— А вскоре что-то произошло? — спросила Кэсси, и я опять услышал, как напрягся ее голос. — Кэти узнала про ваши встречи?
Дэмиен удивленно уставился на нее.
— Нет. Господи, совсем нет. Мы были очень осторожны.
— Тогда что? Она раздражала Розалинду? Младшие сестры бывают очень назойливы.
— Нет…
— Или Розалинда ревновала к успеху Кэти? В этом все дело?
— Нет! Розалинда никогда… она радовалась за Кэти! И я не стал бы кого-то убивать… Я не сумасшедший!
— И неагрессивный, — добавил Сэм, положив руку ему на плечо. — Мы говорили с разными людьми. Учителя уверяют, что ты никогда не ввязывался в драки и старался держаться в стороне. Правда?
— Ну…
— Может, тебе понравилась сама идея? — перебила Кэсси. — Острые ощущения? Хотел узнать, каково это, когда убиваешь человека?
— Нет! Что вы…
Неожиданно Сэм быстро обошел вокруг стола и навис над Доннели.
— Твои коллеги археологи утверждают, что Джордж Макмэхон над тобой прикалывался, как и над остальными, но ты был единственным, кто ни разу не вышел из себя. Что же так сильно рассердило хладнокровного человека, если он решил убить невинную девочку?
Дэмиен судорожно вцепился в рукава своего джемпера, уперся подбородком в грудь и замотал головой.
— Эй! Взгляни на меня. — Сэм щелкнул пальцами перед лицом Дэмиена. — Я похож на твою мамочку?
— Что? Нет…
Вопрос сбил его с толку. Дэмиен смотрел на Сэма и Кэсси растерянно и жалко.
— Верно. И знаешь почему? Потому что я не твоя мамочка и мы говорим не о какой-то ерунде, от которой можно легко отделаться, надув губы. Все очень серьезно. Среди ночи ты выманил из дома девочку, проломил ей голову, задушил и смотрел, как она умирает у тебя на глазах, затем воткнул в нее рукоять совка, — Дэмиена передернуло, — а теперь уверяешь, будто сделал это просто так, без всякой причины? Ты и судье собираешься сказать то же самое? Как ты полагаешь, какой приговор он тебе вынесет?
— Вы ничего не поняли! — крикнул Дэмиен. Его голос сорвался на фальцет, как у подростка.
— Да, мы ничего не поняли, но хотим понять. Помоги нам, Дэмиен.
Кэсси подалась вперед и, взяв в ладони обе его руки, заглянула ему в глаза.
— Вы не понимаете! Невинная девочка? Да, все вокруг так и думали, считали ее чуть ли не святой, совершенством — но это полная ерунда! Если она была ребенком, это еще не значит… Вы не поверите, если я расскажу, что она вытворяла!
— Поверю, — тихо и серьезно возразила Кэсси. — Я поверю всему, что ты мне скажешь, Дэмиен. На службе я навидалась многого. Я тебе поверю, правда. Попробуй.
Лицо Доннели пылало, руки дрожали.
— Она натравливала на Розалинду и Джессику своего отца. Всегда, постоянно! Они все время боялись. Кэти придумывала разные истории — будто Розалинда плохо обращалась с ней или Джессика трогала ее вещи, — но она лгала, нарочно наговаривала на них, и все ей верили. Однажды Розалинда попыталась объяснить, что это вранье, хотела защитить Джессику, но он, он…
— Что он сделал?
— Он их избил! — выпалил Дэмиен. Вскинув голову, он воспаленным взглядом уставился на Кэсси. — Да, избил до полусмерти! Пробил Розалинде голову кочергой! Швырнул Джессику о стену, и она сломала руку! А Кэти смотрела и смеялась!
Доннели высвободил руки из ладоней Кэсси и начал размазывать слезы по лицу. Он хватал ртом воздух.
— Ты хочешь сказать, что Джонатан Девлин сексуально домогался своих дочерей? — спокойно произнесла Кэсси.
