– Совсем из памяти выпало, – кивнула я.
– Вы попробуйте лекарство от маразма попить, – посоветовала
Ирка, – хотите у Нюси название спрошу?
– Кто такая Нюся? – сердито поинтересовалась я.
– А горничная из девятого дома, – охотно пояснила Ирка, – у
Коткиных работает. Говорит, ихняя Мария Алексеевна совсем из ума выжила, ну
мамаша хозяйки. И раньше злобная была, схватит у ней печенку, так всех изведет,
а сейчас и вовсе в собаку превратилась, да память потеряла. Покормили они ее,
не помню чем, – как новая стала. Хотите, порасспрашиваю про лекарство?
– Марии Алексеевне девяносто семь лет, – напомнила я.
– Так и че? – снова почесалась Ирка. – Склероз он в любом
возрасте настичь может! Вы уж не девочка. Ща покатит! Сначала забыли, что
Катьку отпустили, потом зубную щетку с сапожной перепутаете и пошло-поехало!
Вон уже маску съели!
– Какую маску?
– Для лица, – уточнила Ирина, – из кастрюльки.
Я подняла стальной горшочек.
– Ты хочешь сказать, что это не мусс?
– Нет.
– А что?
Ира, не переставая чесаться, пустилась в объяснения:
– Светлана, ваша подруга, ну та, что косметику делает, Зайке
посоветовала одну маску. У Ольги на коже какое-то раздражение от пудры.
Светлана Михайловна сказала, что рецепт этой маски им на фирму одна женщина
прислала. Говорит, маска – супер. Там какие-то замечательные составные части,
вроде малина…
– Верно! Вот чем пахло, – обрадовалась я, – все понять не
могла, то ли корица, то ли ванилин, а теперь сообразила, содержимое кастрюльки
издавало тот же аромат, что и пирог с замечательно полезной ягодой. А какого
черта эта чудо-маска в кастрюльке на плите стоит?
Ирка пожала плечами.
– А я знаю? Вроде Ольга хотела после ужина намазаться. Ну,
сейчас скандал начнется.
– Но было очень вкусно, – растерянно сообщила я, –
интересно, какие там еще соствляющие, кроме малины?
– Я точно не знаю, – хмыкнула Ирка. – Но Светлана Михайловна
всегда только натуральные ингредиенты использует!
– Ты ведь никому не расскажешь о моей ошибке? – заискивающе
спросила я.
Ирка захихикала.
– Неа! Засмеют ведь.
– И что делать, если Зайка начнет спрашивать про маску?
– А вы у Светланы Михайловны еще спросите, – посоветовала
Ирина, – у нее с собой полным-полно всего. Тут без вас знаете чем занимались?
– Нет.
– Новые средства тестировали, – с умным видом затараторила
Ирка, – мед и лимон, облепиха… Маня одно намазала, Женя другое, кстати, у него
прыщи прошли.
– Знаю.
– Александру Михайловичу такую штучку приложили, – болтала
Ирка, – типа шапочки.
– Дегтяреву?
– Ага!
– И как он только согласился, – изумилась я.
Ирка приложила палец к губам.
– Тсс. Знаете чего расскажу? Впрочем, нет, это секрет!
– Давай продолжай, – приказала я.
– Александр Михайлович себе шампунь купил, дорогой,
импортный, еще летом, – принялась самозабвенно «продавать» полковника Ирка, –
для роста волос.
– Так он же лысый!
– Ну! Поэтому и приобрел, решил, кудри проклюнутся, а их все
нет и нет! Там на упаковке хрен знает чего понаписали, дескать, мойте лысину, и
скоро расчески о пряди ломать будете.
Мне стало внезапно жаль наивного полковника.
– Только Светлана Михайловна ему объяснила, – не замечая
моего настроения, неслась дальше Ирка, – что все обман. Да еще у Дегтярева от
частого мытья головы какая-то ерунда началась, чешется он все время. Вот ему и
сделали процедуру, называется – лечебное обертывание.
– Ира, – донесся из гостиной высокий голос Зайки, – Светка
должна была мне маску приготовить. Ты не знаешь, куда она ее дела?
– Бегите скорей прочь, – заговорщицки шепнула Ирка и быстро
поставила пустую кастрюльку около миски, из которой собаки пьют воду, – скажу,
Банди слопал. Ему ничего не сделают, а вас точно убьют.
Я кивнула и понеслась к лестнице. Ольга еще не успела забыть
про «сырой» торт и салаты со сгущенкой, а тут новая напасть.
Благополучно оказавшись в спальне, я расслабилась, потом
через полуоткрытую дверь стали проникать вопли Зайки.
– Негодник! Бездонный питбуль! Жрет все, что не прикончено.
Следом посыпались сочные шлепки, очевидно, разозленная
Заюшка, схватив газету, наказывала ни в чем не повинного пса! Затем послышался
бодрый цокот когтей о дубовый паркет, и в мою комнату ворвались растерянные
собаки во главе с Хучем. Мопс бодро вскочил на кровать и нырнул под одеяло,
Снап шмыгнул в ванную, Банди, сопя от напряжения, пролез под кровать, Черри,
тяжело вздыхая, легла посреди ковра, а Жюли мгновенно зарылась ей в живот.
Я быстро задвинула защелку, если Ольга захочет войти, скажу,
что у меня мигрень. Но Зайка, очевидно, посчитав расправу законченной, не стала
подниматься по лестнице.
– Эй, ребята, – шепнула я.
Снап высунул из ванной морду.
– Гав?
– Печенья хотите?
Хуч вылез из-под перинки, Бандюша выкарабкался наружу, Жюли
стала повизгивать, а Черри тихо выть. Печенья желали все.
– Ладно уж, – вздохнула я, беря с подоконника вазочку, –
считайте, извиняюсь перед вами.
Не умеющие обижаться на хозяев псы счастливо схомякали
запрещенное лакомство, а я предприняла еще одну попытку дозвониться до
Пищикова, вновь потерпела неудачу и набрала номер Нины Алексеевны.
– Алло, – ответила мать Милы, – кто там?
– Это Даша.
– Какая?
– Васильева.
Повисла напряженная тишина, потом Нина Алексеевна сердито
поинтересовалась:
– Что надо?
– Можно к вам приехать?
– Ночь на дворе.
– Завтра, с утра.
– Зачем?
– Мне очень надо с вами поговорить.
