Книга Утопленник из Блюгейт-филдс, страница 44. Автор книги Энн Перри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Утопленник из Блюгейт-филдс»

Cтраница 44

— В миссис Джером нет ничего странного, — широко раскрыв глаза от удивления, ответил Вандерли. — По крайней мере, я ничего не заметил. Мне она показалась самой обыкновенной женщиной — тихой, спокойной, воспитанной, достаточно привлекательной.

— Но детей нет?

— Помилуй Бог, я видел ее всего лишь дважды! — В голосе Вандерли прозвучало раздражение. — Я не ее лечащий врач. У тысяч семейных пар нет детей. Вы ждете от меня подробного отчета о личной жизни слуг всех моих знакомых? Я только навел справки о профессиональных качествах Джерома и его характере. Все сведения оказались исключительно благоприятными. Что еще вы хотите от меня услышать?

— Ничего, мистер Вандерли. Можете идти. — Лэнд опустился на свое место, признавая поражение.

У защитника также не было больше никаких вопросов к свидетелю, и Вандерли, вздохнув, занял место в зале.

Последним свидетелем, приглашенным защитой, был сам Морис Джером. Пока он шел со скамьи подсудимых до места дачи показаний, Шарлотта вдруг с удивлением поймала себя на том, что до сих пор еще не слышала его голос. О Джероме говорили самые разные вещи, но это были мнения других людей, их взгляд на события, выраженный их же словами. Впервые Джерому предстояло обрести реальность — он должен был стать двигающимся, чувствующим существом, а не плоской безучастной картинкой.

Подобно всем остальным, Джером начал с того, что назвал себя и принес присягу. Джайлс старался изо всех сил представить своего подзащитного в благоприятном свете. Только так он мог пробудить у присяжных сострадание, убедить их в том, что человек, сидящий на скамье подсудимых, на самом деле нисколько не похож на образ, нарисованный обвинением, — он самый обыкновенный, порядочный, даже будничный, такой же, как они сами, и просто не может быть повинен в этих гнусных преступлениях.

Обернувшись, Джером бросил на защитника холодный, сдержанный взгляд.

Он подтвердил, что около четырех лет действительно проработал наставником Артура и Годфри Уэйбурнов. Да, он преподавал им все научные дисциплины, а при случае также занимался с ними спортом. Нет, он не выделял кого-то одного из двоих; своим тоном Джером выразил презрение по поводу подобного предположения.

Шарлотта уже успела прийти к выводу, что испытывать к такому человеку симпатию весьма нелегко. Без какой-либо видимой причины она решила, что и сама вряд ли понравилась бы Джерому. Шарлотта не удовлетворяла его стандартам относительно того, как должна вести себя воспитанная леди. Начнем с того, у нее имелось собственное мнение по самым разным вопросам, а Джером не производил впечатление человека, способного выслушивать мнения, не совпадающие с его собственным.

Возможно, это было несправедливо. Шарлотта торопилась с выводами, сама повинуясь той же предвзятости, которую осуждала в других. Этот несчастный человек обвиняется в преступлении не только жестоком, но и омерзительном, и если его признают виновным, он лишится жизни. В таком положении от него можно было бы не требовать абсолютной выдержки. Однако в нем было внутреннее мужество, ибо он не кричал, не впадал в истерику. Быть может, этим ледяным спокойствием Джером сдерживал ужас, пожиравший его изнутри. И кто смог бы сделать это лучше, с большим достоинством?

Не было никакого смысла ходить вокруг да около.

— Были ли у вас когда-либо непристойные физические связи с кем-нибудь из ваших учеников?

Джером гневно раздул ноздри — подобное предположение было противно.

— Нет, сэр, никогда.

— Можете ли вы предположить, почему Годфри Уэйбурн солгал в этом отношении?

— Нет, не могу. У него разыгралось воображение — как и почему, я не знаю.

Последнее замечание было напрасным. Любой человек ответил бы на такой вопрос категорическим отрицанием, однако презрительно скривленные губы, намек на то, что тут виноват кто-то другой, вызвали гораздо меньше сочувствия, чем простое недоумение.

Джайлс попробовал еще раз.

— Ну, а Титус Суинфорд? Быть может, он превратно истолковал какой-то жест, какое-то замечание?

— Возможно — хотя я ума не приложу, какой именно жест или какое именно замечание. Я преподаю академические дисциплины, то, что связано с культурой и научными знаниями. Я не отвечаю за моральную атмосферу, царящую в доме. И я не имею отношения к тем сведениям из других областей жизни, которые мои ученики узнали из каких-то иных источников. Дети из благородных семейств в таком возрасте имеют деньги и возможность самостоятельно познавать мир. Смею предположить, весьма бурное подростковое воображение вкупе с подсматриванием в замочные скважины могло породить подобные выдумки. И порой взрослые ведут такие откровенные разговоры, даже не подозревая, сколько из сказанного ими слышат — и понимают — дети. Другого объяснения я не могу предложить. Все это мне непонятно и вызывает у меня отвращение.

Лэнд шумно вздохнул.

— То есть оба подростка или лгут, или ошибаются?

— Поскольку они говорят неправду, это разумное заключение, — подтвердил Джером.

Шарлотта наконец прониклась к нему сочувствием. К Джерому относились как к безмозглому тупице, и хотя это было далеко не в его интересах, он не удержался от желания нанести ответный удар. Шарлотта отметила, что подобная высокомерная снисходительность больно ужалила бы и ее саму. Но вот если бы только Джером хоть чуточку смягчил свое угрюмое выражение, если бы всем своим видом показал, что жаждет милосердия…

— Вы когда-либо встречались с мужчиной-проституткой по имени Альби Фробишер?

Джером гневно вскинул голову.

— Насколько мне известно, я никогда не встречался ни с какими проститутками, как бы их ни звали.

— Вы когда-либо бывали в Блюгейт-филдс?

— Нет, там нет ничего такого, что мне хотелось бы посмотреть, и, к счастью, у меня не бывает никаких дел, требующих от меня бывать там. И уж определенно я не отправлюсь туда в поисках удовольствий!

— Альберт Фробишер под присягой показал, что вы были его клиентом. Можете ли вы предложить какое-либо объяснение того, почему он так сделал, если это неправда?

— Я получил чисто классическое образование, сэр, — я не могу знать, как работает сознание людей, торгующих своим телом, неважно, мужчин или женщин.

По залу пробежали недобрые смешки, тотчас же затихшие.

— Ну, а Абигайль Винтерс? — продолжал бороться Джайлс. — Она утверждает, что вы приводили в ее заведение Артура Уэйбурна.

— Возможно, кто-то действительно приводил его к ней, — согласился Джером, и в голосе его прозвучал яд, хотя он и не стал высматривать в зале лицо Уэйбурна. — Но это был не я.

— Зачем кому-то это могло понадобиться?

Джером поднял брови.

— Вы у меня спрашиваете, сэр? С таким же успехом можно спросить, зачем я сам водил Артура туда. Если вы находите какую-то причину достаточно весомой для меня, определенно, эта же причина так же легко подойдет и кому-либо другому. На самом деле, причина достаточно очевидна — вероятно, исключительно ради образования Артура? Молодой джентльмен, — он сделал на последнем слове странное ударение, — должен где-то учиться получать определенные удовольствия, но только, конечно же, не в своей среде! И если учесть, что я на свое жалованье учителя должен еще содержать жену, даже если бы мои вкусы и этические взгляды допускали посещения подобных заведений, этого не позволил бы мой кошелек!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация