– Нет? – удивился Шнеер. – Насколько я понял, вы потратили
кучу времени, сил и нервов, чтобы найти убийцу Милы.
– Кто он?
– Ну… боюсь, сложно будет понять суть дела. Короче говоря,
это не Константин и не вы!
– Спасибо, в последнем я и не сомневалась.
Внезапно Николай усмехнулся одними губами.
– А зря, иногда даже себе доверять нельзя, есть разные
методы, позволяющие…
– Мне не нужна лекция о способах убийства, назовите имя
преступника. Мила умерла в нашем доме. Никто из домашних не способен уничтожить
человека, да и не было у нас конфликтов со Звонаревой, никаких и никогда,
значит, яд, особый, хитрый, попал в ее организм до визита к нам…
– Нет, отрава действует быстро, просто мгновенно, и в
большинстве случаев, в особенности, если умерший является человеком пожилым,
его кончина считается естественной, вскрытие не делают, да… не делают, –
размеренно сообщил Шнеер.
– Вы с ума сошли! – подскочила я. – В доме находились лишь
свои, потом пришел Костя, если Звонарев не убийца…
– Сто процентов не он.
– Тогда преступник кто-то из наших?! Это невероятно. Быстро
говорите все!!!
Шнеер сцепил пальцы в замок.
– Я немного изучил ваш характер и понимаю, что должен
полностью ввести вас в курс дела, иначе не понесете улики следователю.
– Точно. Не понесу. Вначале хочу точно знать, что случилось,
из-за кого или из-за чего.
– Вы ведь дружили с Эммой Дамкиной? – неожиданно спросил
Николай.
Я растерялась.
– Да, но при чем тут она? Эмма давным-давно живет в Америке,
мы потеряли друг друга из вида.
– Эмма теперь жена очень богатого человека, Лиса Рифенваля,
живет счастливо.
– Это здорово.
– Так вот, сообщу вам то, что вы столь желаете узнать в
обмен на информацию об Эмме. Что случилось очень давно, когда вы с ней ездили
отдыхать на море?
Мои щеки охватило жаром. Откуда милый дедушка мог узнать об
этом случае? В августе бог знает какого года, будучи студентками, мы поехали в
Крым. Я, тощая девица, не имела успеха у местных парней, а высокая блондинка
Эмма, счастливая обладательница бюста пятого размера, шла по улицам курортного
городка, сопровождаемая возгласами: «Красавица, постой».
Эмме очень нравилось внимание кавалеров, и, несмотря на мои
предостережения, она отправилась с одним из парней на романтическое свидание.
Около часа ночи перепуганная насмерть Эмма влетела в комнату
и забилась в истерическом припадке. Еле-еле я выдавила из нее связный рассказ о
произошедшем. Кавалер отвел даму в горы, и сначала они мирно любовались
закатом, но потом парень буквально налетел на девушку, сорвал с нее платье и
изнасиловал. Когда мерзавец начал надевать брюки, зареванная Эмма что есть силы
пнула его под колени. Насильник упал и скатился в пропасть, а Эмма убежала.
– Я убила его, – кричала она, – давай уедем.
Но у меня в момент опасности мозг начинает работать с
утроенной силой.
– Нет, – ответила я, – мы заплатили до понедельника, и будет
странно, если внезапно сорвемся с места, сидим тихо, если станут спрашивать, я
отвечу: «Эмма перекупалась и никуда не ходила, я нахожусь с ней безвылазно».
Подруга и впрямь свалилась в кровать с температурой,
хозяйка, цокая языком, заварила ей какие-то коренья. Вечером та же хозяйка,
качая головой, сказала:
– Добаловался Ильдар, вечно к приезжим приставал, вот и
допрыгался, в пропасть рухнул и помер, небось спихнули его за нехорошее
поведение.
Милиция в наш дом так и не пришла, в понедельник мы
отправились в Москву и более никогда не беседовали с Эммой о том ужасном
случае. Так откуда Николай Шнеер узнал об убийстве? Вот мерзавец!
Негодование затопило меня с головой. Я встала.
– Откройте дверь.
– Уходите?
– Да.
– Не желаете рассказать правду?
– Я не выдаю чужих тайн, – спокойно ответила я, – и считаю,
что дружба, даже если вы перестали общаться с человеком, не прерывается. Сама
найду убийцу Милы, ваши условия для меня не приемлемы.
– Сядь, – вдруг перешел на «ты» Шнеер, – это была проверка,
сейчас доверю тебе некую информацию, но ты должна поклясться, что никто и
никогда не узнает ее от тебя.
– Готова хранить чужие секреты, – кивнула я, – но не могу
покрывать негодяев и мерзавцев.
Шнеер кашлянул.
– Хорошо. Что ты знаешь о преследовании евреев?
Я снова удивилась. Похоже, Николай любитель задавать
ошарашивающие вопросы.
– Ну, к сожалению, пока в нашем мире живет много людей, не
приемлющих евреев, так называемые антисемиты есть, увы, во всех слоях общества.
В СССР, кстати, имея в паспорте в графе «национальность» слово «еврей», было
порой трудно попасть на учебу в институт или устроиться на работу.
Не понимаю, почему, но и в царской России люди,
исповедовавшие иудаизм, подвергались гонениям, при самодержцах существовала так
называемая черта оседлости, семитам предписывалось жить лишь в строго
определенных местах.
Но страшнее всего евреям досталось во время Второй мировой
войны. Бабий Яр, гетто в Киеве, Минске, Ровно, лагеря смерти Освенцим,
Бухенвальд, Майданек… Везде первыми погибали евреи: дети, старики, женщины,
мужчины. Есть пронзительная книга «Дневник Анны Франк», она написана еврейской
девочкой, которая пыталась спрятаться от фашистов. А почему вы меня об этом
сейчас спрашиваете? Лично я никогда не обращала внимания на национальную
принадлежность людей. Сволочи, мерзавцы, преступники, негодяи и благородные,
светлые личности встречаются в любой национальной группе. Нельзя утверждать,
что все арабы террористы, французы страстные любовники, американцы идиоты,
чеченцы воры, русские пьяницы, а украинцы поголовно едят сало! Это же глупо!
Шнеер кивнул.
– Да, но не о том речь. О Нюрнбергском процессе слышала?
– Конечно. Главарей фашистской Германии судило все
человечество. Кто-то из подсудимых, например, Геринг, были казнены, другие
получили разные сроки, нацистов наказали.