— Да! Да! Он делал это с ними, с каждой. И Кэти… — Лицо Дэмиена исказилось. — Кэти это нравилось. Представляете? Как может быть, чтобы… Вот почему она являлась его любимицей. А Розалинду отец ненавидел…
Он впился зубами в свою руку и заплакал.
Я был на грани обморока; мне пришлось прислониться лбом к холодному стеклу и сделать несколько глубоких вдохов. Сэм нашел салфетку и протянул его Дэмиену.
Либо я полный идиот, либо Дэмиен свято верил в то, что говорил. Почему бы и нет? В новостях мы видим эпизоды и похуже: изнасилованные младенцы; дети, голодающие в подвалах; малыши, разорванные на части. Если уж их отношения все больше походили на сказку, почему бы не вспомнить и злую сестру, которая терпеть не могла Золушку?
Честно говоря, я и сам едва в это не поверил. Это было так легко. Все сходилось, складывалось в логичную картину. Правда, в отличие от Доннели я читал медицинские карты и отчеты о вскрытии. Джессика упала, сломав руку, в присутствии сотни свидетелей; с головой Розалинды все было в порядке; Кэти умерла девственницей. Мой лоб покрылся холодной испариной.
— Наверное, Розалинде было тяжело все это рассказывать, — мягко заметила Кэсси. — Она очень смелая девушка. Как ты думаешь, она говорила об этом кому-нибудь?
Дэмиен покачал головой.
— Отец сказал, что, если она так поступит, он убьет ее. Я первый, кому она доверилась.
В его голосе звучали удивление и гордость, а лицо светилось радостью, несмотря на слезы. В какой-то момент он стал похож на молодого рыцаря, пустившегося на поиски Святого Грааля.
— И когда она тебе все рассказала? — спросил Сэм.
— Это произошло не сразу, постепенно. Вы правы, ей было очень тяжело. До мая она вообще ничего не говорила, а позднее… — Дэмиен покраснел еще больше. — Мы остановились в той маленькой гостинице. Начали целоваться, и я попытался коснуться… ее груди. Розалинда вспыхнула, оттолкнула меня, заявила, что она не такая, а меня это… ну, как бы удивило, это ведь не бог весть, правда? Мы встречались уже целый месяц; конечно, это не давало мне права, но… В общем, я был сбит с толку, а Розалинда подумала, будто я злюсь, и… рассказала, что с ней сделал отец. Чтобы объяснить, почему она против.
— И как ты отреагировал? — спросила Кэсси.
— Я сказал, что она должна сбежать из дому! Мы сняли бы квартиру, раздобыли денег — у меня впереди были раскопки, а Розалинда могла устроиться моделью; один парень из крупного агентства предлагал ей, уверял, что она может стать суперзвездой, но отец не позволил… Я не хотел, чтобы она вообще возвращалась домой. Но Розалинда отказалась. Мол, не может оставить Джессику. Представляете, каково ей было? Она вернулась лишь для того, чтобы защищать сестру. Я не встречал таких мужественных людей.
Будь Дэмиен хотя бы на пару лет постарше, сразу позвонил бы в полицию или в Службу доверия, но Доннели исполнилось девятнадцать, взрослые казались ему чужаками, они ничего не понимают, им опасно доверять, потому что они могут все разрушить и испортить. Видимо, ему и в голову не пришло попросить о помощи.
— А еще она сказала… — Дэмиен отвел глаза. Он снова начал плакать. Я не без злорадства подумал, что в тюрьме ему придется плохо, если он станет реветь по любому поводу. — Розалинда сказала, что, вероятно, вообще никогда не сможет заниматься со мной любовью. Из-за плохих воспоминаний. И потому что уже не в силах кому-то доверять. И если я хочу ее оставить и найти нормальную девушку — Розалинда так и сказала: «нормальную», — то она все поймет. Только я должен сделать это прямо сейчас, пока она еще не увлеклась мной слишком сильно.
