— Скорее всего, вы правы, — сказал журналист. — Но как это докажешь?
— Я докажу.
— Может, все-таки объясните мне как?
— Объяснить вам как?! — с негодованием воскликнул Тэнни Браун. — Зачем? Чтобы вы все раньше времени разболтали в вашей проклятой газете?! Мне сначала нужно проверить все маленькие населенные пункты с негритянским населением во Флориде. А если я вам все объясню, вы все разболтаете ради спасения своей репутации!
— А сколько детей Фергюсон успеет убить, пока вы проверяете все эти маленькие населенные пункты в поисках улик, которых вы, между прочим, можете совсем не найти?!
— А чего вы добьетесь статьей в газете?!
— Статьей я попытаюсь выкурить Фергюсона оттуда, куда он спрятался!
— Вы скорее напугаете его, и он станет еще осторожней!
— Зато все будут предупреждены!
— А он затаится, и его будет вообще никогда не поймать!
Кауэрт и Браун вскочили на ноги, сжимая кулаки, словно готовые броситься в драку.
— По-моему, вы оба спятили! — вмешалась Шеффер. — Выходит, вы и друг другу ничего не говорили?! Что это за дурацкие тайны?!
— Никаких тайн нет, — сокрушенно покачал головой журналист. — Просто все всё скрывают и никто не говорит правды.
— Сколько же людей погибло из-за… — начала было Андреа, но осеклась. Внезапно до нее дошло, что и она сама утаила важную информацию от Кауэрта и Брауна.
Журналист это понял.
— А вы что скрываете, детектив Шеффер? — спросил он. — О чем вы не говорите?
— О родителях Салливана, — призналась женщина. — Фергюсон действительно их не убивал.
— Что?!
Андреа рассказала обо всем, что сообщил ей Майкл Вайсс: о завещании Салливана на страницах Библии и о брате сержанта Роджерса.
— Неужели в это замешан сержант Роджерс?! — покачал головой Кауэрт. — Кто бы мог подумать?! Хотя, если подумать как следует, лучше кандидатуры не найти. Ведь сержант Роджерс в своей тюрьме как рыба в воде!.. Не могу понять одного, — добавил журналист, — если в этом замешан сержант, зачем Салливан так старался убедить меня в том, что убийство совершил Фергюсон, а потом почти открытым текстом написал про сержанта в своей Библии?
— Это лучший способ обезопасить настоящего убийцу, — пожал плечами Браун. — Салливан сделал так, чтобы у нас появилось сразу несколько подозреваемых… Но по-моему, на самом деле он действительно спятил и был отъявленным злодеем. Смотрите, с каким упорством он старался утащить за собой в могилу Фергюсона, сержанта Роджерса, вас самого и еще троих детективов, с которыми практически не был знаком!
— Выходит, сержант может быть замешан в этом убийстве, а может и не быть в нем замешан, — подумав, пробормотал Кауэрт и добавил: — Представляю себе, как Салливан сейчас покатывается со смеху, сидя в аду на сковородке!.. Но что же из всего этого вытекает?
— Из этого вытекает, что мы можем спокойно забыть про Салливана, — заявила Шеффер. — Все равно нельзя верить ни единому его слову. Давайте лучше займемся Фергюсоном и его жертвами… Значит, по-вашему, он убил трех девочек?
— Нам известно, что он семь раз ездил на юг.
— Семь?!
— Да, но мы не знаем, каждый ли раз Фергюсон там кого-то убивал! — воскликнул Кауэрт. — Пока мы знаем… Да нет, ничего мы не знаем! Пока мы только подозреваем, что он убил трех девочек: одну белую и двух чернокожих… И Брюса Уилкокса…
— Четырех человек, — негромко пробормотала Андреа.
— Да, четырех, — закрыв лицо руками, повторил Тэнни Браун, но сразу же вскочил на ноги и стал расхаживать взад и вперед по номеру мотеля. — Неужели вы не понимаете, что делает Фергюсон?!
— Что?
— А вы сами подумайте! — остановившись прямо перед детективом Шеффер, воскликнул лейтенант дрожавшим от волнения и негодования голосом. — Вспомните нашу с вами работу! Представьте себе, что совершено преступление. Конечно, каждое преступление уникально, но мы все равно считаем его обязательно попадающим в ту или иную конкретную категорию. С такой категорией, в свою очередь, обычно связаны совершенно конкретные преступники. Так нас учили, и мы в этом не сомневаемся. Поэтому у нас появляются совершенно конкретные подозреваемые. И действительно, в девяти случаях из десяти кто-то из них и совершил это преступление. Когда мы исследуем место преступления, мы тщательно разыскиваем волоски, пятнышки крови и нитки из одежды, надеясь на то, что они укажут нам на преступника из короткого списка наших подозреваемых. При этом мы стараемся не думать о самом страшном. А именно о том, что преступление мог совершить неизвестный нам человек. Кто-то, кто мог уже скрыться куда-нибудь за сотни или тысячи миль от места преступления. Кроме того, мотив, по которому этот человек совершил преступление, может быть таким извращенным, что он просто не придет вам в голову.
Когда убили Джоанну, мы сразу поехали за Фергюсоном именно потому, что он входил в наш короткий список подозреваемых во всех преступлениях такого рода… Но теперь Фергюсон это понял! — воскликнул Тэнни Браун, стукнув себя кулаком по раскрытой ладони. — Он понял, что лучшая защита для него — большие расстояния. Он понял, что никто не будет подозревать его, если он убьет кого-нибудь там, где его никто не знает. Там, где никто не обращает на него внимания. И посмотрите, за кого он теперь принялся! За маленьких чернокожих девочек, потому что их исчезновение никогда не вызовет столько шума, как убийство белой девочки. Поэтому он ездит в отдаленные населенные пункты, незаметно убивает там чернокожих девочек и сразу возвращается в университет. Кому придет в голову искать именно Фергюсона? Да никому!.. Никому, кроме нас троих!
— А как же Уилкокс? — спросил Кауэрт.
— Уилкокс мертв, — тяжело вздохнув, сказал лейтенант.
— А вот это еще неизвестно! — поспешила возразить Андреа, не желавшая смириться со смертью Уилкокса, хотя и понимала, что Браун наверняка прав.
— Уилкокс мертв, — громко повторил Тэнни. — Фергюсон убил его где-то здесь. Потому-то он и сбежал. Он знает, что безопасность ему может гарантировать только большое расстояние между ним и тем местом, где он совершил преступление… Считайте, что Уилкокс погиб в тот самый момент, когда вы упустили его из виду, — отрезал лейтенант Браун.
— Не надо было вам оставлять его одного, — сказал ей Кауэрт.
— Я его и не оставляла! — тут же взвилась женщина. — Это Уилкокс меня бросил! Я пыталась его остановить, а он меня даже не слушал. По-моему, он считал, что я здесь вообще ни при чем!
— При чем, очень даже при чем, детектив, — заявил журналист. — Поймите, из-за ряда случайностей, ошибок, невезения и всего остального на свободе оказался очень опасный преступник. В сущности, сначала выпустили его я и лейтенант Браун, а потом и вы его упустили, детектив Шеффер. Надо отдать должное Уилкоксу, из нас всех только он сумел догнать Фергюсона, но…
