Я покачал головой.
— Билли не стал бы этого делать.
Но я сомневался, даже когда произносил эти слова. Вспомнились разом и красноватый огонек в глазах Билли, и то, как он чуть не убил меня, и уверенность Риты, что он все сделает, только бы вернуть своего сына.
— Может — да, а может — нет, — сказал Эллис. — Отличный шрам у тебя на щеке. Не хочешь рассказать мне, как ты его заполучил?
— Я приехал к нему, зашел в трейлер, чтобы попытаться получить хоть какие-то деньги на ребенка. Он грозился, что сделает из меня бейсбольную биту; я пытался остановить его, и ситуация вышла из-под контроля.
— Это она наняла тебя, чтобы ты достал для нее денег?
— Я просто оказал ей услугу.
— Услугу... — повторил он, кивнув самому себе. — А когда ты оказывал эту... услугу, Билли говорил что-либо о своей бывшей жене?
— Он сказал, что хочет присматривать за ней. За ними обоими. Потом спросил меня, сплю ли я с ней.
— И что ты ему ответил?
— Ответил, что нет.
— Вероятно, самый правильный ответ в таких обстоятельствах. А ты с ней спал?
— Нет! — я хмуро взглянул на него. — Нет, не спал. Вы уже нашли Билли?
— Он исчез. В трейлере его нет, и Рональд Стрейдир не видел его с позавчерашнего дня.
— Это я знаю. Я был там вчера вечером. Эллис приподнял бровь:
— Не хочешь ли поведать мне, зачем?
Я рассказал ему о своих встречах с подозрительным лысым типом. Эллис достал свою записную книжку и записал номер машины лысого мужчины.
— Мы сделаем все, что возможно. Ты ничего больше не хочешь мне сообщить?
Я подошел к раковине, достал и протянул ему пластиковый пакет с игрушечным клоуном внутри.
— Кто-то проник ко мне в дом прошлой ночью, в то время как я спал. Он наследил здесь и оставил вот это. — Я открыл пакет и положил игрушку на стол прямо перед Эллисом.
Он достал специальные перчатки из своего кармана, надел их и стал внимательно рассматривать игрушку.
— Думаю, выяснится, что она принадлежала Дональду Перде.
— Ты ее трогал?
— Нет, только через пакет.
Эллис кивнул:
— Мы все проверим и сообщим тебе. Нужно отвезти игрушку в АИСОП
[2]
. Если не найдем отпечатков, то отправим это на экспертизу в ФБР...
Эллис взглянул на меня и сделал небольшую паузу, прежде чем задать следующий вопрос.
— А где ты был прошлой ночью?
— Господи, Эллис, не спрашивай меня об этом! — я чувствовал неимоверный прилив ярости. — Даже и не пытайся!
— Успокойся. Ты же знаешь, это моя работа. Я обязан спросить, — он терпеливо ждал ответа.
— Днем я был здесь, — процедил я сквозь зубы. — В Портленд поехал вчера вечером, поработал, купил кое-какие книги, выпил кофе, заехал к Рите...
— В котором часу?
На мгновенье я задумался:
— В восемь. Самое позднее — в восемь тридцать. На звонок никто не ответил.
— А потом?
— Я направился к Рональду Стрейдиру. Потом вернулся сюда, почитал и лег спать.
— Когда ты обнаружил игрушку?
— Примерно около трех часов ночи... Может быть, ты захочешь выйти и взглянуть на следы за домом? Мороз сохранил отпечатки в грязи.
Он опять кивнул:
— Мы займемся этим, — он встал, чтобы выйти на улицу, но неожиданно приостановился. — Мне нужно было спросить. Ты же знаешь.
— Я знаю.
— И есть еще кое-что. Наличие у тебя дома вот этого, — он тряхнул перед собой пакетом с клоуном, — говорит о том, что кто-то выделил тебя. Кто-то прочертил линию между тобой и Ритой Фэррис, и я полагаю, что напрашивается только один кандидат.
Я тоже подумал о Билли Перде. Но все равно что-то тут не клеилось. Если только Билли не решил, что я виновен в смерти его сына; что, оказав помощь Рите, я вынудил его, Билли, к таким действиям.
— Послушай, можно мне поехать с тобой в квартиру Риты? Вероятно, мне удастся в чем-то разобраться, — произнес я наконец.
Эллис лишь на пару секунд прислонился к дверной раме, словно переваривая мои слова. И быстро пришел к решению:
— Только не трогай ничего. И если кто-то станет расспрашивать тебя, скажи, что ты помогаешь нам в нашем расследовании, — сказал он. А потом добавил:
— Я слышал, ты обращался в Огасту за лицензией частного детектива.
Это было правдой. У меня все еще оставалась некоторая сумма наличных: часть страховки Сьюзен, деньги от продажи нашего дома и гонорары кое за какие работы в Нью-Йорке. Однако я уже понял, что рано или поздно потребуется на что-то жить. Мне уже предлагали постоянную работу — что-то вроде шпионажа. Звучало интересно, но это не по мне. И я все еще раздумывал.
— Да, я получил лицензию на прошлой неделе.
— Ты стоишь большего. Мы все знаем, что ты классный детектив. И тоже можем тебе помочь.
— О чем ты говоришь?
— Для тебя всегда найдется местечко.
— Еще минуту назад ты намекал на то, что я могу быть признан виновным в двойном убийстве. Ты все-таки очень переменчивый человек, Эллис.
Он улыбнулся:
— Так как насчет того, что я сказал?
— Я подумаю над этим.
— Конечно-конечно, — примирительно произнес он.
Рита Фэррис лежала лицом вниз на полу своей квартиры, недалеко от телевизора. Концы веревки свисали с ее шеи и с одного уха. Ее юбка была задрана до талии, но белье осталось нетронутым. Я почувствовал прилив острой жалости к ней. И даже что-то большее: какое-то подобие любви, родившееся от страшного чувства потери. На своем лице я до сих пор ощущал прикосновение ее ладони.
Находясь в этой маленькой опрятной комнатке, я представил себе последние мгновения жизни Риты. Почувствовал и воочию увидел, как веревка закручивается вокруг ее шеи. Внезапный инстинктивный взмах руками — и она начинает судорожно хвататься за горло в тщетных попытках оттянуть удавку; жжение в пальцах, когда ей не удается этого сделать и веревка еще крепче затягивается.
Длительная и мучительная смерть — медленное вытягивание жизни из тела, ужасная борьба с удушьем. Ее пульс учащается, она чувствует близость смерти, пытается в последний раз набрать в легкие воздуха, и кровь подступает к горлу. Она делает попытку ударить локтем напавшего на нее сзади убийцу, но промахивается, и веревка затягивается еще туже. Кожа Риты понемногу начинает синеть. Она чувствует, что ее голова вот-вот взорвется от напряжения.
