскроете другой конверт, — оберст достал из портфеля третий пакет из плотной, провощённой желтоватой бумаги. — Но уже в море. Дальнейшие инструкции будете получать по радио.
Вскоре вернулся помощник. Ноллау сообщил ему о новом приказе, полученном от неизвестных абверовцев или эсэсовцев, — чёрт их там разберёт! — и предложил как-то исхитриться и вскрыть конверт с маршрутом следования субмарины ещё до выхода в море. Всё-таки у Ноллау были родные, и он хотел, чтобы оставшийся на берегу первый помощник в случае чего сообщил им, куда направилась лодка под командованием Герберта с неизвестным экипажем. Конечно, спецслужбам нацистов, видимо, очень нужно срочно доставить в безопасное место свои ценности и секретные бумаги, но и подводники тоже люди. Тем более война чуть ли не со дня на день закончится и очень многое из того, что делается сейчас в обстановке суперсекретности, таинственности и крайней спешки, потеряет тогда всякий смысл и значение.
Приказ о списании на берег объявили личному составу, и экипаж лодки, казалось, этому даже обрадовался. Моряки быстро собрали пожитки и один за другим сбежали по сходням на пирс.
Оберст дал знак, и из второй крытой машины начали выпрыгивать люди, одетые в одинаковые безликие тёмные рабочие морские комбинезоны. Сначала они показались Ноллау чем-то странными и он даже подумал, что это всё сплошь негры, но потом понял: лица его новых подчинённых скрывали чёрные маски. Всё это породило беспокойство в душе и вызвало чувство неясной тревоги.
— Их около сорока человек, герр оберст, — обратился капитан Ноллау к абверовскому полковнику. — Моя субмарина не нуждается в столь многочисленном экипаже. И вообще, есть ли среди них моряки, в том числе опытные подводники? Нужны штурман, первый помощник, акустики, торпедные машинисты, мотористы, рулевые…
— Экипаж полностью укомплектован, — подняв руку, прервал его оберст. — Остальные люди — ваши пассажиры. Выполняйте приказ!
Как вспоминал позднее первый помощник, Герберт Ноллау понял, что абверовцы не уедут, пока он не выйдет в море с новой командой неизвестных людей. Кто они? Удастся ли это ему узнать, да и вообще стоило ли даже пытаться это сделать: любознательность легко могла привести к серьёзному риску для жизни. Он и так безумно рисковал, выходя в море в неизвестном направлении с совершенно неизвестной командой. Есть ли гарантии, что среди людей в масках не скрывается и «дублёр» самого Ноллау?
Новый экипаж уже поднялся на борт субмарины, когда Ноллау заявил оберсту, что ему нужно с бывшим первым помощником ещё раз проверить перед выходом в море размещение груза, новых членов команды и пассажиров: всё-таки, они как никто знали свою подлодку.
Ноллау и его помощник действительно отлично знали свою лодку. Нырнув в её чрево и для видимости заглянув в несколько отсеков, они быстро нашли укромный уголок и Герберт чуть подрагивавшими от нервного возбуждения пальцами вскрыл конверт, в котором находился очередной приказ, подписанный гросс-адмиралом Дёницем.
