– Увы, – сухо ответил Ремизов, – Никита доверил мне секрет,
я не имею права его разболтать. Да и не имеет та давняя история никакого
отношения к смерти вашей подруги. Ладно, кое-что все же объясню! Никита
замечательный режиссер, с принципами. Он никогда не станет снимать туфту ради
денег, наверное, поэтому его сериалы пользуются большой популярностью. Публику
трудно обмануть, люди чувствуют настроение, с которым делалась лента. Так вот,
несколько лет тому назад Никите предложили денег на съемки нового сериала
«Стужа», Волк посмотрел сценарий и согласился, его вполне устроил базовый
материал, трагикомедия, хорошие характеры. И тогда спонсор поставил условие: в
главной роли снимается Людмила Звонарева.
Никита моментально ответил:
– Нет. Я сам подбираю актеров, работаю лишь с известными
именами.
Богач попытался уломать режиссера, подъезжал к тому с разных
сторон, но Волк не сдавал позиций.
– Никогда, – твердил он, – пусть «Стужу» другой человек
снимает.
И тогда спонсор выложил на стол некие документы. Он, грубо
говоря, шантажировал Волка. Когда-то, достаточно давно, Никита совершил некий
неблаговидный поступок. Сейчас денежный мешок пообещал передать информацию в
газеты, Никита испугался и взялся за работу. Собственно говоря, это все!
– Имя, имя…
– Чье?
– Спонсора!
– Смотрите, – воскликнул Никита, – снег пошел! Надо же, как
рано! Сейчас ударит сильный мороз, а под Новый год потеплеет…
Целый час я провела в кабинете, пытаясь добиться от Олега
правды, но переводчик упорно говорил о погоде, кофе, французской литературе,
книгоиздательском бизнесе… В общем, о чем угодно, кроме интересующих меня
обстоятельств. В конце концов, устав, словно Сизиф
[15], я воскликнула:
– Ведь вы обещали мне помочь!
Олег нахмурился.
– Дашенька, поверьте, я не раз мысленно говорил вам спасибо.
Но выдавать чужую тайну подло.
– Вы не скажете имя спонсора?
– Нет.
– Но почему?
– Ну… не сумею этого сделать.
– Значит, я не узнаю фамилию любовника Милы!!!
– Если он и спонсор одно лицо, думаю, нет. Впрочем, после
смерти Никиты я могу приоткрыть завесу, – пообещал Ремизов, – но Волк меня
переживет. Лучше забудьте об этом деле! И вообще, преступников обязана искать
милиция, а красивым женщинам негоже вмешиваться в этот процесс.
По моей щеке неожиданно поползла слеза, а плачу я, как
правило, лишь от бешенства.
Очень расстроенная и обиженная я вернулась в Ложкино. В
голове не имелось ни одной конструктивной мысли. Но ведь безвыходных положений
не бывает. Значит, сейчас я поднимусь к себе и попробую сообразить, как
действовать дальше.
Не успела я перешагнуть порог, как в прихожую высунулся
Женя, на стилисте на этот раз красовался пуловер цвета сочной молодой травы и
ядовито-красные джинсы.
– Ой, – испуганно воскликнул он, – быстрее беги в баню.
– Почему? – насторожилась я. – Выгляжу грязной?
– Нет, чтобы спрятаться!
– От кого?
Женя боязливо обернулся, открыл рот, но тут в холл вынеслась
Зайка и прошипела:
– Явилась!
– Привет, Заюшка, – стала я подлизываться к Ольге, –
поздравляю с началом новой программы. Очень рада, что вы с коллегами отмечаете
праздник у нас. Знаешь, есть такая примета, если хорошо повеселиться, потом
работа без сучка и задоринки пойдет!
Неожиданно Женя захихикал и кинулся в баню, Зайка уперла
руки в бока.
– Ну, судя по этой примете, наш новый проект погиб, –
заорала она.
– Индюшка сгорела! – ахнула я.
– Нет, – процедила Ольга, – птица, которую я лично поставила
в духовку, удалась отменно. Даже ты не сумела ее испортить!
– Я только вынимала противень, больше ничего с едой не
делала.
– Это и спасло индюшку.
– Вино плохое? – пыталась я установить причину, похоже, не
слишком удавшейся вечеринки.
– Выпивка чудесная, – отбрила Зайка.
– Муся, – закричала Маня из коридора, – лучше поскорей
спрячься, ой!
Девочка выскочила в прихожую.
– А… а… Заинька… ты уже тут! Не убивай мусика! Кешка ведь
сгонял в супермаркет и привез еды, классно вышло!
– Салатов не хватило? – изумилась я. – Их, похоже, бочку
нарезали!
– Оливье! – взвилась Зайка. – Да я с тобой разговаривать не
хочу!
Резко повернувшись на каблуках, Ольга унеслась в глубь дома.
Из гостиной доносился громкий смех, похоже, присутствующие веселились от души.
– Чем недовольна Зайка? – повернулась я к Машке. – Я сделала
все правильно, индюшку вынула!
– Птичка классно получилась, – кивнула Маня, – от нее даже
костей не осталось.
– Салаты заправила перед подачей на стол, они не
заветрились! Да и сладкого полно имелось, торт такой огромный на подоконнике
стоял, – продолжала недоумевать я.
Маруся захохотала.
– Мусик! Что ты налила в оливье?
– Майонез.
– И где его взяла?
– Так в кладовке ведро стоит.
– Муся, ты перепутала соус со сгущенкой. Она тоже в
пластиковой белой таре в чулане находится.
– Сгущенное молоко?
– Ага, – кивнула Машка, – гости, правда, почти все съели,
только удивлялись, отчего салаты сладкие. А потом Зая пошла на кухню и увидела на
столике ведерко со своим любимым продуктом. Крик стоял! Кешу в супермаркет за
готовой хавкой отправили. Хорошо тебя дома не было, считай, повезло, вовремя
смылась.
– Сгущенка, – растерянно забормотала я, – как же так!
Ей-богу, это случайно вышло, совершенно не нарочно! Я схватила ведро и бегом,
очень торопилась, хотела успеть к приходу гостей.
