— Теперь у женщин равные права с мужчинами.
Ребус и сам это знал. Он подумал об инспекторе Джилл Темплер с ее феминизмом. О придирчивом докторе Пейшенс Эйткен. Он даже вспомнил о взбалмошной Элизабет Джек. Сильные женщины… Потом он вспомнил про Кэт Киннаул. Да, и в их рядах тоже есть слабые звенья.
— Ну и как на вкус? — спросил он.
Холмс вгрызся зубами в сэндвич и теперь разглядывал то, что осталось.
— Нормально, — сказал он. — Интересно.
Бастурма! В баре «Сазерленд» ему такого сэндвича не подадут, это факт.
* * *
Барни Байерса пришлось ждать. Ребус пришел без пяти шесть, а Байерс — в двадцать минут седьмого. Но он оправдал ожидания.
— Извините, что опоздал, инспектор. Один сукин сын пытался выторговать у меня пятипроцентную скидку на контракт стоимостью в четыре тысячи, да еще просил отсрочку в шестьдесят дней. Знаете, что в таких случаях происходит с оборотом средств? Я ему сказал, что я грузоперевозчик, а не какой-нибудь долбаный рикша.
Все это говорилось по-файфски невнятно, с громкостью, значительно превышающей фоновый шум раннего вечера — приглушенное бормотание телевизора и разговоры посетителей. Ребус, расположившийся за стойкой, встал и предложил сесть за столик. Но Байерс уже устроился на соседнем табурете, положил на стойку мускулистые руки и принялся рассматривать пивные краны. Потом показал на кружку Ребуса:
— Ну и как? Ничего?
— Неплохо.
— Тогда мне пинту того же самого.
То ли из уважения, то ли из страха, то ли просто демонстрируя хорошее обслуживание, бармен тут же подскочил и налил ему пива.
— Вам повторить, инспектор?
— Нет, мне хватит, спасибо.
— И виски, — заказал Брайан. — Только двойную, а не как котенок поссал.
Байерс протянул бармену пятидесятифунтовую банкноту.
— Сдачу оставь себе, — сказал он и заржал. — Шучу, сынок, шучу.
Бармен был новый и совсем молоденький. Он держал бумажку так, будто она могла загореться.
— Э-э… а помельче у вас ничего нет? — проговорил он с жеманным акцентом жителя западного побережья. Интересно, сколько он продержится в «Сазерленде», подумал Ребус.
Байерс, отвергнув помощь Ребуса, раздраженно полез в карман, нашел там две смятые однофунтовые банкноты и какую-то мелочь. Взял назад свои пятьдесят фунтов, подтолкнул монеты бармену, а потом подмигнул Ребусу.
— Я вам открою секрет, инспектор. Если мне приходится выбирать из десяти пятерок или одного полтинника, я выбираю полтинник. Хотите знать почему? Если у вас в кармане десятки, люди не обращают на вас внимания. Но если даешь пятьдесят, они думают, что ты Крез. — Он повернулся к бармену, который пересчитывал монетки и складывал их в кассовый ящик. — Эй, сынок, а поесть что-нибудь найдется?
Бармен подпрыгнул, словно в него попал бильярдный шар.
— Мм… по-моему, с обеда осталась шотландская похлебка. — Из-за растянутых гласных «похлебка» превратилась в «поухулоука». «Шотландская по-уху-ловко», — подумал Ребус. Байерс отрицательно помотал головой.
— Пирог или сэндвич, — сказал он.
Бармен предложил последний оставшийся сэндвич. Начинка была удивительно похожа на бастурму, но оказалась, как сообщил Байерс, честным ростбифом.
— Фунт и десять, — сказал бармен.
Байерс снова вытащил пятидесятифунтовую банкноту, фыркнул, потом извлек из кармана пятерку. Повернулся к Ребусу и поднял стакан:
— Ваше здоровье.
Оба выпили.
— Совсем неплохо, — сказал Байерс, имея в виду пиво.
Ребус показал на сэндвич:
— Мне показалось, вы после собираетесь на ужин.
— Собираюсь. И что еще важнее: платить-то буду я. А так хоть на самом себе сэкономлю. — Он снова подмигнул. — Может, пора написать книгу, а? «Советы предпринимателям». Или что-то в этом роде. Да, кстати, я как-то спросил у официанта, зачем нужны чаевые. Знаете, что он мне ответил?
Ребус наугад ответил:
— Чтобы я обслужил вас по первому разряду?
— Нет! Чтобы я не нассал вам в суп! — Голос Байерса вернулся на прежнюю оглушительную громкость.
Он рассмеялся и вонзил зубы в сэндвич, продолжая смеяться с набитым ртом. Он был невысокий — приблизительно пять футов и семь дюймов. Коренастый. Одет в новые джинсы и черную кожаную куртку поверх белой тенниски. В таком баре его можно было принять за… да за кого угодно. Ребус представил себе, как Байерс качает права в роскошном отеле или бизнес-баре. «Имидж», — сказал он себе. Еще один имидж: жесткий человек, с которым шутки плохи, человек, который сам вкалывает и ждет того же от других, — такие люди всегда вызывали у него симпатию.
Байерс доел сэндвич и теперь стряхивал крошки с колен.
— Вы из Файфа, — сказал он невзначай, понюхав виски.
— Да, — подтвердил Ребус.
— Я так и понял. Грегор Джек тоже из Файфа, вы же знаете. Это как-то связано с бордельным скандалом? Мне было трудно это проглотить. В отличие от сэндвича. — Он кивнул на пустую тарелку перед собой.
— Нет, это не имеет отношения к… тому, что мистер Джек… нет, это больше связано с миссис Джек.
— С Лиззи? А что с ней такое?
— Мы не знаем, где она. У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?
Байерс, казалось, был озадачен.
— Насколько я знаю Лиззи, то к этому делу лучше подключить Интерпол. Она с таким же успехом может оказаться в Стамбуле, как и в Инвернессе.
— Почему вы упомянули Инвернесс?
Байерс не сразу нашелся с ответом.
— Первое, что пришло в голову. — Потом он кивнул. — Но я понимаю, что вы имеете в виду. Вы думаете, она может быть в «Гнезде глухаря» — оно в тех краях. Вы там проверяли?
Ребус кивнул и спросил:
— А вы когда в последний раз видели миссис Джек?
— Недели две назад. Может быть, три. Это можно проверить. Как ни забавно, в том самом домике. Вечеринка на выходных. В основном все та же компания. — Он поднял глаза от стакана. — Пожалуй, нужно объяснить…
— Нет-нет, я знаю про эту компанию. Так вы говорите, три недели назад?
— Да, но я могу уточнить, если это важно.
— Вечеринка на выходных… Хотите сказать, что она растянулась на два дня?
— Э-э, просто несколько друзей… все очень цивилизованно. — В его глазах блеснул огонек. — Ага, я понимаю, на что вы намекаете. То есть вы уже знаете про вечеринки Лиз? Нет-нет, в тот раз все было очень скромно: обед, немного выпивки, воскресная прогулка на свежем воздухе. Не очень в моем вкусе, но Лиз меня пригласила, так что…
— Вы предпочитаете вечеринки другого рода?
