— Словно бюст на кладбищенском памятнике! — вырвалось у Присса. Танки, ревя моторами, скрывались в предрассветном тумане.
Вначале прорыв удался, но когда танки начали его развивать, они оказались на болотистой непроходимой местности. 147(!) танков безнадежно завязли в болоте: полтора десятка тяжелых «королевских тигров» погрузились в трясину по башни. Пехота, оставшись без танков, несла тяжелейшие потери. Лишь вовремя отправившийся в тыл докладывать об успехе Цольмер остался невредим.
16 марта Советская армия полностью остановила немецкое наступление. Под угрозой окружения Дитрих был вынужден начать отход вдоль берега озера Балатон на юго-запад. Гитлер был взбешен несанкционированным отступлением 6-й танковой армии. Над головой Дитриха впервые за все время войны сгустились грозовые тучи гнева фюрера.
— Если мы проиграем войну, то это в результате ошибок Дитриха! — стучал кулаком Гитлер.
— Он всегда был неплохим войсковым командиром, но не был стратегом, — поддакивал Борман. — Лейбштандарт уже не тот, прежний Лейбштандарт. Лучшие офицеры и солдаты погибли в боях. Части СС в Венгрии плохо себя проявили. А Дитрих уже не способен справиться с ситуацией.
— Я наведу порядок! — пригрозил Гитлер. — Они будут примерно наказаны!
— Пошлите туда для наведения порядка Гиммлера, мой фюрер, — невинно предложил Борман. — Все-таки это части СС. Вот пусть СС-рейхсфюрер и займется ими.
— Да-да, вот именно! — согласился Гитлер. — Генрих, отправляйтесь к Дитриху и передайте, что я лишаю его подчиненных права носить почетные нарукавные ленты.
На бледных щеках Гиммлера проступил румянец. Гиммлер не имел боевых наград и не представлял, как будет отбирать боевые награды у кавалера Рыцарского креста с бриллиантами Дитриха.
— Мой фюрер! Позвольте помочь Дитриху, — попросил Гудериан.
— Это дело СС, — негромко заметил Борман и предложил Гитлеру: — Мой фюрер, пусть Цольмер поможет рейхсфюреру.
— Да, совершенно верно! Бригаденфюрер Цольмер вел себя весьма достойно, — оживился Гитлер. — Пока он был во главе войск, наступление шло успешно! А Дитрих провалил начальный успех, не смог его развить. Вот кто достоин награды!
Гитлер достал из коробочки, протянутой Борманом, Рыцарский крест и повязал его на шею Цольмеру.
— Отправляйтесь к Дитриху вместе с рейхсфюрером. Я жду вашего доклада!
Получив приказ, Дитрих не поверил своим глазам. Он несколько раз перечитал его и сказал дежурному офицеру Георгу Майеру, передавшему телетайпное сообщение:
— Кто сумасшедший — я или они? Вот благодарность за все…
Когда Гиммлер прибыл в Вену, он увидел на столе в штабе ночной горшок с нарукавными лентами. Сверху лежала лента Дитриха: Гиммлер сразу ее узнал по золотому шитью, а не серебряному, как у всех остальных. Горшок был перевязан нарукавной лентой дивизии «Гетц фон Берлихенген».
Дитрих указал на горшок и спросил оторопевшего Гиммлера:
— Помните, что сказал фон Берлихенген епископу Бамбергскому?
Гиммлер знал эту историю. Грубый рыцарь в споре с епископом предложил тому: «Поцелуй меня в зад!» Гиммлер не знал, что сказать и в растерянности смотрел на горшок. Неловкую ситуацию прервал дежурный офицер.
— Господин рейхсфюрер! Фюрер на связи.
Гиммлер взял трубку и выслушал приказ: собрать и увезти награды офицеров 6-й танковой армии. Волна негодования захлестнула было Гиммлера, но он справился с этим чувством и лишь холодно осведомился:
— Мой фюрер, мне следует выехать к озеру Балатон, чтобы снять кресты с мертвых?
