Я тряхнула Стаса. Голова его упала на грудь, тело
накренилось, и Комолов рухнул на стулья. Мы с капельдинершей завизжали, на звук
мигом примчалось несколько теток, похожих, словно близнецы. Все одинаково
причесаны, одеты в темные костюмы и светлые блузки.
Поднялась суматоха, прибыла «Скорая помощь». Врач, разводя
руками, констатировала смерть, тут же появилась милиция, меня отвели в довольно
просторную комнату, и молодой человек, одетый в джинсы и вытянутую трикотажную
кофту, начал устало задавать вопросы. Имя, фамилия, год рождения,
местожительство… Я старательно отвечала. Умершего совсем не знаю, зовут его
Стас Комолов, в антракте жаловался на плохое самочувствие, накапала ему
валокордин.
– Вы носите с собой лекарство? – уточнил дознаватель.
– Нет.
– Откуда тогда капли?
– Дежурный дал, тот, который следит за порядком в ложе,
такой симпатичный человек лет тридцати в синем костюме. Он сходил за
валокордином и водой. Кстати, вот.
Я раскрыла сумочку, вытащила лекарство, пустую бутылочку
из-под воды и стаканчик.
– Хотела вернуть валокордин, но не нашла служащего. Вы же,
наверное, станете говорить с сотрудниками Большого зала, передайте в аптечку. А
бутылку некуда выбросить.
Парень ткнул пальцем в футляр из крокодиловой кожи.
– Это что?
Я быстро откинула крышечку.
– Это принадлежит Комолову. Видите, тут небольшой серебряный
стаканчик, он помещен в «обложку» и почти герметично закрывается. Очень удобно,
выпили, сунули назад в сумочку, и ничего не испачкается, не всегда же можно
ополоснуть емкость, в которой был коньяк или кока-кола.
– Однако у них в консерватории дорогие прибамбасики дают
зрителям, – протянул мент, – стаканчик серебряный, футляр, похоже, из настоящей
кожи…
Я хотела было возразить, что в Большом зале не зрители, а
слушатели, но не стала поправлять парня и просто еще раз повторила:
– Стаканчик принадлежит Стасу.
– Он носил его с собой? – удивился милиционер. – Зачем? Ну
ладно раньше, когда стаканы граненые в буфетах стояли, но сейчас же кругом
одноразовая посуда, за каким фигом лишнюю тяжесть таскать?
Я посмотрела на его потерявшую всякий вид, очевидно,
купленную на дешевой барахолке трикотажную рубашку и подавила тяжелый вздох.
Имея в приятелях полковника Дегтярева, всю жизнь служащего в органах МВД, я
хорошо знаю, какие нищенские оклады получают те, кто борется с преступностью.
Ну откуда этому юноше знать об игрушках, которыми балуют себя богатые мужики?
– Понимаете, – осторожно сказала я, – сейчас очень модно
иметь при себе наборчик: фляжка, стаканчик и портсигар. Все выполнено в одном
духе, обтянуто кожей, гладкой телячьей или фактурной, принадлежавшей при жизни
крокодилу или другой рептилии… Ну фенька такая у обеспеченных людей. Еще бывает
чехольчик для зажигалки, расчески, очечник и ключница.
Парень кивнул:
– Ясно, кошелек, органайзер…
– Нет, нет, эти вещи, как правило, иные.
– Почему?
Я растерялась:
– Не знаю, так принято. Портмоне должно отличаться от этого
набора, а органайзер с собой вообще не носят.
Допрашивающий вздернул брови:
– Да? А как же записать нужную информацию? Мой «склерозник»
всегда в портфеле.
– Видите ли, – замямлила я, страшно боясь, что юноша
посчитает, что я намекаю на его нищенство, и обидится, – видите ли, в последнее
время появилось новое поколение мобильных телефонов, с прямым выходом в
Интернет. Кое-кто подключает свои аппараты к компьютеру секретаря и сообщает
информацию.
– Это как?
– Ну набирает номер и диктует: «Завтра в десять утра встреча
у Ивана Ивановича». Информация попадает на жесткий диск и сохраняется, нет
нужды таскать органайзер, достаточно крохотного телефончика.
– Да уж, – хмыкнул парень, – если носишь с собой фляжку,
стакан, портсигар, то органайзер точно лишний.
Я не нашлась, что возразить, и спросила:
– Мне можно ехать?
– Да, – сухо бросил юноша. – С вами свяжутся, если
понадобитесь.
– Отчего умер Стас?
– Сейчас невозможно сказать, скорей всего, сердечный
приступ, инфаркт, может, инсульт…
Я вышла на улицу и побрела в сторону паркинга. Радужное
настроение было напрочь испорчено. До чего хрупка человеческая жизнь. Только
что Стас улыбался, наслаждался музыкой, разговаривал, и вот, пожалуйста, не
прошло и трех часов, как его неподвижное тело отправлено в морг.
Глава 3
В Ложкино я ехала, чувствуя себя очень плохо. Болела голова,
отчего-то заныл под коронкой давно мертвый зуб, и в довершение всего разыгрался
гастрит, заработанный в те времена, когда приходилось бегать по урокам, питаясь
бутербродами и печеньем. Мечтая о кровати, я ехала по шоссе и была остановлена
инспектором. Высунувшись в окошко, я крикнула:
– Ничего не нарушила, скорость не превышала, в чем дело?
Довольно молодой парень, поигрывая полосатым жезлом, лениво
оглядел новенький серебристый «Пежо-206», окинул взглядом меня и ответил:
– Плановая проверка автомобиля.
– Но он новый, куплен недавно, техосмотр пройден, талончик
на ветровом стекле.
– Огнетушитель имеется?
Мальчишка явно хотел заработать и искал повод, чтобы «обуть»
обеспеченную тетку, которая нагло разъезжает в новехонькой иномарке. Надо было
просто открыть кошелек и дать ему пятьдесят рублей. Но внезапно меня охватила
злость. Это с какой стати я должна поощрять разбой на дороге? Между прочим, я
совсем не виновата. Ладно бы нарушила правила, тогда и раскошелиться не жаль,
но просто так совать наглецу рубли?! Знаю, знаю. Сейчас вы начнете говорить про
то, что у сотрудников ГИБДД крохотные оклады и огромные, многодетные семьи, но
ведь врачи, учителя, пожарные тоже не могут похвастаться огромными зарплатами.
Я вылезла из машины, открыла багажник и сунула красный
баллончик парню под нос.
– Вот.
– Знак аварийной остановки, – мент решил просто так не
сдаваться.
Я ткнула пальцем в железный треугольник:
– В наличии.
