Наконец старшая сестра нарушила молчание:
— Спасибо, Уильямс. Сейчас мы выпьем чаю. Пожалуйста, спросите миссис Крейвен, присоединится ли она к нам… — Дождавшись, когда экономка выйдет, она обратилась к нам: — Я мисс Роуч. — Она подтвердила свое старшинство старомодной манерой называться. — Это моя сестра Фиби. Прошу вас, садитесь.
— Очень рад с вами познакомиться. — Доктор Лефевр вежливо поклонился. Если ему и показалось странным или неучтивым то, что нас заставили долго стоять под оценивающим взглядом хозяйки, он не подал виду.
— Здравствуйте, — сказала и я, решив все же ответить на столь холодное приветствие.
— Вы благополучно доехали? — по-прежнему бесстрастно осведомилась мисс Роуч.
— Вполне благополучно, — ответил доктор Лефевр. — Поездка оказалась весьма интересной и поучительной.
— Да, в самом деле, — вмешалась я. Если они заранее сочли меня серой мышкой, которая редко позволяет себе что-то пропищать, лучше пусть сразу узнают, что я не такая. — Мне очень понравилась поездка на пароме. Раньше я никогда еще не путешествовала по воде.
— В самом деле? — Мисс Роуч едва заметно дернула бровью.
— А здешние пейзажи, — быстро продолжал доктор, отвлекая внимание мисс Роуч на себя, — в самом деле радуют глаз. Природа здесь дикая, и, хотя ее не назовешь красивой в общепринятом смысле слова, она весьма любопытна. Кстати, на вересковой пустоши, неподалеку от вас, у нас состоялась странная встреча. Мы обогнали одного малого с женой; по словам вашего Гринуэя, это странствующий крысолов.
— Бреннан? — резко переспросила мисс Роуч. — Значит, он вернулся?
— Не нравится он мне, — испуганно добавила мисс Фиби, впервые вступая в разговор. — Он меня пугает.
— Чушь, Фиби, — возразила сестра, не глядя на нее. — Он неизменно вежлив.
— Ты всегда так говоришь, Кристина. Но он приносит с собой несчастье.
— Не говори глупостей, Фиби, — сухо отрезала мисс Роуч. Она наконец повернула голову к сестре, но только для того, чтобы упрекнуть ее: — Ты слушаешь деревенские сплетни!
Фиби не сдавалась, поддержав свой довод словами:
— Последний раз, когда он был здесь, одна из его ужасных собачонок убила кухонного кота.
— Значит, кухарке нужно было держать кота взаперти, пока Бреннан не уйдет. Как бы там ни было, он опять нам нужен. Надо сказать Гринуэю, пусть попросит его зайти. Где-то здесь бегает крыса. За последнее время я видела ее дважды. — Она обвела рукой комнату, в которой мы находились.
— Я не заметила никакой крысы, — встревожилась мисс Фиби.
— Потому что ты вечно сидишь, зарывшись носом в книгу. В последний раз крыса объявилась средь бела дня. Я видела ее вон там. — Кристина Роуч уверенно ткнула пальцем в дальний угол.
Мы все взволнованно посмотрели туда, куда она указывала. Что там под креслом? Неужели оно шевелится?
— Она выбежала в холл, — продолжала мисс Роуч. — Но наверняка еще где-то здесь. Бреннан ее выкурит.
— А нельзя ли попросить кухарку, как обычно, рассыпать мышьяк? — спросила мисс Фиби, в отчаянии взмахивая руками. — Неужели обязательно звать Бреннана?
— Нет-нет, у крысы где-то здесь гнездо, скорее всего за плинтусом. Нельзя расставлять блюдца с мышьяком в гостиной или столовой. Если не хочешь встречаться с крысоловом, Фиби, просто не спускайся вниз, когда он придет.
К счастью, принесли чай, и про крыс говорить перестали. Чай подавала не экономка Уильямс, а пожилая горничная. Не успела горничная уйти, как дверь снова открылась. Доктор Лефевр поспешно встал. К нам спустилась Люси Крейвен.
Хотя мне говорили, что миссис Крейвен молода, но я не представляла себе насколько; должна признаться, ее юность меня поразила. Она выглядела совсем ребенком, лет семнадцати, не старше, и была очень хорошенькой — точнее, была бы, если бы ее личико стало поживее. Оно еще сохраняло детскую пухлость; подбородок округлый, губки полные, носик вздернутый. На ее лице выделялись большие синие глаза с фиалковым оттенком, окаймленные темными ресницами. Она надела простое платье в лиловую полоску, которое шло ее глазам. Светлые волосы были заплетены в длинную косу, уложенную пучком на затылке. Люси Крейвен была очень бледна. Я не заметила на ней никаких украшений, кроме обручального кольца; ни кружев, ни лент. Она производила впечатление фарфоровой куклы.
«Да ведь она почти школьница — во всяком случае, выглядит так!» — ошеломленно подытожила я.
— Ваш покорный слуга, мадам, — сказал доктор Лефевр, кланяясь ей.
Лицо девушки, точнее синие глаза, оживилось. В них проступила такая враждебность, что мне стало нехорошо. Впрочем, огонь в глазах мелькнул и сразу потух; глаза снова стали невыразительными, как у куклы. В ответ на приветствие доктора Люси просто кивнула.
Немного зная доктора, я не сомневалась, что враждебность Люси Крейвен от него не ускользнула. Возможно, Люси просто надоели врачи. И все же… с чего вдруг такая искренняя ненависть по отношению к совершенно незнакомому человеку?
— И мисс Мартин, — сказала мисс Роуч, жестом указывая на меня.
— Очень рада с вами познакомиться, — как можно сердечнее произнесла я.
Люси Крейвен перевела взгляд; мне показалось, что сейчас на ее лице снова появится прежняя враждебность. Но она молча кивнула, как до того доктору Лефевру.
За столом царила такая неестественная атмосфера, что я не могла дождаться, когда же чаепитие закончится. К счастью, доктор Лефевр оказался мастером светской беседы; в основном разговаривали они с мисс Роуч. Мисс Фиби все больше молчала и смотрела в свою чашку. Может быть, думала о крысе. Я тоже редко подавала реплики. Люси Крейвен вообще ничего не говорила, разве что сдавленным детским голоском отказалась от куска кекса.
Я испытала облегчение, когда мисс Роуч поставила чашку и обратилась ко мне:
— Мисс Мартин, вы, наверное, хотите осмотреть свою комнату. Ваш багаж уже отнесли туда. Люси, пожалуйста, покажи мисс Мартин, где она будет жить.
Люси молча встала. Я вышла следом за ней. Мы поднялись по широкой парадной лестнице и зашагали по коридору второго этажа, по-прежнему не обменявшись ни словом. Наконец, мы подошли к комнате в дальнем конце. Люси толкнула дверь, и мы вошли.
Комната оказалась маленькой, квадратной, но обставлена она была со вкусом. Я подумала: хорошо, что мне будет здесь удобно хотя бы в одном отношении; кроме того, окна выходили на море.
Не в силах ждать, я подбежала к окну и распахнула его, чтобы взглянуть на пенящиеся волны. Вдали я увидела две яхты под белыми парусами; они как будто плыли наперегонки, подсвеченные солнцем, и, казалось, светились в розовой дымке. Еще дальше заметны были очертания острова Уайт. Теплый ветерок приятно ласкал лицо. После лондонских миазмов здешний воздух был таким приятным, что хотелось его пить, вдыхать полной грудью.
