– Машенька, – улыбнулся Геннадий Филиппович и ловко
проглотил очередную порцию коньяка, – ну как вам могла прийти в голову подобная
мысль? Мы вообще стараемся не иметь дел с правоохранительными органами.
Следовало просто позвонить мне и, вкратце объяснив обстоятельства, попросить
привезти требуемую сумму в любое место.
– Нам это не пришло в голову, – пробормотала я, – и потом,
почти все приятели мигом поверили в мою виновность…
Геннадий Филиппович лучезарно улыбнулся:
– Друзья могут предать, но я никогда не брошу такого
клиента, как вы. Деньги – это святое. Сколько снимать будете?
Получив необходимую сумму, я попросила:
– Можно как-то пресечь разговоры сотрудников о двух
воровках, решивших воспользоваться чужой кредиткой?
– Без проблем, – пообещал управляющий, – сейчас объявлю, что
проводилась проверка бдительности работающих и готовности охраны. Кассирше,
которая не стала выдавать деньги, выпишем премию, а малоповоротливых секьюрити
уволю. Ишь, тоже мне, спортсмены-полковники, двух баб схватить в зале не
сумели, допустили, чтобы криминальные личности ворвались в служебное помещение
и заперлись!
– Из-за нас сломали дверь, – запоздало огорчилась Маня, – мы
оплатим ремонт.
– Или покупку новой, – быстро добавила я.
– Не думайте о такой ерунде, – сиял Геннадий Филиппович, –
выломали дверь, и хорошо! Если душа просит, можете и стекла в моем кабинете
переколотить. Для дорогих клиентов все, что угодно!
Ночью, лежа на бугристой софе и прижимая к себе мерно
сопящего Хучика, я попыталась кое-как привести мысли в порядок. Так, что же
теперь делать? Ну, во-первых, вернуть Модестову «ручку»! Ладно, с этим понятно,
а затем?
Из большой комнаты раздался оглушительный всхрап. Я
вздрогнула. Бедная Дарья! Ужасно умереть вот так, одной, в лесу. Хотя, если
подумать, уходить на тот свет вообще неприятно, даже находясь в окружении
судорожно рыдающих родственников. А еще хуже болеть годами, лежать в кровати и
понимать, что обречена. Ой нет, уж лучше сразу! Попасть, к примеру, лет этак в
сто двадцать под троллейбус, и все. Скончаться в момент, не мучая ни себя, ни
близких. «Легкой жизни я, дурак, просил у бога, легкой смерти надо бы просить».
Кто из великих литераторов написал эти строки? Совсем забыла!
Отогнав мрачные мысли, я попыталась переключиться на иной
сюжет. Значит, моя бедная тезка была любовницей Стаса, но она не стреляла в
него. Я вспомнила хрупкий листик, сбитый пулькой, и поежилась. Дарья
великолепно управлялась с пистолетом, она бы точнехонько попала любовнику в
глаз или в лоб… Но они расстались вполне мирно, просто решили разойтись. Хотя
мне кажется, что дама слегка слукавила. Наверное, не она ушла от Комолова, а он
от нее. Стас жил за счет женщин. Альфонс быстренько сообразил, что в случае
Дарьи поживиться нечем. Собственных средств у тетки нет, сыночек держит
семейную кассу под своим контролем. Максимум, на что мог рассчитывать Комолов в
этой ситуации, это на не слишком большие подарки типа часов, костюма или
кольца. Но Комолов потихоньку старел, лет через пять он в качестве жиголо уже
мог выйти в тираж. Поэтому-то парень и проявил беспокойство. Сорокалетний
дядечка, живущий на содержании у дамы, малопривлекателен. Что он может
предложить богатой любовнице? Стареющее тело? Вокруг много молодых парней, не
гнушающихся зарабатывать древнейшим способом. Стас очень хорошо понимал, что
через пару-тройку лет окажется за бортом корабля. Красивый лайнер, расцвеченный
огнями, с палубами, полными богатых, веселых людей, уплывет прочь, а он
останется бултыхаться в мутной холодной воде бедности. Оставался только один
выход: найти подходящую жену.
Я села, слегка приоткрыла окно и осторожно закурила,
старательно выгоняя дым на улицу. Дарья сказала мне, что прочитала в газете
сообщение о помолвке Стаса с Анастасией Полищук, дочерью владельца
«Сибалмазпром». Значит, надо подобраться к этой дамочке и порасспрашивать
красотку. Я выбросила окурок на улицу, вновь влезла под одеяло, прижала к себе
Хучика и попыталась заснуть. «Завтра, – говорила Скарлетт, главная героиня моей
любимой книги «Унесенные ветром», – завтра подумаю об этом, завтра».
Но сон не шел. Я снова села, ох, не нравится мне вся эта
история. А больше всего не по душе то, что Тина, которая кажется милой, на
самом деле хамски любопытна. Женщина в который раз перерывает мои вещи. Вчера
перетряхнула саквояж, сегодня полазила в шкафу и даже переворошила софу,
подушки-то лежат не так, как я укладывала их утром. Если и дальше так пойдет,
придется снимать другую квартиру. В конце концов, не все хозяева прописывают
своих жильцов, кое-кто просто бросает беглый взгляд на паспорт.
Утром я потратила довольно много времени, пытаясь продумать,
куда спрятать деньги. В Ложкино подобных проблем не существовало. Во-первых,
никто из домашних не лазает по шкафам. Нет, Маня может с громким воплем: «Дай
мне красную кофточку!» – влететь в мою спальню и распахнуть гардероб. Да и
Ольга не остановится, если поймет, что ей нужны, допустим, мои духи. Просто
прибежит и схватит флакон. Но лазить тайком по полкам и ящикам, перебирать из
любопытства вещи не станет никто. И потом, в доме имеется сейф, где мы храним
ценности.
Я растерянно стояла посреди комнаты с кульком, набитым
ассигнациями. Куда сунуть «золотой запас»? Носить с собой? Страшно неудобно, да
и потеряю запросто. С моей привычкой повсюду оставлять ключи, сумочки, зонтики
и перчатки это более чем вероятно.
– Даша, – раздался в прихожей голос.
Я высунулась в коридор и увидела Галю и Аллу, стоящих на
пороге.
– Что?
– Мы уходим, – хором сказали бабы, – запри дверь.
– Ладно, а вы куда?
– У меня сегодня экзамен, – напомнила Аллочка, – сочинение.
– Ни пуха ни пера, – пробормотала я, закрывая дверь.
Так, отлично, я осталась одна, куда же все-таки сунуть
деньги?
Отбросив временно эту проблему, я схватила телефон и набрала
номер Фаины Клоповой. Фая работает в клубе «Каприз», вернее, она его хозяйка.
Фаиночка вращается в свете, знает почти всех, и, скорей всего, в ее телефонной
книжке есть координаты этой Анастасии Полищук. Вот только интересно, дошли уже
до нее слухи, что Даша Васильева убийца, которую ищет милиция?
Но Клопова ничего не знала или успешно это скрывала.
– Дашка, – радостно воскликнула она, – неужто хочешь у нас
столик заказать?
– Извини, нет.
