Дядька шумно вздохнул и вынул из кармана тоненькую трубочку,
запаянную в полиэтилен.
– Во! Хапай.
Слегка успокоившись, я произвела обмен, быстро вышла во
двор, села в машину, отъехала пару кварталов, припарковалась возле метро и,
разорвав пленку, раскрыла письмо.
«Даша! Мне, как выяснилось, более не к кому обратиться.
Елена Марковна сообщила следователю, что у нее нет сына. По ее словам, фамилию
Звонаревых я опозорил и теперь должен получить по заслугам. Других
родственников, кроме матери, у меня нет, и передачу принести некому. А тут без
помощи с воли полная хана. Понимаю твое удивление, но вынужден просить об услуге.
Пожалуйста, пришли мне продукты, ниже даю список того, что можно. Только имей в
виду, ничего, запакованного в стекло, не возьмут. Еще очень нужны мыло, зубная
паста, тетради, ручки и конверты. Впрочем, если выбросишь послание – не
обижусь. Я вообще-то спокойный и понимаю, что ты не со зла оговорила меня.
Может, со стороны выглядело так, словно впихиваю Миле в рот что-то. На самом
деле я просто хотел дать ей пощечину. Я очень много думал о произошедшем и
понял, что случилось. Понимаешь, я был дико зол. Мила вместо того, чтобы
попросить у меня прощения, стала нести какую-то дурь о том, что хотела со мной
пошутить, поэтому и прикинулась Карой в чате. Но я ведь не кретин и хорошо
понимаю, что это глупая отговорка. Идиотская ситуация, из которой, наверное, можно
было найти выход, если бы не Нина Алексеевна. В тот день, когда мы с Милой
поскандалили, а я уехал ночевать к вам, после того, как все пошли спать,
Аркадий зашел в комнату для гостей и убедил меня успокоиться, дескать, ерунда
получилась. Никто никому не изменял, лучше забыть эту историю. Я ехал домой с
желанием помириться. Не успел я в квартиру войти, как Нина Алексеевна налетела
на меня.
– Ага! Красиво получается! Сам с бабами виртуально
знакомишься, а на Милу вину сваливаешь. Ступай туда, где сегодня ночевал.
Ну тут я и психанул. Схватил Милку, на лестницу вышвырнул,
следом сумку ее выбросил и заорал:
– Не я уйду, а она отсюда отправится».
Я дочитала письмо, вытащила сигареты, закурила и опять
схватилась за листок бумаги. В изложении Кости события выглядели так. Сначала
он, обозлившись до крайности, выгнал из квартиры жену, потом повернулся к теще.
Нина Алексеевна, увидав разъяренного зятя, взвизгнула, побежала в свою комнату
и заперлась изнутри. Костя, не сумев справиться с гневом, ринулся за противной
старухой и обалдел. В конце коридора он увидел мужчину самого безумного вида.
Волосы у парня дыбились словно иголки у разбуженного дикобраза, глаза
вывалились на щеки, а последние по цвету напоминали перезрелые томаты. От
неожиданности Костя остановился, он хотел удивленно воскликнуть: «Вы кто?»
Но в ту же секунду до Звонарева дошло: неделю тому назад
Мила повесила на дверь ванной комнаты снаружи большое зеркало, и сейчас Костя
видит себя самого.
Гнев внезапно остыл, Звонареву стало смешно. Мало того, что
он, оказывается, выглядит идиотом, так еще и испугался собственного отражения.
Словно почувствовав изменение настроения зятя, Нина Алексеевна высунулась из
спальни и запричитала:
– Выгнал жену! В дождь, одну! Ну хорош! Порядочный мужчина,
коли ему что не по вкусу, сам уходит!
Отмахнувшись от бабки, Костя пошел на кухню, но теща
посеменила за ним, зудя словно разбуженная зимой муха-навозница.
Тут же из недр апартаментов выползла Елена Марковна и
налетела на тещу. Вообще говоря, милые старушки каждый день устраивали
скандалы, и Костя привык к подобным «развлечениям», но на этот раз он не сумел
вынести «семейный уют» и с воплем:
– Живите без меня, – швырнув в саквояж пару рубашек, унесся
на улицу, оставив без внимания истерический взвизг Елены Марковны: «У меня
инфаркт!»
Слегка остыв на октябрьском ветру, Костя позвонил Кате
Симонян, одной из подружек Милы, и спросил:
– Моя у тебя?
Симонян живет в соседнем от Звонаревых доме, и Костя
предположил, что жена отправилась зализывать раны к Катьке.
– Ага, – затараторила Симонян, – только тебя я не пущу! Ишь
какой! Нам поболтать надо, вдвоем, без мужиков.
– Да пошла ты, – буркнул Костя и, слегка придя в себя, сел
за руль.
В родной машине успокаивающе пахло чем-то знакомым, своим.
Костя машинально включил радио и неожиданно обрел трезвость мыслей. Ладно,
конечно, сейчас разыгрался отвратительный скандал. Но, с другой стороны,
скажите честно, вы что, никогда не ругались со своей второй половиной? Не
орали, топая ногами: «Развод!», не хотели накостылять дорогой и любимой по шее
за вздорность, глупость, болтливость и прочие милые качества?
Через полчаса сидения в автомобиле Звонарев превратился в
прежнего Костю: нормального, рассудительного мужика, способного проигнорировать
бабскую истерику. Еще через пятнадцать минут он начал испытывать угрызения
совести. Ладно, Милка кокетничала в чате с незнакомым парнем. Но почему она это
делала? Да очень просто: Костя не слишком много уделял своей второй половине
внимания, если честно, они с Милой практически перестали общаться. Жена,
правда, месяцами пропадала на съемках, но у нее случались и простои. И тогда
Мила маялась дома, от скуки носясь по тусовкам. Сколько раз она просила Костю:
– Пойдем со мной!
Но муженек отмахивался.
– Вот еще! Была охота дураком в зале стоять. Я там кто? Муж
Звонаревой!
– Ну тогда давай вместе вечерком поужинать сходим, –
предлагала Милка.
– Я устал, – буркал Костя, – иди одна!
Получалось, что в произошедшем безобразии виноват сам муж. И
потом, очень не хотелось признавать, но в словах Нины Алексеевны, только что
брошенных в лицо зятя, была сермяжная правда. Как ни крути, а Костя-то тоже
хорош, он ведь заигрывал с Карой. Сейчас, наедине с собой, Звонарев честно
признал: хотел свильнуть налево от законной супруги.
На Костю навалилось раскаянье. Вообще-то он вспыльчив и в
пылу гнева способен наговорить жуткие вещи. Но злоба покидает его столь же
быстро, как и появляется. Некоторое время Костя бесцельно катался по улицам,
заехал в кафе, затем невесть зачем в боулинг, но муки совести становились все
сильнее.
Костя снова позвонил Катьке.
– Позови Милку, – велел он.
– Еще чего, – не послушалась Симонян.
– На секундочку.
– Неа. И не вздумай сам прийти, не открою!
