– А если я не окажусь этим Древним? – прошептал он.
Отхон резко отдернулся. Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах.
– Но я вижу, что ты не чужак. Никто не знает, что это за отбив у тебя, даже махо! Это всех пугает. Но ты не чужак и с тобой ничего не случится плохого!
– Я не рвался в Хоргурд, хуураданцы зазвали меня. Я не причинил вреда ни одному из вас. Я честно отвечал на вопросы. Я даже согласился на «беседу откровений», хотя не знал, что это такое…
– Послушай меня, Дар…
– Лучше ты выслушай меня! Меня заманили в ловушку. Так дружба не начинается!
Отхон-рати отшатнулся. Его глаза яростно сверкнули, но он тут же погасил их блеск.
– Ты очень самоуверен! – сказал он. Затем повернулся и прошел к выходу: – Дождемся сперва окончания испытаний.
И выскользнул в услужливо открытую дверь.
Обессиленный короткой беседой Дар опустился на пол.
Следовало быть помягче с эгиббардом. Но какая-то часть его существа была возмущена и отказывалась соглашаться. Легкий звон цепей вывел его из задумчивости.
– Воин Древних? – послышался вопросительный шепот Куаргира и прищелкивание языком. – Тридцать три победы с тех пор, как я тебя видел в последний раз, – и ни одной царапины на теле?
Дар покачал головой:
– То, что у тебя отличный слух, можно было предположить. Но, оказывается, ты еще неплохо понимаешь хуураданский.
– Понимаю немного, – согласился тот. – Так же, как и наречия с'энфарпов, б'рванцев, ю'линноров и трех других кланов.
Дар вспомнил сцену в Изир-доре у Саудрака и усмехнулся. Кх'отр был умен. Как знать, может, судьба свела их вместе для обоюдной пользы?
– Дело серьезнее, чем я полагал. – Куаргир снова перешел на язык Тха. – Нам нельзя более здесь оставаться! Гостеприимство варваров, конечно, вредит моему здоровью. Но это мелочь. То, что они приготовили для тебя, – гораздо хуже.
– Что же это?
– Испытание, о котором говорил этот старик. Я мало знаю тангров, оставшихся в живых после такого. И все выжившие – калеки. Я уже предупреждал Дэйра: хуураданская трава самая сумасшедшая!
– Как это будет? – Дар невольно почувствовал укол беспокойства.
– Большая проверка травы. Нет смысла это обсуждать. Нужно исчезнуть отсюда!
Дар с сомнением в глазах повернулся к Куаргиру.
– «Вдвоем нам ночь покажется короче», – нараспев продекламировал тот очередной стих и рассмеялся, блестя зубами. – Я уверен, что смогу быть тебе полезен.
– Чем же?
– Что тебе известно о Хоргурде? – напористо зашептал кх'отр. – Что ты знаешь о его стенах, воротах, окрестностях? Как ты будешь выбираться отсюда, спасаясь от погони? Где прятаться? И это лишь некоторые из насущных вопросов. Я обладаю навыками и опытом, без которых шансов выжить нет.
– Разве я сказал, что хочу бежать?
– Имей в виду: тангра, которого варвары сочтут чужаком, уничтожают с показательной жестокостью. Как зовут этого, приходившего в белом плаще?
– Отхон-рати. Эгиббард.
– «Рати»? Бр-р-р-р. Нашел с кем откровенничать. Никогда не верь хуураданцам с именем, оканчивающимся на «рати». Лучше забудь сразу все, что он тебе обещал!
За дверью раздался громкий топот, два появившихся охранника бешено вращали глазами.
– Хватит болтать на вражеском говоре! – от командного рыка засвербило в глубине ушей. – Еще одно слово, и мое терпение кончится!
– Тебе показалось! – крикнул Дар. – С чего ты взял?
– Отведаешь дромового кнута, узнаешь!
Второй стражник громко заржал, и они пошли назад к огню, звонко хлопая друг друга по латнирам.
* * *
Каким способом Куаргир знал, что сейчас день, а не ночь, было совершенно неясно, ибо свет Рора не достигал этих подземелий. Но кх'отр был, очевидно, прав: в коридоре теперь было шумнее, огня больше, а к стражникам постоянно наведывались звенящие оружием приятели.
Оба пленника знали, что предстоящей ночью будет побег.
Кх'отр по своему обыкновению сидел неподвижно, закрыв глаза. Не иначе копил силы. Дар пытался последовать его примеру, но не смог. В голову лезли гадкие мысли: то заново переживал «беседу откровений», то вспоминал невеселые намеки Отхон-рати насчет предстоящего «испытания». Но большей частью пересматривал события последних дней в поисках ошибки. Остаться в Хоргурде? Это имело бы смысл, стань он учеником Ху-махо или хотя бы приживив себе траву Хуу. Вошел бы в клан, обзавелся бы семьей, получил в пользование двор-лоскуток, не тут – так в одном из мелких городков. И носился бы на дроме гонять чужих отаругов… Чем не жизнь?
Но хотел ли он такой жизни?
Да и получится ли это с чужой травой внутри?
Дар заглянул в себя. Ответ был ясен без особых размышлений. Загадка самого себя, к решению которой он так неудержимо стремился все это время, была важнее всего. Она определяла его судьбу. За ней он рвался к махо Хуу. Не вышло. Так какой смысл теперь задерживаться в Хоргурде, получив отказ того, кто мог бы помочь?
Коснувшись этой темы, Дар невольно вернулся к странным переживаниям, возникшим у него во время «беседы откровений». Бесконечно темный коридор без единого проблеска света, чудное ощущение себя – раненого, отверженного. Под воздействием ли особой дробы, а может, слов и влияния махо, он, видимо, прорвался к своей прежней памяти. Маленький осколочек другой жизни, другого Дара… Он был не один. Он не один такой! Там были друзья – не рядом, но где-то близко, за краем темноты, в которой он оказался. И еще было ощущение совершенной им большой ошибки. Не в результате ли ее он оказался здесь, на Рортанге, в облике тангра, чужака без цнбр и врезок на латнире? Тот мир – другой мир – реально существует. И он силен. Достаточно вспомнить неукротимую мощь, то гудящее озеро чистой силы, что вырвала его из бреда «беседы откровений» к ужасу всех присутствующих, включая самого махо Хуурадана! Он и сейчас чувствовал эту могучую силу внутри себя, ее присутствие делало все остальное мелким, почти бессмысленным…
Но однако же именно воздействие Ху-махо помогло обрести этот маленький осколок самого себя. Значит, он был прав, стремясь стать учеником мастера травы. Это – способ вспомнить себя и вернуться назад, в свой мир, где ждут друзья! И коли Хуурадан отказался, надо двигаться дальше. Приезд в Хоргурд был ошибкой. Надо было слушать старого Зордаора и сразу идти в Лахирд к махо ю'Линнора мудрому Юйре.
При воспоминании о Зордаоре тут же теплом отозвался в затылке квадратный кусочек металла. Метка уже не ощущалась помехой, уже не царапала загрубевшей кожи. Дар улыбнулся самому себе, но доставать ее не стал. Хотя бы этот совет Зордаора он выполнял неукоснительно. Никто не увидит Метку, кроме него и Юйры.