Услышавший слова Гиммлера Дитрих побагровел, сорвал с шеи Рыцарский крест, швырнул его в угол и выбежал из комнаты. Гиммлер положил трубку на аппарат и бесцветно произнес:
— Цольмер, возьмите Рыцарский крест.
Доселе стоявший столбом Цольмер невозмутимо ответил:
— Но у меня уже один есть, рейхсфюрер!
Гиммлеру захотелось пристрелить Цольмера. На месте и немедленно. С наслаждением высадив всю обойму в атлетическое тело с идеально гладким мозгом. Но он снова не дал воли гневу и повторил звенящим голосом:
— Цольмер, поднимите Рыцарский крест оберстгруппенфюрера Дитриха и отдайте адъютанту.
Цольмер поднял крест, отдал его адъютанту и деловито осведомился:
— Мы прямо сейчас поедем снимать кресты с покойников, рейхсфюрер?
Не в силах сдерживаться, адъютант выскочил из комнаты. Гиммлер тяжело вздохнул и ответил:
— Фюрер не приказывал снимать награды с погибших. Возьмите… э-э… сосуд с лентами и идите в машину.
Цольмер бодрым шагом вышел из комнаты. Гиммлер посмотрел на присутствовавшего при сей душераздирающей сцене фюрера гитлерюгенда Бальдура фон Шираха, назначенного имперским комиссаром обороны Вены, и негромко сказал не то ему, не то в пространство:
— Будь все проклято!
И торопливо устремился к дверям. Ширах вышел следом. В коридоре стоял Дитрих и курил. Гиммлер почти пробежал мимо него. Ширах подошел к Дитриху и спросил:
— Сколько у вас танков, генерал? Ведь нам надо оборонять Вену.
Дитрих поднял голову и спросил:
— Ты знаешь, Бальдур, почему моя армия называется «шестой танковой»?
— Не знаю, — растерялся Ширах. Дитрих криво усмехнулся, взял его за плечо и негромко, почти шепотом, доверительно сказал:
— Потому, что в моей армии осталось всего шесть танков.
Когда Борман увидел спускающегося в бункер Имперской канцелярии Цольмера с ночным горшком под мышкой, он почувствовал неладное.
— Я должен передать фюреру ленты, отобранные у Дитриха и его офицеров, — сообщил он Борману.
— Э-э… давай сюда, я сам передам, — промычал Борман, выхватывая горшок из рук Цольмера. Он прошмыгнул в свою комнату, затолкал горшок под кушетку и проворчал:
— Ишь, обиделись… Мерзавцы! Вояки недобитые! Разве с такими подлецами можно спасти фюрера и рейх?!
Дитрих бесповоротно вышел из доверия фюрера. Теперь Гитлер полагался только на свою личную охрану во главе с начальником РСД (служба безопасности рейха, отвечавшая за охрану Гитлера) СС-группенфюрером Раттенхубером. Но Раттенхубер, стремясь укрепить свою (и РСД) независимость от Гиммлера, всецело был на стороне Бормана. Так Борман стал незримой, но прочной стеной, окончательно отделившей фюрера от мира. Теперь даже те, кто ежедневно видел Гитлера, утратили практически всякое влияние на него.
Достигнув желанных высот, Борман вдруг обнаружил, что гранитный Олимп власти Третьего рейха, уходящий в облака, покоится на болоте военных поражений и экономического краха, и в скором времени неизбежно скроется в вонючей болотной жиже вместе с недостаточно прыткими небожителями. Особенно ясно ему это стало после неудачного путча военных 20 июля 1944 года. Когда генералы и офицеры вермахта устраивают покушение на фюрера, едва не завершившееся успехом, то это сигнал: пора искать новые пути, вырабатывать план активных действий по спасению рейха. Заговорщики из вермахта как раз и собирались спасти рейх, но без фюрера и, само собой, без Бормана. По вполне понятным причинам такой вариант спасения Отечества Бормана не устраивал, а потому следовало выработать свой собственный план действий по спасению рейха.
