— К тому же необходимо загасить скандал, — негромко добавил я. — Не только Чарлзу Роучу хочется избавить свою племянницу от всех подозрений, тем более при теперешнем состоянии ее рассудка.
— А что касается ее рассудка… — проворчал Данн, — доктор он там или не доктор, а вам придется составить о племяннице собственное мнение. Мне бы не хотелось посылать туда именно вас, так как вы знакомы с девицей, живущей под крышей Роучей, а личные отношения способны замутить воду. Однако, если я оставлю вас здесь, вы будете злиться и волноваться, что мне совсем не нужно. И потом, я знаю, что мисс Мартин — не совсем обычная свидетельница. Вынужден признать, что она уже помогала нам раньше. Поэтому я посылаю именно вас и надеюсь, что вы в первую очередь будете думать там о работе.
— Разумеется! — с возмущением ответил я. — Если можно, я бы хотел взять с собой сержанта Морриса.
— Да берите, пожалуйста, — сказал Данн. — По-моему, миссис Моррис не станет возражать против его временного отсутствия. Хватит ли у вас времени, чтобы заехать домой и собрать вещи? Учитывая все обстоятельства, можете взять кеб за счет Скотленд-Ярда. Суперинтендент Хауард сообщает мне в своей… в своем послании, — Данн постучал короткими и толстыми пальцами по телеграфному бланку с таким видом, словно листок мог вскочить и откусить их, — что вам сняли номер в гостинице неподалеку от места преступления. Гостиница называется «Желудь». Возможно, там же поселят и Морриса. Росс, пожалуйста, усвойте вот что: пусть Хауард не считается с расходами, однако я не ожидаю, что вы тоже станете посылать мне депеши по телеграфу, если только речь не пойдет о поимке сбежавшего убийцы! Можете написать письмо… или вручить рапорт Моррису и отправить его ко мне поездом. Я же тем временем наведу справки о покойном, Бреннане. Судя по всему, когда он не бродил по сельской местности и не уничтожал грызунов… и сам не подвергался опасности, он жил в Лондоне. Да, Росс, кстати!
Я уже почти дошел до порога, но обернулся.
— Будьте осторожны, — посоветовал Данн. — В провинции живут странные люди. И приятельнице вашей передайте, чтобы тоже была осторожна. Она очень любопытна, и ей все время хочется понять, что происходит, а любопытство может быть чревато…
— Слушаюсь, сэр! — с чувством ответил я.
— Росс!
— Да, сэр?
— Помните, — многозначительно сказал Данн, — в ваших руках честь Скотленд-Ярда. Не желаю, чтобы деревенские констебли хихикали над нашей неудачей. Жду вас назад с победой!
К счастью, мне удалось сразу же разыскать Морриса; я послал его за вещами и сам отправился собираться в свои меблированные комнаты. Времени, чтобы добраться до вокзала, едва хватило, но все же мы успели, с трудом найдя нужную платформу. Представляю, сколько писем с жалобами получает железнодорожная компания от раздосадованных пассажиров!
Доктор Лефевр уже ждал нас, окруженный дымом и паром, шумом и гамом. Несмотря ни на что, он выглядел по-прежнему так, словно только что сошел со страниц журнала для джентльменов. Свой дорогой цилиндр он заботливо укутал белоснежным шелковым платком.
Моррис, не видевший доктора в Скотленд-Ярде, буркнул:
— Провалиться мне на месте, сэр, неужели это тот самый доктор? Он прямо франт!
Времени на ответ у меня не осталось, хотя мысленно я был полностью согласен с сержантом. Я подошел к Лефевру, понимая, что раскраснелся и что волосы мои растрепались, и извинился за то, что мы едва не опоздали.
— Ничего страшного, — ответил доктор. — У вас есть билеты?
Настал неприятный момент. Нас снабдили дорожными предписаниями, но, так как Скотленд-Ярд стремится всячески экономить средства, билеты нам купили в третий класс. Доктор Лефевр, естественно, путешествовал первым классом.
— Ничего страшного, — повторил он. — Приходите ко мне в купе первого класса, и я оплачу разницу, когда придет кондуктор.
Я не хотел терять возможности долгой беседы с важным свидетелем событий в «Прибрежном», но и становиться его должником не хотелось; это было бы неловко не только с личной, но и с профессиональной точки зрения.
Я разрубил гордиев узел словами:
— Сержант Моррис поедет третьим классом. Я же присоединюсь к вам, доктор, в первом классе. Разницу я оплачу сам; не сомневайтесь, Скотленд-Ярд возместит мне расходы.
В последнем я совсем не был уверен. Начальство ни на минуту не забывает о налогоплательщиках, которые считают, будто сотрудники полиции могут вести почти любое расследование, не обременяя граждан расходами. Но, учитывая обстоятельства, я решил, что Данн встанет на мою сторону.
Итак, слегка разочарованный Моррис пошел искать себе место в третьем классе. Ему предстояло в пути отгонять дым и иногда искры, которые залетают в незастекленные окна. Я же присоединился к Лефевру в непривычном для меня купе первого класса.
Нам повезло. Кроме нас, в купе находилась всего одна персона — пожилая дама в черном. Она везла с собой большую плетеную корзину, в которой сидел крупный кот, очевидно, персидской породы. Кот смотрел на нас сквозь переплетения прутьев, похожие на решетку тюремной камеры, с таким видом, словно считал нас виновными в своем пленении. Мне даже показалось, что кот очень похож на одного домушника, которого я арестовал на прошлой неделе.
— Ну, Перси, веди себя хорошо! — ворковала хозяйка кота. — Когда приедем, получишь к обеду кусочек курочки. Ты ведь любишь курочку, да, Перси?
Интересно, подумал я, не придется ли нам всю дорогу выслушивать монолог нашей попутчицы, обращенный к Перси. К счастью, пожилая дама заснула, как только поезд тронулся. Перси свернулся клубком в своей переносной тюрьме и тоже задремал.
Мы с доктором Лефевром начали беседовать, приглушая голоса; наша беседа проходила под тихое похрапывание, доносящееся из плетеной корзинки, и чуть более громкий храп пожилой леди.
Доктор снял с цилиндра шелковый платок, аккуратно сложил его и убрал в карман. Из другого кармана он достал маленький, довольно помятый лист бумаги, который протянул мне. Я осторожно и озадаченно развернул его и увидел, что передо мной счет от сапожника.
— Больше ничего под рукой не оказалось. — Доктор развел руками, словно извиняясь. — Повезло, что нашелся хотя бы счет… Они наверняка перенесли бы труп, не дожидаясь, пока я добуду бумагу получше.
Перевернув счет, я увидел на обороте наспех сделанный рисунок. На нем были изображены очертания человеческой фигуры, а также круги, помеченные как кусты рододендронов, и стрелки, указывающие в сторону дома, берега и тропинки, по которой, как считал доктор Лефевр, миссис Крейвен вышла из-за дома и направилась в парк.
— Вы настоящий детектив, сэр, — сказал я ему, нисколько не иронизируя. Его схема произвела на меня сильное впечатление.
— Нет, — ответил доктор, качая головой. — Я профессионал, привыкший все замечать и записывать; это бывает необходимо для того, чтобы поставить точный диагноз.
