Мы высадили Джима на самую макушку сфинкса и дали ему для
защиты американский флаг, – потому что тут ведь заграница, – а после стали
удаляться от него на разные расстояния, чтобы, как выразился Том, наблюдать
эффекты, пропорции и перспективы. Ну а Джим, он просто из кожи вон лез,
стараясь выдумать всякие немыслимые позы. Лучше всего у него получалось, когда
он стоял на голове и дрыгал ногами, как лягушка. Чем дальше мы отлетали, тем
Джим становился меньше, а сфинкс больше, пока наконец Джим не превратился в
булавку на соборе, если можно так выразиться. Вот так перспектива выявляет
истинные пропорции, объяснил Том, и еще он сказал, что рабы Юлия Цезаря не
знали, какой он великий, потому что находились слишком близко от него.
Мы отлетали все дальше и дальше, пока наконец Джима и вовсе
не стало видно, и тут-то огромная фигура сделалась еще благороднее, чем прежде.
Торжественно, молчаливо и одиноко стояла она, окидывая взором всю долину Нила.
Все ветхие лачуги и прочая дрянь, разбросанная кругом, совсем исчезли из виду,
и вокруг не было ничего, кроме широкого мягкого ковра из желтого бархата, – и
это был песок.
Вот тут-то и надо было остановиться. Так мы и сделали. С
полчаса мы глядели и размышляли, и ни один из нас не говорил ни слова. Когда мы
вспоминали, что он уже много тысяч лет глядит таким вот манером на долину и
думает свои величавые думы, которых и по сей день никто разгадать не может,
как-то тихо и торжественно становилось у нас на душе.
Наконец я взял подзорную трубу и увидел, что на бархатном
ковре копошится несколько маленьких черненьких фигурок, а другие карабкаются
зверю на спину. Потом, гляжу, два или три белых дымка появились. Показал я их
Тему, а он и говорит:
– Это жуки. Нет, постой, это… Ой, да ведь это же люди! Точно
– люди и лошади. Они втаскивают на спину сфинксу какую-то длинную лестницу.
Странно… Теперь они хотят прислонить ее… Смотри, вот опять дымки… Да ведь это
ружья! Гек, это они к Джиму подбираются!
Мы дали полный ход и бросились к ним. В мгновение ока мы уже
были на месте и со свистом свалились в самую гущу. Все кинулись врассыпную, а
те, которые карабкались по лестнице за Джимом, выпустили из рук ступеньки и
упали. Взмыв наверх, мы увидели, что Джим лежит на самой макушке сфинксовой
головы, еле живой от страха и от криков, – он все время звал нас на помощь. Он
выдерживал осаду очень долго – целую неделю, так он по крайней мере заявил, но
на самом деле это ему только показалось, потому что они на него здорово
наседали. Они в него стреляли и осыпали его градом пуль, но никак не могли в
него попасть. Когда они убедились, что он ни за что не встанет и что в лежачего
пули не попадают, они побежали за лестницей, и тут он понял, что если мы сейчас
же не прилетим, то тут ему конец. Том был страшно возмущен и спросил его,
почему он не показал им флаг и именем Соединенных Штатов не велел им убираться
вон. Джим ответил, что он так и поступил, но они на флаг не обратили никакого
внимания. Том заявил, что добьется рассмотрения этого дела в Вашингтоне, и
добавил:
– Вот увидите, что им придется извиняться за оскорбление
флага и сверх того возместить убытки, и они еще дешево отделаются.
Джим спросил:
– Что это значит – возместить убытки, масса Том?
– Это значит выложить деньги наличными, вот что.
– А кому эти деньги достанутся, масса Том?
– Нам, а кому же еще?
– А извинение кому?
– Правительству Соединенных Штатов. Или, если нам захочется,
то наоборот мы примем извинения, а деньги отдадим правительству.
– А сколько это будет денег, масса Том?
– При таких отягчающих вину обстоятельствах не меньше трех
долларов на брата, а может, и больше.
– Ну, тогда мы лучше деньги возьмем. На что нам ихние
извинения? Как по-вашему, масса Том? А по-твоему, Гек?
Мы обсудили это дело и решили, что, пожалуй, стоит взять
деньгами. Я еще не слыхал про такие вещи и спросил у Тома, всегда ли страны
приносят извинения, если они поступили неправильно.
– Всегда. Во всяком случае, малые страны.
Мы летели потихоньку, рассматривая пирамиды, а потом взмыли
вверх, опустились на плоскую верхушку самой большой и увидели, что она точно
такая, как рассказывал тот человек в воскресной школе. Пирамида эта была как бы
сложена из четырех лестниц, которые начинались широкими ступенями внизу и,
постепенно сужаясь кверху, сходились в одну точку на верхушке. Но только по
этим лестницам нельзя было лазать, как по настоящим: каждая ступенька была
высотой в человеческий рост, и без чужой помощи на нее ни за что на взберешься.
Другие две пирамиды стояли неподалеку, и люди, которые двигались по песку между
ними, казались маленькими, как букашки, – так высоко над ними мы находились.
Том чуть не ошалел от радости и изумления, что попал в такую
знаменитую местность, и мне казалось, что история просто лезет у него изо всех
пор. Ему просто не верилось, что он стоит на том самом месте, откуда принц
вылетел на бронзовом коне
[15].
Он сказал, что это было во времена «Тысячи и
одной ночи». Кто-то подарил принцу бронзового коня, у которого на лопатке был
шпенек, и он мог сесть верхом и летать по воздуху, как птица, и объехать весь
мир, и управлять конем, поворачивая шпенек, и лететь высоко или низко, и
спускаться на землю везде, где захочет.
Когда он все это рассказал, наступило неловкое молчание –
знаете, какое бывает, когда человек окончательно заврался, и вам его жалко, и
вы стараетесь как-нибудь переменить тему, чтобы помочь ему выбраться из
затруднительного положения, но не знаете как; а покуда вы раскидывали мозгами:
что же делать? это молчание уже наступило и разлилось кругом, и теперь деваться
некуда. Я смутился, и Джим тоже смутился, и мы оба ни слова вымолвить не могли.
Том с минуту сверлил меня сердитым взглядом, а после сказал:
– Ну, говори же, что ты об этом думаешь?
– Том Сойер, ты и сам этому не веришь, – отвечаю я.
– Почему же мне не верить? Что мне мешает?
– А то тебе мешает, что таких вещей быть не может, вот что.
– Почему не может?
– Ты мне сперва скажи, почему может?
– По-моему, этот шар ясно показывает, что такие вещи бывают.
– Почему?
– Почему? Я еще ни разу такого дурака не видывал. Неужели ты
не понимаешь, что наш шар и бронзовый конь-это одно и то же, только под разными
названиями?
