– Об одном прошу, – тихо сказала Тамара Павловна, – давайте
не будем затевать разборки. Ни Сони, ни Вадима нет в живых, Карина тоже,
считайте, умерла, двигается словно автомат, но надеюсь, оправится. Если дочь
узнает, что супруг изменял ей, покончит с собой, как ваша Соня. Христом Богом
прошу, пожалейте, уходите.
Мне стало не по себе. Я молча кивнула и выскользнула во
двор, чувствуя себя гаже некуда.
Глава 28
Очутившись в метро, я глянула на большие часы, висящие над
въездом в тоннель, – восемь вечера. Роза Михайловна сейчас на работе, если
потороплюсь, успею перехватить старуху и задать ей пару вопросов. Неожиданно
заболела голова. Я расстегнула курточку и привалилась к стене. Надо бы выпить
кофе, как все гипотоники, я совершенно не переношу духоту, а в подземке
буквально нечем дышать. Впрочем, в вестибюле есть кафе.
Еле двигая ногами, я добралась до торговой точки и
уставилась на меню. «Мексиканский блинчик буритто острый», «Хот-дог
по-американски»… В душе поднял голову квасной патриотизм. Интересно, что у нас
осталось русского, если даже в низкопробной забегаловке подобный ассортимент?
Купив «буритто», оказавшийся на самом деле плохо испеченным,
жестким блинчиком с жидкой, совсем не острой начинкой, я принялась глотать
непрожеванные куски «мексиканского объеденья», чувствуя, как бедный желудок
пытается взбунтоваться. Наверное, следовало пойти в «Макдоналдс», хоть там и
подают холестериновую, жутко вредную для здоровья котлету, но она вкусная и
свежая, да и масло из нее не капает, как из этой подливки!
Масло! Блинчик шлепнулся на пол. Я подобрала его и сунула в
урну. Ох, неспроста ноги Тамары Павловны разъехались на скользком линолеуме в
тот день, когда убили в директорской ложе Стаса Комолова. Не случайно она
тюкнулась лицом о галошницу. И не зря зятек, укладывая тещу в постель,
бормотнул:
– Аннушка масло уже пролила.
Тамара Павловна милая, приветливая, но она плохо знает
русскую литературу, а я в отличие от капельдинерши читала книгу Булгакова
«Мастер и Маргарита» и великолепно помню, что эту фразу «Аннушка масло уже
купила, причем не только купила, но и пролила» говорит Берлиозу на бульваре
таинственный незнакомец. И что же случается потом? Для тех, кто не знаком с
великим произведением, сообщу: трамвай не сумел затормозить и отрезал
поскользнувшемуся на рельсах Берлиозу голову.
Вадя, преподававший литературу, очевидно, любил Булгакова…
Выбросив следом за блинчиком картонный стаканчик с
жидкостью, менее всего по цвету и вкусу напоминающей кофе, я побежала к
перрону, ощущая полную безнадежность. Ладно, предположим, что Вадим задумал
лишить жизни Стаса, но почему? Никакой связи между бонвиваном, альфонсом,
сибаритом Комоловым и бывшим скромным учителем, а потом безработным Вадиком не
просматривается. Разве что они оба ленивы до потери пульса.
Когда из дверей Большого зала повалила плотная толпа
оживленных людей, я улучила момент и шмыгнула внутрь.
– Вы куда? – бдительно осведомилась билетерша.
Учитывая резкое похолодание, я заныла:
– Перчатки обронила, вам никто не передавал?
– Нет, – покачала головой женщина.
– Можно, вернусь и посмотрю в фойе?
Билетерша кивнула и посторонилась.
Концерт закончился, и никакого резона не пускать меня внутрь
не было.
Роза Михайловна ловко подавала куртки последним слушателям.
Я подождала, пока небольшая толпа рассосется, и приблизилась к старушке. Та
спокойно спросила:
– Ваш номерок?
– Не узнали меня?
Роза Михайловна водрузила на нос очки и приветливо сказала:
– А-а… На концерте были?
– Нет.
– Да? Что же здесь делаете?
– Хочу позвать вас в кафе, тут рядом, за углом.
– Зачем это?
– Поговорить.
Старушка недоуменно скривилась:
– Уж извините, я люблю читать газеты и журналистов уважаю,
но сейчас уже поздно.
– Кафе работает круглосуточно, а вы, наверное, проголодались
после напряженного рабочего дня, – решила я соблазнить старуху ужином.
– Не привыкла по ресторациям таскаться, – отрезала Роза
Михайловна, – да и желудок уж не тот, чтобы я общепитовские блюда спокойно ела.
Домой пора, ночь на дворе!
– Что вы, еще десять не пробило!
– Для меня поздно, – не дрогнула старуха. – Во время рабочего
дня я согласна общаться, а в свободное время нет.
Мне надоела вредная бабка, и я тихо сказала:
– Вам надо пойти со мной.
– Это почему?
– Поверьте, так будет лучше.
Роза Михайловна сначала выпятила губы, потом поджала их:
– Наверное, вам и правда лучше, а мне хочется домой.
Я посмотрела на старуху и, тяжело вздохнув, сообщила:
– Что ж, очень жаль, хотела помочь приятному человеку, но
нет значит нет. Следовательно, завтра сюда явится милиция и начнет задавать
вопросы о том, какое отношение ваша внучка Соня и зять Тамары Павловны, Вадим,
имеют к смерти Стаса Комолова. Вы, естественно, в курсе, что в ложе директора
был убит мужчина?
Роза Михайловна оперлась о прилавок.
– Вы кто? – побледневшими губами поинтересовалась она.
Я пожала плечами:
– Частный детектив.
– Что? – не поняла старуха.
– Вы читаете криминальные романы?
– Эту низкопробную гадость? Нет, конечно, ни разу в жизни не
прикасалась!
Я разозлилась. Если ни разу не читала криминальные истории,
отчего так уверена, что они низкопробные?
– Дочь Тамары Павловны очень хочет узнать, кто убил ее мужа,
милиции она не доверяет, вот и наняла меня…
– Какие глупости, – буркнула Роза Михайловна, но глаза ее
лихорадочно забегали из стороны в сторону, – при чем тут Вадим, который,
кстати, погиб в результате несчастного случая? Зачем вы пришли ко мне, а?
– Ваша внучка покончила с собой из-за зятя Тамары Павловны!
