Книга Утопленник из Блюгейт-филдс, страница 42. Автор книги Энн Перри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Утопленник из Блюгейт-филдс»

Cтраница 42

— Морис Джером неоднократно приходил к вам в комнату? — Прокурор хотел убедиться в том, что судья в полной мере осознает важность этого заявления.

— Да, — повторил Альби.

— И он имел с вами физические отношения и платил за это?

— Да. — Губы Альби презрительно скривились, взгляд быстро скользнул по залу. — Видит Бог, бесплатно я этим не занимаюсь. Вы ведь не думаете, что это доставляет мне удовольствие, так?

— Я понятия не имею о ваших вкусах, мистер Фробишер, — ледяным тоном произнес Лэнд. У него на лице появилась слабая усмешка. — Они выходят за пределы моего воображения.

В свете газовых рожков лицо Альби стало белым. Он подался вперед, опираясь на перила.

— Мои вкусы очень простые. Смею предположить, они мало чем отличаются от ваших. Мне нравится есть по крайней мере один раз каждый день. Нравится иметь одежду, в которой тепло и которая не воняет. Нравится иметь крышу над головой, жить в сухой комнате и не делить ее с десятью или даже двадцатью другими людьми. Вот какие у меня вкусы, сэр!

— Тишина! — стукнул молотком по столу судья. — Вы ведете себя вызывающе. Нас не интересует история вашей жизни и ваши устремления. Мистер Лэнд, если вы не можете держать под контролем своего свидетеля, лучше отпустите его. Несомненно, вы уже получили от него все то, что хотели. Мистер Джайлс, у вас есть какие-либо вопросы?

— Нет, ваша честь. Благодарю вас. — Защитник уже предпринял тщетную попытку поставить под сомнение показания Альби. Не было смысла демонстрировать суду свою неудачу.

Покинув место для дачи показаний, Альби двинулся по проходу и оказался всего в нескольких футах от Шарлотты. Его мгновение протеста прошло, и он снова казался маленьким и щуплым.

Последним свидетелем обвинения была Абигайль Винтерс. Это была самая заурядная девушка, излишне полная, но с чистой, гладкой кожей, какой позавидовали бы многие знатные дамы. Голова ее была в мелких кудряшках, зубы, чересчур крупные, раньше времени пожелтели, однако она все-таки была достаточно привлекательной. Шарлотте приходилось видеть дочерей герцогов, с которыми природа обошлась менее благосклонно.

Показания были краткими и по существу. У Абигайль не было ни едкой язвительности Альби, ни почерпнутой у других образованности. Она нисколько не стеснялась своего ремесла. Абигайль знала, что таким, как она, покровительствуют благородные джентльмены и судьи, и даже епископы; и знаменитый адвокат без парика и мантии выглядит в точности так же, как клерк без костюма. Если у нее и были какие-то иллюзии относительно людей, к правилам светского приличия она относилась без трепета. Те, кто хотел выжить, руководствовались только своими собственными правилами.

Абигайль отвечала на вопросы спокойно и прямо, ничего не добавляя. Да, она знает человека на скамье подсудимых. Да, он посетил заведение, в котором она работала, — но не для того, чтобы самому воспользоваться ее услугами, а чтобы ублажить молодого джентльмена лет тринадцати-четырнадцати, которого тот привел с собой. Да, подсудимый попросил Абигайль посвятить молодого джентльмена в искусство плотских утех, в то время как сам сидел в комнате и наблюдал за происходящим.

По залу пробежал ропот отвращения, долгий вздох праведного ужаса. Затем наступила полная тишина, поскольку присутствующие испугались, как бы случайно не пропустить следующее откровение. Шарлотте стало тошно — все происходящее вызывало у нее чувство омерзения. Этого не должно было быть, и эти люди не должны были так жаждать насладиться этим. Во имя всего святого, как Эжени сможет вынести такую ношу — а ведь какой-нибудь благожелатель непременно расскажет ей все?

Лэнд спросил у Абигайль, может ли она описать упомянутого молодого джентльмена.

Да, может. Он был стройный, светловолосый, с голубыми глазами. Очень симпатичный и говорил культурным языком. Определенно, это был юноша благородного происхождения, не испытывающий недостатка в деньгах. Одежда его была с иголочки.

Прокурор показал Абигайль фотографию Артура Уэйбурна. Это тот самый юноша?

Да, это он, вне всякого сомнения.

Известно ли ей, как его звали?

Только его имя — Артур. Именно так несколько раз обращался к нему подсудимый.

Джайлс ничего не мог поделать. Абигайль непоколебимо стояла на своем, и после недолгих попыток защитник вынужден был согласиться с тщетностью своих усилий и отпустил ее.


Вечером в соответствии со строгим соглашением ни Шарлотта, ни Питт не говорили о Джероме и вообще обо всем, что имело отношение к судебному заседанию. Они ужинали молча, погруженные в свои мысли, время от времени многозначительно улыбаясь.

После ужина непринужденная беседа касалась других тем: полученное Шарлоттой письмо от возвратившейся из Лестершира Эмили, в котором пересказывались светские сплетни, описывался чей-то возмутительный флирт, кошмарная вечеринка, ужасное платье соперницы — приятные мелочи повседневной жизни. Эмили побывала на концерте; вышел новый захватывающий роман, очень пикантный. Здоровье бабушки по-прежнему остается неважным; однако, сколько себя помнила Шарлотта, оно всегда было таким. Бабушка наслаждалась своими недугами и намеревалась наслаждаться ими до самого конца.


На третий день в дело вступила защита. Говорить было особенно не о чем. Джером не мог доказать свою невиновность, в противном случае ему не было бы предъявлено обвинение. Он мог только все отрицать, надеясь на то, что, если ему удастся предоставить достаточное количество свидетелей, подтверждающих его безупречное в прошлом поведение, это посеет разумные сомнения.

Сидя на своем обычном месте у прохода, Шарлотта буквально физически ощутила волну жалости и беспомощности, когда мимо нее прошла Эжени Джером, чтобы занять место для дачи показаний. Лишь один раз она подняла голову и улыбнулась мужу. После чего быстро, не дожидаясь увидеть, улыбнется ли он ей в ответ, Эжени отвела взгляд и положила руку на Библию, собираясь принести присягу.

Шарлотта подняла вуаль, чтобы Эжени увидела ее лицо и поняла, что в этой безликой любопытной толпе у нее есть друг.

Зал слушал Эжени Джером в полной тишине. Присутствующие колебались, не в силах определиться, то ли она, как жена такого чудовища, является сообщницей и заслуживает презрения, то ли ее нужно считать самой невинной и несчастной из его жертв и относиться к ней с состраданием. Быть может, все дело было в ее узких плечах, простом платье, в ее белом лице, тихом голосе, в том, как она держала взор опущенным, затем, собравшись с духом, посмотрела на того, кто задавал ей вопросы. Это могло быть что угодно из перечисленного, а может быть, и ничего, просто сиюминутная прихоть толпы. Но вдруг, подобно тому как в какое-то мгновение приливная волна замирает и устремляется назад, Шарлотта почувствовала, что настроение зала изменилось и теперь все присутствующие на стороне Эжени. Они горели состраданием, жаждой стать свидетелями того, как она будет отмщена. Теперь и она также была жертвой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация