— Что, Кэн-тян?
— Скажите Киёми, пусть она тоже приходит.
— Хо-хо! С утра пораньше пикничок затеяли! Это дело хорошее. Киёми, иди сюда!
Киёми конечно же слышала весь этот разговор, но появилась на балконе с откровенно нелюбезной физиономией.
— Ну что там, Тамаки-тян? Опять папа с мамой скандалят?
Тон, прямо скажем, сварливый.
— Да уж лучше бы скандалили…
— Киёми-тян, не спрашивай у нее ничего! Скажи лучше, ты пойдешь с нами к озеру завтракать?
— Нуу… — Она нерешительно обратилась к Окабэ. — Дядя, как?..
— Иди-иди. Только мне приготовь чего-нибудь.
— Хорошо. Эномото-сан, но ведь у тебя сегодня вроде съемки?
— Мой выход позже, во второй половине дня. Да, а еще сегодня на нашем озере Таро будут ночные съемки.
— Ух, классно!!! — Тамаки словно одним духом выплеснула из себя всю тоску. — Эно-сан, и ты там тоже участвуешь?
— Я… хм, ну… Слушай, Тамаки, позови еще Сабу-тян, он наверняка до сих пор спит. Мы с ним вдвоем кучу бутербродов притащим.
Тамаки покричала снизу Сабухиро и направилась по пологому склону к озеру. Под раскидистым деревом кто-то курил. Это был комендант Нэдзу.
У подножия дуба не собирался ночной туман, а утром здесь хорошо прогревало солнце. Нэдзу валялся на расстеленном джутовом мешке, лицом вверх. Сигарета во рту торчала прямиком в небеса.
Тамаки часто видела его здесь в такой позе и знала, чем он занимается.
— Вы опять Джо выгуливаете?
Доброжелательная к людям, она не испытывала робости перед нелюдимым комендантом. Простодушно наклонив голову набок, девочка подошла к Нэдзу и присела рядом.
— Угу.
Он бросил на нее короткий взгляд и продолжал с наслаждением пускать дым.
— А он где?
— Где-то там.
Тон сухой, но без обычной жесткости.
— Да где же?..
Тамаки обвела окрестности взглядом и обнаружила птицу, примостившуюся черным пятном на крыше достраивающегося двадцатого корпуса.
— Ага, вон он! Дядя Нэдзу!
— Ну?
— Почему Джо не улетает? Ему что, лучше в этом ящике? Это ж как в клетке!
— Его сородичи гоняют.
— Ой! А почему?
— Джо у людей вырос, вот и изгнан из своего племени. Так же как и я вытолкнут из людского общества.
— Как?! Разве вы вытолкнуты?
— Ну…
— Да нет же! Вот ведь Эно-сан — он вам очень благодарен! Эно всегда говорит, что вы хороший человек. Вы просто не знаете.
— Вот как?
— Ну да! Вы просто прибедняетесь.
Нэдзу лишь печально усмехнулся и ничего не сказал.
— Извините, что не в свои дела нос сую, а вот раньше у Джо на лапке повязка была — это его тоже вороны поклевали?
Нэдзу сел, резким броском отправил окурок в озеро и уставился на девочку.
— Тамаки-тян, а ты сама-то что сюда пришла?
Слова Нэдзу не могли служить ответом на вопрос Тамаки. Но девочка таким вещам особого значения не придавала. Ее следующие слова тоже не были ответом на вопрос Нэдзу:
— А что, Юкико идет на чайную церемонию?
— Откуда ты знаешь?
— Так я ее видела только что.
— Где?
— Шла мимо семнадцатого корпуса, а Юкико меня из дома окликнула, она у Эно была. А чайная церемония где будет?
— В храме Гококудзи.
Когда речь заходила о Юкико, Нэдзу становился на редкость немногословным.
— Ух ты! Правда, сама чайная церемония — это, наверное, скукотища жуткая, но зато туда все такие нарядные приходят. А Юкико хорошо правила знает?
— Да ничего она не знает!
— Понятно — ребенок еще. Но ведь она такая миленькая, такая славная! Эно и его маме наверняка приятно такую с собой привести. А я-то, я… эх, бедная я несчастная!..
Тамаки плюхнулась было на спину, но тут же, припомнив, подскочила:
— Ой, вы же спросили, зачем я сюда пришла — так вот мы решили здесь вместе завтрак устроить!
— Мы — это кто?
— Эно-сан с Сабу, и еще Киёми придет. Эно-сан услышал, что я без завтрака из дома унеслась, и пожалел меня. Обещал, что бутербродов сюда принесет. Очень заботливый. Ну да, воспитание у него такое…
Тамаки чуть было не завела свое «а я-то, я…», но осеклась. Беспечная девчонка вдруг ощутила волну взрослой, девичьей печали, но тут же укрылась от нее за заливистым хохотом:
— Бутерброды у озера — правда, классно?! А давайте вы тоже с нами!
— Спасибо. Только я уже завтракал. Что ж, не буду мешать, пойду домой.
Нэдзу резко свистнул, хлопнул в ладоши. Джо стрелой метнулся к нему.
Нэдзу с вороной на плече, приволакивая левую ногу, пошел вверх по склону, а навстречу ему уже появился Сабухиро. При виде коменданта на лице его мелькнула досада, но он тут же овладел собой, подчеркнуто вежливо поклонился и торопливо зашагал вниз.
— Тамаки, что он здесь делал?
Сабухиро тоже с восторгом предвкушал пикник у озера, но встреча с Нэдзу охладила его энтузиазм. Он плюхнулся своим толстым задом на тот самый мешок, где только что сидел комендант, и вопросительно взглянул на девочку.
— Джо прогуливал. Слушай-ка, — она внимательно осмотрела его, — ты что, поесть ничего не принес?
— А что, мне тоже надо было?
— Ну, ловкач! Решил за счет Эно-сан и Киёми полакомиться?
— Значит, я не так понял. И вообще, у меня дома все спят еще.
— Лежебоки вы! Сейчас сколько времени?
— Почти полдесятого. Но у нас отец раньше десяти не поднимается. А мне его жалко, я встал и тихо-тихо… Он у нас трудяга, мы о нем заботимся. Слушай, Тамаки, — его явно что-то беспокоило, — а о чем ты тут с ним говорила?
— Да так… — Она поддразнивающе засмеялась. — Вот, собиралась ему твои гениальные соображения насчет убийства рассказать.
— Ты что! Не вздумай!
Сабухиро весь вспыхнул и взвился так, что тесные шорты на нем чуть не затрещали.
— А что, нельзя что ли? Интересно же получилось.
— Дура! Я же предупреждал, что это моя выдумка, детективная история! Не смей никому рассказывать!
— Почему бы и нет? Зачем же такую замечательную версию скрывать!
— Не смей говорить, что это версия!
Тут Сабу вдруг что-то припомнил и весь съежился, спрятав голову в свои могучие плечи:
