Он был откровенно счастлив.
– Ну ладно, давай наляжем!
Потребовалось несколько добрых ударов топора, прежде чем освобожденный от запора засов ушел в сторону. Без долгих размышлений они уперлись, навалились всем весом на тяжелую дверь. Раздался ужасающий скрип, хотя поддалась она всего на полкогтя, присохшая, припекшаяся к камню. Пинки, толчки, удары топором лишь чуть сдвигали ее, приоткрывая щелку. В тонкий просвет вдруг дунул ветер, полный сырости и холода. Куаргир отпрянул – и вовремя, едва успев спасти огонь их единственной лампы.
После третьей попытки щель стала достаточной, чтобы беглецы смогли протиснуться, едва не обдирая латниры. Дверь оказалась в локоть толщиной – смешны были бы попытки разрубить ее. Миновав преграду, они с не меньшим трудом задвинули, затолкали тяжеленную створу на место. На ее обратной стороне обнаружились такие же засовы.
Снова щелкнув под ключом, крепкий металл замка соединил тяжелые петли засова. Преграда стала столь же неприступна, как и раньше. С единственной разницей – даже если у преследователей и найдется свой ключ, то воспользоваться им не будет никакой возможности!
Беглецы почувствовали себя намного спокойнее и упали наземь, привалившись к камню и тяжело дыша. Их шансы на спасение увеличились многократно. Дар вдруг заметил, что Куаргир, поморщившись, приложил руку к правому надплечью. Тут же молнией высверкнуло воспоминание первого дня, атака кх'отров, выстрелы юного Ходвата, приседающие враги… Куаргир заметил взгляд Дара, качнул головой – да, мол, тот еще выстрел.
– Болит?
– Бывает…
Огонек маленькой масляной лампы горел устойчиво, вырывая из темноты сдвинувшиеся зернистые скальные стены. Влетавший в дверную щель ветерок при закрытой двери пропал.
Коридор впереди выглядел диковато – следы резцов, прорубавших проход, выглядели словно погрызы невероятной крепости зубов, выедавших тут камень. Были это рудокопы, выбиравшие металл или черный уголь? Велся этот подземный отнорок как средство стремительного бегства, или катакомбы углублялись для схоронения накопленных, награбленных богатств? А может быть, просто расширяли подземное водное русло для снабжения Царакклана… Дару это было сейчас безразлично, он был просто благодарен Саудраку.
– Лабиринты есть под каждым большим Цараккланом, – подал голос Куаргир, они явно думали об одном. – Все построены по одной схеме. Но этот – здоров!
– И много Царакклановых лабиринтов ты повидал? – заинтересовался Дар.
– Много-немного, штук пять наберется. – Кх'отр стал нехотя чертить острым когтем знаки на твердой земле. – Два а'зардовских, ю'линнорский, мой родной, само собой… Да вот теперь и Хоргурд!
– И лабиринты похожи?
– Похожи строения Царакклана, обелисков, большого Зала, застенков… А лабиринты, конечно, разные. Но этот слишком уж велик. Зим двести назад тут была большая война. Славные г'утры овладели большей частью земель и укромов Хуурадана, осаждали и почти взяли Хоргурд… Кто знает, может, благодаря именно этому туннелю хуураданцы и не вымерли тогда с голоду?
Восхищение и сожаление смешались в его тоне. Дар вспомнил, как на переходе старой каменной межи они с Ходватом предположили, что г'утры родственное племя кх'отрам.
– Не те ли это г'утры, что ныне зовутся а'Зардатом?
– Те самые. – Куаргир резко обернулся, глаза искривил прищур. – Хуураданцы тогда почти йарбами стали, потеряв свои земли и города. Хотя они всегда были лесными варварами. К несчастью для г'Утрии, на них обрушился с севера т'Оскидатат. Никто не может обороняться на две стороны. Саудрак вздумал учить меня в Изир-доре, мол, война корней не любит числа больше чем два. Сказал бы это лучше своему Кругу эгиббардов, когда вместе с кланом б'Рвана они договорились раздавить ю'Линнор! Рыжему клану просто повезло. Почти за сотню зим оба соседа Хуу оказались разбиты: г'Утрия на севере и ю'Линнор на юге. Хуу моментально вырос, как хрущ на пустом месте, жиром налился, отпочковав от себя а'Зардат. Но все одно ему долго не стоять!
– А что тебе за дело до ю'Линнора и г'Утрии?
– Г'Утрия была для кх'отров тем же самым, что а'Зардат для Хуурадана.
– Дочерний клан?
– Почти. – Кх'отр осклабился. – Только я бы предпочел сказать – сыновний!
– Интересно, – мечтательно произнес Дар, зевая. – Вы тут так и бьетесь друг с другом без остановки?
– Иногда останавливаемся. – Куаргир усмехнулся, тоже сбрасывая напряжение клановой ненависти. – Вот, например, сейчас за лабиринтным переходом Хоргурда иду!
– Еще не идешь. – Дар начал подниматься. – Давай, пора.
В руке светильник казался совсем маленьким. Дар вдруг заметил, что масла в железной плошке осталось совсем немного. Надо было проверить у стражи, да не сообразил.
Огонек светил достаточно, чтобы ведущий смотрел под ноги и чуть вперед. Но теперь они не могли идти рядом. Каменный коридор стал узким – двое не разойдутся.
– Следуй за мной и повторяй мои действия. – Дар тронул размеренной мягкой рысцой, какой настоящий отаруг может бежать хоть полдня.
– Не повторю, если это оскорбит мою Атсинбирг! – тут же огрызнулся кх'отр.
– Ого! – рассмеялся Дар, стараясь не сбиться с дыхания. – Скоро ты будешь со мной говорить, как Ху-махо. «Беседы откровений» требовать будешь?
– Именно, – подхватил Куаргир чуть стеснительно. – С такими, как ты, надо быть настороже.
– Это почему же?
– Потому что никто не знает тебя.
– А, опять ты за прежнее…
– Рассуди сам. – Кх'отр умудрялся бежать намного тише Дара. – Ху-махо назвал тебя йарбом, а кто же будет доверять дикому йарбу?
Его гогот заметался между каменными стенами, уходя вперед и возвращаясь сложным эхом.
– Это хорошо, что ты шутишь, – сказал Дар. – Шутка – признак веры в удачу.
Больше всего он сейчас опасался появления развилок. Но ход, слава Великой Матери, больше не разветвлялся. Чем дальше, тем сложнее становился коридор. Следы резцов на стенах виднелись все реже, свод и подножие выглядели все более дикими. Видимо, строители просто расширяли какой-то естественный проход. Появились завалы из камней, которые приходилось обходить, порой едва проползая в узких щелях. Затем рукотворная архитектура закончилась совершенно, и беглецы вступили во владения дикой природы. На ход это уже не походило – скорее на лаз, неровный и низкий. Каменная крошка под ногами затрудняла движения. У Дара возникло мрачное чувство, будто он уже бывал тут. Напрямую память молчала, но по косвенным признакам… Снова возникло ощущение ошибки. Эта или похожая пещера были когда-то местом, где он провел много времени!
Оба основательно выдохлись, протискиваясь узкими тропами. Затем проход раздался в стороны. Его стены в неровном свете засверкали продолговатыми крохотными желтыми блестками. Появилась новая напасть – растрескавшийся каменный пол покрылся сухими, но скользкими лишайниками. Беглецы несколько раз чувствительно рухнули, прежде чем выработали привычку обходить их. В одном месте в верхней части стены обнаружился провал, через который в проход высыпались груды земли. Кх'отр презрительно скривил губы. Его шиташ медленно выполз из ножен.